Венерин башмачок - Алина Знаменская

— Нет! — Чина резко повернулась к нему. — Нет.

Он взял ее за руки. Его глаза смотрели прямо в ее глаза. Как звезды смотрятся ночью в реку, чтобы увидеть там себя.

— Я знаю, что ты не привыкла подчиняться, Чина. От тебя пахнет ветром, ты и сама как ветер. Но со мной тебе придется смирить свой нрав. Я мужчина. Будет так, как решу я. Я приму бой. А ты должна жить. Я так хочу.

Чина молча опустилась на колени и обняла ноги Чужака. Она молчала некоторое время. А потом вскинула голову и заговорила быстро и горячо:

— Так и будет, любимый! Так и будет всегда… потом. Но сегодня, сейчас, позволь мне сделать по-моему! Я знаю, что говорю, поверь! Эти пещеры знакомы мне с детства. Здесь мы играли с Пикульником, и Прародительница приводила меня сюда не раз. Разреши, я попробую…

И, не дожидаясь ответа, она поднялась и повлекла его за собой. Они проделали тот же путь и оказались в той самой нише, где Чина нашла своего возлюбленного связанным.

— Мы в западне, Чина, — напомнил Чужак. — Бесполезно убегать. Придется драться.

— Отсюда должен быть выход, — задумчиво отозвалась Чина, погруженная в свои мысли. — И мы найдем его!

Они бежали по извилистым лабиринтам пещеры, слыша шум погони вдалеке. Он приближался. Беглецы не останавливались ни на миг. Они миновали несколько длинных узких переходов, попадали в ниши с водой, стекающей по стенам, обходили глубокие щели-колодцы.

Шум погони, казалось, затих. Чина знаком остановила спутника. Они стояли посреди овального помещения с каменным пьедесталом посередине. Вокруг этого выступа блестела вода. Сверху лился приглушенный серебристый свет. Чужак поднял голову. Высоко в проеме между камнями зияла дыра. Прямо над дырой висела спелая прозрачная луна. Увы, добраться до отверстия не представлялось возможным. А ведь вот оно, небо. Кажется, протяни руку и… Но луна сурово и равнодушно взирала на беглецов. Чужак почувствовал, как ладонь Чины в его руке стала влажной.

— Что это? — кивнул он на каменный выступ.

— Здесь святилище нашего племени. Как войти сюда, знают лишь посвященные.

Чужак оглянулся. Он чувствовал, что преследователи вот-вот появятся в конце длинного коридора, зловеще мерцая факелами. Чина шагнула на выступ. Она всего раз видела, как это делает Прародительница. Девушка вознесла руки к небу, зашептала что-то, обращаясь к луне. И в ту же секунду Чужак услышал, что ожидал — крики из длинной кишки темного коридора. Он подошел к Чине и обнял ее за плечи. Она стояла к нему спиной, сосредоточенно глядя на камень, испещренный рисунками. Наконец она протянула руки к камню. Примерилась и положила ладони на его поверхность.

Шум из глубины усиливался. Уже видны были рваные отблески факелов.

И — о чудо! — камень стал медленно, со скрипом, поворачиваться, образуя щель в стене. Не медля, Чина юркнула в проем и потянула за собой Чужака. Едва они покинули выступ, толпа с факелами вырвалась и затопила собой Свод луны — так называли в племени Желтого Цветка это овальное помещение. Но было уже поздно. Преследователи увидели лишь, как каменная дверь со скрипом вернулась на место. Черный Жук метнулся к ней и стал колотить кулаками безмолвный камень. Потом он обернулся к сородичам и поочередно посмотрел каждому в глаза. Племя молчало. Никто не знал тайну двери святилища. Ее знала только мать-Прародительница. Но она в погоне не участвовала.

— Можно считать, что они погибли, — прервала молчание Белая Марь. — Никто не знает иного выхода из святилища. Оттуда еще никто не выходил живым.

* * *

— Неужели ты ничего-ничего не помнишь? Оксана недоверчиво смотрела подруге в лицо. Лариса практически не изменилась внешне. Все те же волосы, строго забранные в пучок, тот же понимающий взгляд, родинка на правой щеке. Когда они вот так вот сидели друг напротив друга и разговаривали, Оксана терялась.

Иногда ей казалось, что Лариса притворяется из каких-то там своих соображений.

Сегодня они остались вдвоем в комнате Лизы. Весь дом спал. Точнее, спали Инна Викторовна и Юлька. А подруги пытались поговорить по душам. Оксане было необходимо с кем-то разговаривать. С той минуты как она ушла от Игоря, она не находила покоя. Но Ларисе приходилось все рассказывать по новой. А рассказывая свою историю с позиции сегодняшнего дня, Оксана находила… Она находила себя полной дурой.

— Кому, кроме меня, ты рассказывала эту историю? — поинтересовалась Лариса.

— Нинке рассказала. И Светке. Ты их помнишь?

— А зачем?

— Что — зачем? Зачем рассказала? А я знаю?

— Нет, я не об этом. А зачем ты теперь выясняешь, ищешь виновного? Что от этого изменится?

Оксана вытаращила глаза:

— Как — что изменится? Я должна знать. Я свою тайну доверила, а мне жизнь сломали.

— Теперь и ты чью-то сломаешь?

— Ну и что? Мне терять нечего! Хоть будет удовлетворение, что не зря все. Мне сломали, и я сломаю.

— А если она уже сломана?

Лариса улыбнулась, Оксана осталась сидеть с открытым ртом.

— Так это ты?!

— Думаю, что нет. Определенно сказать не могу, но думаю, что чужую тайну сохранить сумела бы. Ну а если?.. Ну если это я? Ну что ты станешь делать?

Оксана молчала, озадаченная.

— Нет, Ларис, это не ты. Ты не могла. У тебя проблема с зачатием, как и у меня, и ты бы не стала… Ты бы такой откровенностью себя подставила прежде всего. А вот Нинка…

— Да оставь ты их в покое, Оксан. Этим дело не исправишь. Тут нужно подумать, как наладить отношения с Игорем. Ведь вы любите друг друга. И у вас ребенок…

— Как наладить? Они были налажены. Иногда кажется — ну все отлично, ну лучше же просто и быть не может! А вдруг просыпается в нем зверь, и я его боюсь.

Дверь распахнулась, и они увидели Инну Викторовну. От нее пахло лекарством. Коричневые круги под глазами говорили сами за себя.

— Девочки, вы звонка не слышали? Мне показалось, был звонок…

Оксана и Лариса дружно покачали головами. С того случая, когда Инна Викторовна узнала о Лизином положении второй жены, у женщины не было покоя. Она сама на себя стала непохожа.

— А вы чего не спите? — Инна Викторовна опустилась в кресло. Здесь она частенько просиживала вечерами, болтая с Лизой.

— Да вот, — сказала Оксана. Девушки переглянулись. — Лариса советует мне все честно рассказать мужу.

— Благородно, — усмехнулась Инна Викторовна. — Но неумно. Чего ты этим добьешься? Если он от одного предположения в ярость приходит, то что с ним станет, когда он точно будет знать, что его надули самым циничным образом?

— Но что же ей делать, тетя? — возразила Лариса. — Ведь не может все так продолжаться? Они должны к чему-то прийти?

— Ты, Оксана, должна стоять на своем. Все — клевета, зависть. Ты ему верна и всегда была верна. Его обманули. Юлька — его дочь. И только его, никаких вариантов! Стой на своем и будь уверена в себе.

— А если он потребует сдать анализ на отцовство?

— Стой на том, что не хочешь травмировать ребенка. Говори, что недоверие унижает и тебя, и Юльку. Он должен верить тебе на слово. Ты должна быть танком, а не размазней!

Оксана и Лариса снова переглянулись Инна Викторовна умудрялась воспрянуть духом, только решая чужие проблемы. Если сон до этого и витал где-то поблизости, то теперь улетучился совсем.

— Да, пока не забыла… — Инна Викторовна остановила свой взгляд на Ларисе. — Я сегодня разговаривала с твоим врачом, детка. Меня заинтересовал его эксперимент со снами. Я просмотрела твои записи. Неужели ты все это увидела во сне?

Лариса пожала плечами.

— Дело в том, что сны обычно отрывочны, а в твоих — система. Они выстраиваются в историю с продолжением. Я думаю, здесь больше твоя фантазия. А? Признайся, ты сочиняешь красивую историю для доктора Иванова, а сны, возможно, видишь другие? Или не запоминаешь? А? — Инна Викторовна смотрела на Ларису так, словно при желании могла проникнуть внутрь. Лариса улыбалась. — Пойми, Ларочка, на самом деле это очень важно. Ты должна постараться.

— Тетя, вы разговариваете со мной так, будто я пятилетний ребенок. Я все понимаю. И это самый странный сон из всех, которые я помню. А может, это и не сон.

— Я где-то читала, — вмешалась в разговор Оксана, — что есть места, где то, что было, записывается в пространстве, как на пленке. И при определенных обстоятельствах можно увидеть то, что было тысячи лет назад.

— Ты хочешь сказать, что Лариса видела настоящую историю и…

— А почему бы нет? — Оксана упрямо тряхнула волосами. Она была рада, что ушли от темы их с Игорем взаимоотношений. — История племени записана в пещере, сохранилась в этом таинственном пространстве, где все осталось нетронутым… И Лариса нечаянно «подглядела» кусочек.

— Глупости, — оборвала Оксану Инна Викторовна. — Начиталась модных сказок. Я врач и хочу вернуть племянницу к нормальной жизни. И вижу, как она превращается в затворницу. В синий чулок. Того и гляди обложится книгами и засядет писать научный трактат. Только и слышу: тотемы, петроглифы… Кстати, что это у тебя?