Темные времена (СИ) - Шарапов Кирилл Юрьевич

Несколько низших, дождавшихся, когда повелительница скроется из виду, бросились терзать добычу. Во все стороны полетела окровавленная одежда и алые брызги. Конечно, плохо, что Верховная забрала весь свет, но вкусное нежное мясо тоже сойдет.

А верховная подошла к дворцу, который уже не защищался. Где-то внутри еще гремели выстрелы, но это были уже последние очаги сопротивления.

— Город наш, — произнесла Верховная. — Пошли собирателей, мне нужны все доступные пирамиды света. И подготовьте покои. Дворец подойдет.

— Да, Верховная, — поклонилась Седьмая и исчезла в открывшемся за ее спиной переходе.

Верховная же прошла по широкой мощеной дорожке к дворцу местного правителя, очередное королевство людей пало. Ничто не сможет противостоять великой тьме. Хотя где-то там, на востоке, есть человек, который каким-то образом был отмечен богом, и убить его следовало в первую очередь. На это брошены все ресурсы востока, но пока он успешно уходит от смерти. Он все равно умрет, но позже, это может обождать. Сейчас решается судьба запада.

Глава восьмая

Константин сидел в стороне от всех и любовался Юлией и Анной, две счастливые, смеющиеся женщины. Раньше Анна была старше Юлии всего на три года, но теперь их разделяло почти десять лет, но это нисколько не мешало сестрам. Он нашел взглядом Радима, граф вел серьезный разговор с Михаилом, видимо, решая вопрос женитьбы, правда, изредка он косил взглядом на свою зазнобу, та, в свою очередь, смотрела на него влюбленными глазами и улыбалась.

Первые два часа после того, как Юлия очнулась на месте силы, ушли на подготовку праздника. В этой зале собрались все Рысевы, даже дети — три мальчика, четыре девочки в возрасте до семи лет и один младенец на руках у жены Артемия, старшего сына Михаила. Кроме родственников тут присутствовал Константин и капитана леткора. Стоило графу увидеть Анну, как он сорвался с места. Она тоже узнала его мгновенно и бросилась навстречу. Рысевы, которые в большинстве не знали историю этих двоих, недоуменно наблюдали за парочкой стоящих посреди огромной залы в объятьях друг друга. Им было плевать на два десятка человек, что сейчас с любопытством смотрели на них, и только старый ведун и отец счастливой боярышни имели виноватый вид. Это их стараниями два любящих человека долгие годы были обречены на одиночество.

— О чем задумались, боярин? — раздался справа от него голос Николая Олеговича.

— О будущем, — ответил Воронцов.

Глава рода Рысевых понимающе кивнул.

— Дело хорошее.

Он опустился в соседнее кресло и посмотрел на девушку и женщину, которые сидели, держась за руки, и смеялись.

— Я уже давно не дед, — неожиданно с грустью произнес старый ведун, — интересы рода давно затмили для меня интересы родичей. Все поставлено на службу Рысевым, в том числе и благополучие моих детей и внуков, а так же и правнуков. Вон, видите девочку лет семи? Это Елена, моя правнучка, она еще не знает, но месяц назад я заключил соглашение с боярином Оленевым, что его внук и наследник Владимир возьмет ее в жены, сейчас ему девять.

— Тяжела шапка Мономаха?

Боярин недоуменно вскинул брови.

— Какая шапка?

— Был такой правитель на востоке, — поняв, что ляпнул лишнее, выкрутился Константин. — Так вот, у него был головной убор — красивейшая шапка, украшенная драгоценными камнями и золотом. Она весила около килограмма, не самая тяжелая корона, но выражение означает о тяжелых решениях, которые правитель вынужден принимать.

— Тяжела, — согласился старый ведун. — Ты еще молод, но скоро поймешь меня. — Он перехватил взгляд Константина, направленный на Юлию. — Я сдержу клятву, — неожиданно продолжил он, — но есть то, что мешает этому, и тебе придется решить эту проблему.

— Начинается, — мысленно тяжело вздохнул Воронцов и приготовился к очередной битве. Он посмотрел на боярина. — Сдается мне, Ваше сиятельство, что вы придумали пару невыполнимых заданий, как в сказках, вроде — пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Я не отказываюсь от своей клятвы, — качнул головой старик, — и направление я дам четкое. Вы — боярин возрожденного рода, но вы кое-что забыли. Перстень, фамильный меч, грамота, заверенная князем — это не все. Когда ваш род пресекся, мы потеряли часть нашей общности. Боярин — это не только титул, это еще и ноша. Мы по-прежнему хранители империи, нас было четырнадцать, а теперь пятнадцать, но граница четвертого плана, откуда в наш мир прорывается тьма, по-прежнему лежит только на наших плечах. Чтобы стать частью совета и получить голос, вам, Ваше сиятельство, придется вернуть свою усадьбу, а по-хорошему и родовые земли, и пройти инициацию в круге, и чтобы войти в круг, вам потребуется площадка-артефакт, которая где-то в подвалах вашего родового гнезда. И только после этого я дам свое согласие на свадьбу Юлии. Пока у вас только титул, пора становиться полноценным боярином.

«Бля…» — коротко и ясно, правда, все же мысленно, выразил Воронцов отношение к сказанному.

Далекие восточные земли… Совершенно неясно, кто сейчас на них хозяйничает. Даже, если усадьба была закрыта после гибели рода, то там все равно ему будут не рады. А у него из людей Дрозд, где-то в Тверде Лада с Гордом, ну и прислужник. Юлия уже минус, никто ее не отпустит. Да, деньги есть, можно нанять отряд наемников, но много ли навоюешь, имея сотню или две стволов, без базы, без снабжения? Задачка деда невыполнима в ближайшей перспективе.

— Вот за что вы мне нравитесь, Ваше сиятельство, — продолжил старый ведун, — вы — человек дела. Не стали возмущаться, орать, что я вас обманул, топать ногами. Сидите и думаете, как решить поставленную задачу.

«Ну, держись, старик, — мысленно усмехнулся Воронцов, — сейчас я тебя озадачу в отместку».

Он запустил руку в карман и извлек наружу конверт, переданный ему предводителем вольцев.

— Вы, Ваше сиятельство, испортили вечер мне, а я испорчу его вам.

— Что это? — не торопясь брать конверт, поинтересовался Николай Олегович.

— Это послание вам от некоего Орислава.

Судя по тому, как при имени вздрогнул глава Рысевых, он прекрасно знал, кто это.

— В нем, — продолжил Константин, — его предложения по прекращению тайной войны, которая идет уже десятки лет между боярами и вольцами.

— Откуда он у вас? — хрипло поинтересовался Николай Олегович.

— От Орислава, я встретился с ним в Астре.

— И вы живы, — констатировал боярин очевидный факт.

— Как видите, жив, здоров, — согласился с ним Воронцов. — Я просто гонец. Ознакомьтесь с тем, что внутри. Орислав прекрасно понимает, что стоит на кону, мир меняется, и если победит тьма, то в нем не будет уже ни бояр, ни вольцев. А еще он сказал, что заключение мира уже предсказано.

— Я посмотрю, — расстегивая пуговицу кафтана и убирая конверт, слегка нервно ответил старый ведун. — А насчет вас, Константин Андреевич, и задачи, которую я вам дал, поддержка с моей стороны будет полной — люди, деньги, транспорт. Ваша гибель не входит в мои планы. Но вам нужно войти в круг, как полноправному боярину, а для этого требуется принять на свой возрожденный род и часть ноши.

— Что вы готовы предоставить? — начал Воронцов деловой разговор. — И желательно быстро, поскольку времени у нас осталось крайне мало, тьма на пороге.

— Я знаю, новости доходят и до нашего дремучего угла, — согласился Рысев. — Да и тьма уже хозяйничает в наших землях. Вчера ночью опустела еще одна крохотная весь на полсотни человек, и это случилось всего в тридцати километрах отсюда. Но предлагаю перенести разговор на утро, здесь явно не время и не место. Тем более ваша невеста и моя внучка с подозрением косится на наши деловые лица, явно не соответствующие празднику.

Юлия словно почуяла неприятности и решительно направилась в их сторону.

Боярин поднялся, улыбнувшись внучке, обнял ее и поцеловал в щеку.

— Милуйтесь, завтра продолжим, — бросил он напоследок и, оставив Константина расхлебывать неприятности, удалился.