Долг и страсть - Несси Остин

— Тогда выпьем кофе и отправимся. — Он бросил взгляд на ее длинные ноги, скромно прикрытые темно-зеленым льном, в тон рубашке с коротким рукавом, скрывающей очертания груди. — Я вижу, вы надели брюки.

— Я знаю, что вам не хотелось бы, чтобы я демонстрировала мое тело.

Саид проглотил едва не вырвавшееся у него замечание о том, что она может демонстрировать ему свое тело сколько угодно и когда угодно.

— И потом, неизвестно, может быть мне придется взбираться по лестницам на заводе, — оживленно продолжала Мей. — Поэтому я подстраховалась.

— Да.

Пульс Саида участился, едва он представил, как она поднимается по лестнице, время от времени случайно являя его взору вид кружевных трусиков. У него застучало в висках. Она должна носить кружева, Саид был уверен в этом. А когда они станут любовниками, он купит ей крошечную юбочку, и она не будет носить трусиков вообще, и он будет требовать, чтобы она поднималась перед ним по лестнице…

— Саид? Что-нибудь случилось?

Ее лицо выражало искреннюю заботу, и Саид прорычал:

— Нет, все в порядке! — В результате эротических мечтаний сейчас ему лучше было бы побыть какое-то время одному. — Чем скорее мы отправимся на завод, тем лучше!

Они допили кофе в неловком молчании, а затем, обогнув дворец, вышли к парадной подъездной аллее, где их ожидали два сверкающих автомобиля.

Саид подошел к первому и открыл перед Мей дверцу. Оглянувшись через плечо, она заметила во второй машине на месте водителя какую-то смутную мрачную фигуру.

— А кто в другой машине? — спросила она.

Саид сел за руль и повернул ключ зажигания, при этом синхронно заработал и мотор второй машины.

— Мой телохранитель, — резко ответил он.

— А у вашего телохранителя есть имя? Саид кривовато улыбнулся.

— Меня охраняют двадцать четыре часа в сутки, триста шестьдесят пять дней в году, Мей. Их целая команда — безликих, безымянных и невидимых, готовых на что угодно. Если у меня установятся взаимоотношения с кем-нибудь из них, это сделает меня… — Он чуть не сказал «уязвимым», но передумал. Он, Саид, уязвим? Ни в коем случае! — Излишняя близость делает более доступной возможность подкупа, — пошел на компромисс он.

Мей попыталась представить, каково это, когда за тобой постоянно следят.

— А вы никогда не чувствовали, что находитесь в ловушке?

— В ловушке? — Саид обдумывал вопрос, сворачивая на широкую пыльную дорогу, пролегающую среди серебристо-серых от соли песков. — Я никогда не знал ничего другого, — медленно объяснил он. — Даже в Уэст-Пойнте всегда на заднем плане маячила какая-то фигура.

— Но разве вам никогда не хотелось вырваться на свободу? — печально спросила Мей.

В ее голосе звучало некое беспокойство, и что-то в выражении ее лица заставило Саида ощутить глубокое сожаление о том, чего не может случиться никогда.

— Это своего рода свобода, — сказал он, ехать по Эль-Джару в машине вдвоем с очаровательной женщиной.

Мей думала об этом, пока машина без особого труда продвигалась вперед по ухабистой дороге.

— Почему вы никогда раньше не привозили с собой женщин? Должно быть, у вас было много… — она попыталась произнести это по-светски, но голос предательски дрогнул, — любовниц?

Да, в его тридцать пять у него было много женщин — да, любовниц. Так почему же сейчас он не может вспомнить ни одного лица? Ни одного разговора, который заинтересовал бы его достаточно для того, чтобы остаться в памяти?

— Моя семья и мой народ не одобрили бы, если бы я демонстрировал перед ними западную вседозволенность.

Мей вздрогнула, уязвленная таким подбором слов, но Саид, чей взгляд был прикован к пыльному горизонту, этого не заметил. Выходит, и ее поведению он приписывает эту якобы свойственную Западу вседозволенность?

Он попытался вкратце посвятить ее в особенности своего существования.

— У меня две жизни, Мей. Человек, который колесит по всему миру, носит костюмы и останавливается в роскошных отелях крупнейших городов, совсем иной, чем тот, который живет здесь, в Эль-Джаре.

— Человек контрастов, — медленно проговорила она. — Из страны контрастов.

Саид не смог удержаться от медленной улыбки удовольствия.

— Всего несколько часов в моей стране — и вы уже эксперт!

Его улыбка поразила Мей в самое сердце. Осознает ли он ее всепобеждающую силу? Знает ли, что, попроси он с такой улыбкой луну с неба, и ему, вполне возможно, преподнесут ее на золотой тарелке? Это просто нечестно, решила Мей, невидящим взглядом уставившись на безжалостную пустыню.

— Это часть моей профессии, — сказала она. — Я очень быстро учусь.

Саид гадал, что заставило ее вернуться к этому легкомысленному тону, при этом так скованно замерев на своем сиденье. Но в этот момент заметил сверкание отраженного света, возвещающее о том, что впереди показался завод.

— Смотрите, Мей! — воскликнул он.

Она попыталась изобразить интерес, выбросить из головы мысли о Саиде. Он не принадлежит ей. Он никогда не будет ей принадлежать. Что сказала бы Лиз, узнай она, что ее лучшая сотрудница сидит, бессмысленно уставившись вперед, словно одуревшая от любви школьница?

Но улыбка, которую она нацепила на лицо, стала искренней, когда Мей заметила множество серебристых башен и корпусов на пустовавшем до сих пор горизонте.

— Он такой современный! — удивилась она. — Похоже на декорации для научно-фантастического фильма!

— А вы представляли себе верблюдов, не так ли? — сухо спросил он. — Земляные горны и адский огонь?

— Что-то в этом роде, — призналась Мей.

— Этот сталелитейный завод — один из лучших в мире, — со спокойной гордостью сообщил Саид. — Потребовались миллиарды, чтобы построить его, и миллионы, чтобы оборудовать. Экономия неизбежно приводит к сбоям в системе, а мы должны иметь стопроцентную надежность, если хотим оставаться впереди соперников.

В его голосе звучала твердая убежденность, и Мей поняла, что он отнюдь не декоративная фигура. Он заинтересованный. Заботливый. Страстный. Во всяком случае, в том, что касается его страны и ее промышленности.

Охранники у бронированных ворот, явно предупрежденные об их прибытии, кивнули и жестом предложили проезжать. Саид затормозил перед простым, но прекрасно спроектированным административным корпусом.

Он повернулся и, посмотрев на Мей, подумал, какой на удивление собранной и спокойной она кажется, с волосами, заплетенными в эту изысканную косичку. Почти отрешенной, как прекрасная ледяная дева. Которую однажды он растопит своим пламенем, мысленно поклялся Саид и тут же выругался, ощутив прилив вожделения.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});