Светлые очи мага Ормана - Алена Даркина

– Без меня? – Владислав смерил его взглядом.

– А вдвоем сложнее, – невозмутимо парировал Серый. – Понимать должен.

– Все с тобой ясно, – мент сжал губы и отвернулся.

– Ладно, не заводись, я ж понимаю, что без тебя пропаду. Потом бы и тебя вызволил… Я знаешь, как струхнул, когда этого увидел? Думал, вот оно – возмездие за то, что осмелился нарушить клятву. А на самом-то деле… ничего ведь не будет, правда?

– Узнаем опытным путем. Давай-ка в лесок по одному. Не торопясь и улыбаясь.

Они развернулись, и Владислав ткнулся лицом в морду Свирепого. Сверху из седла посматривал Асуэл. Вольф дунул сквозь клыки, пошевелив волосы Влада. «Вот кому бы освежающую мяту», – подумал Владислав, сморщившись.

– Садись! – приказал эльф.

– Что? Мент почувствовал, что его тянут за ремень вниз. Это был Ут.

– Нет времени. Сэр Желна Орман сказал, что мы должны прибыть как можно быстрее. Все уже собрали. По вольфам и вперед.

Подъехал Тораст. Наклонившись, он рыкнул требовательно Владиславу – посчитал необходимым повторить приказ. Другой вольф подошел к Сергею.

– Что такое «не везет» и как с ним бороться, – пробормотал парнишка, вскарабкался на вольфа и запел громко. – Мои мысли мои скакуны! – ноги уперлись в мохнатые бока. Впереди дрогнули большие уши. Сергей притянул одно к себе.– Как тебя хоть зовут, волчара?

– Звонкий, людь.

– Ну, неси меня… – парень приложил ладонь козырьком ко лбу, – за темные леса. Кот и дрозд, спасите меня.

Влад постоял еще немного, осмотрев по очереди провожающих и косящего глазом вольфа. Вслед за этим вскарабкался в седло.

Асуэл чуть сдавил пятками бока Свирепого, вольф направился вперед размеренным шагом постепенно переходящим в быструю рысь.

16 июня, около 11 утра, над дорогой к перевалу.

Облако на ощупь мягкое, но плотное. Когда мнешь руками, оно смешно скрипит, противясь твоим движениям.

Она любила бывать здесь. Доставляло удовольствие придумывать новые хитрости, чтобы обойти запреты, обмануть три круга живых глаз. Перейти границу, раздвинуть облака и полюбоваться запретным миром.

Сюда нельзя ходить. Смотреть тоже нельзя. За нарушение сначала будут долго отчитывать, а после накажут – посадят в комнату, запрещая болтать с подружками под страхом изгнания. Но это нестрашно, можно потерпеть. Смысл жизни состоял в том, чтобы вырваться из привычной действительности, предписанных ей правил, обманув фей-наставниц. Прийти сюда, и впитывать цвета, звуки и запахи Флелана.

Каждый раз сначала она любовалась картиной издали. Земля казалась набором бессмысленных пятен: по темной и светлой зелени проложены желтые, белые и серебристые ниточки. Она всматривалась внимательней там, где были коричневые и серые квадратики жилищ. Ближе они напоминали аккуратные кубики с пирамидальными крышами, покрытыми мхом. А уж белые башенки городов вообще казались украшением на торте. Хотя, этот торт кто-то уже начал есть: городов сохранилось мало, часто там никто не жил и большая часть башен разрушалась.

Насладившись наблюдением издали, она приближала увиденное. Это похоже на падение с высоты. Навстречу неслись, исчезая за спиной, сначала птицы, застывшие в потоках ветра. Далее скалы с притаившимся в расщелине зверьком. Позже островерхие деревья с тоненькими иголочками вместо листьев, колючие кусты, в широких листьях которых прятались яркие ягоды, похожие на слепленные пузырьки цвета заката. Наконец, она рассматривала предметы у самой земли. Трава казалась гигантскими деревьями, а муравьи – ползучими великанами. Заглянув в глаза-бусинки прижавшемуся к листку крохе-жучку, она отдалялась медленней. Большое становилось маленьким, а в дальнейшем превращалось в пятнистый ковер. Лежа на облаке, она прикрывала веки, яркие образы всплывали в сознании. Ждала, пока в голове перестанет мельтешить и останется одно, самое главное, что поразило сегодня. Иногда это цветок, иногда птица, иногда медвежонок. То, что запомнилось, она лепила из облаков, смеясь их сопротивлению и уговаривая:

– Не бойтесь, все будет красиво. Как всегда.

Позже, лежа на животе, она болтала ногами и любовалась изделием рук. Бледно-зеленое воздушное платье почти сливалось с облаком. Если бы она захотела, могла бы вообще стать невидимой.

Она, вздыхая, возвращалась в замок, когда Саера задевала круглым боком горизонт.

Сегодня, когда она рассматривала запретный мир, внимание привлекла цепочка вольфов, скачущих в горы, с всадниками на спине. Один всадник буквально заворожил ее – вскинул руку к небу, волосы развеваются по ветру. Она рассмотрела его со всех сторон: черная рубашка с короткими рукавами и черепом впереди – наверно, герб; круглые уши, гладкое, без волос тело. Даже заговоренных браслетов и волшебных рисунков нет… Такого существа она ни разу не видела. Сразу принялась лепить из облаков: вольфа, стелющегося по земле и удивительного всадника с победно поднятой рукой…

Возвращалась в замок крадучись. Живые глаза на гибких нитях мерно покачивались, как неведомые растения – бдительные стражи, подающие сигнал, если кто-то пересек границу. Она притворилась облаком и плыла медленно-медленно, чтобы не насторожить их. Это легко удалось. Живые глаза неразумны, а потому справиться с ними не так уж сложно. Теперь никто не узнает, что она покидала замок. Утром можно еще раз слетать сюда хоть на минутку, чтобы посмотреть еще раз на это необычное существо.

16 июня, около 11 часов, дорога к перевалу.

Влад плохо держался в седле – никогда не приходилось ездить на лошадях. Он с некоторой завистью наблюдал, как Серый лихо размахивает рукой, изображая Чапаева. Только бурки с саблей не хватало. Вольфа, на котором ехал Влад, звали ни много, ни мало – Лютый. Может, из-за имени Владу то и дело казалось, что «его конь» специально делал резкие прыжки в сторону, стараясь скинуть человека. Но мент крепко вцепился в кожаный ремень, всем телом прижался к загривку вольфа, уткнув нос в густую шерсть. Аромат от нее приятней, чем дыхание вольфа. Этот запах Владу нравился. Напоминал о Руслане – верной овчарке, которую забрала Жанна, сказав: «Он с тобой сдохнет». Он согласился. Права она: с его работой, не выживет Руслан. После никогда не интересовался, что с собакой, когда случайно сталкивался с бывшей. Боялся любого ответа: скажет, что псу хорошо – будет больно, оттого, что и тот его предал. Скажет, что пес умер – будет больно, что предал друга. Бывают случаи, когда неизвестность предпочтительней. Как и с магом Орманом, например, которого все почему-то величали Желной, а он точно знал, что желна – это большой черный дятел. Может, это прозвище? А может, он убивает все, что посчитает вредным, как дятел. Кто знает, не принял ли он и их с Серым за вредителей. Лучше бы с ним не встречаться. А если встречаться, то не так: в виде пленников, которых доставили. А когда у него будет хотя бы пистолет, и они будут иметь преимущество. Хоть иллюзию преимущества. Влад попытался восстановить в памяти, у кого находится оружие. В последний раз его держал урукхай. Но не передал ли тот кому? Странно, что никто не спросил, что это за штука и как ею пользоваться. Видели оружие? И что у них за апокалипсис такой случился? Не ядерная ли война? Так может, это все мутанты, а не эльфы, хоббиты, орки и ящеролюди? Да где они вообще с Серым находятся, блин?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});