Я (не) буду твоей - Инна Инфинити

И я тебя хочу.

Я снова смелая, снова не смущаюсь. Витя целует мою грудь, продолжая водить руками по телу. У меня создается впечатление, что ему доставляет отдельное удовольствие просто трогать меня: спину, талию, ноги, попу.

Задыхаясь от удовольствия, запрокидываю голову назад. Тону в сладкой истоме. Дрожу от того, что хочется еще и еще, больше и больше.

Витя стягивает с меня последний элемент одежды — трусики. Поддевает пальцами лямки, и дальше они сами соскальзывают до колен. Поднимаю одну ногу, потом вторую, чтобы Смолов полностью их с меня снял.

— Я сейчас впервые в жизни кончу, не снимая трусов и штанов. Какая же ты… у меня нет слов, — Вите словно воздуха не хватает. Шумно, надрывно дышит, сбивчиво говорит.

Смеюсь.

— Еще рано кончать. Я тоже хочу посмотреть на тебя без одежды.

Стягиваю с него рубашку. Блуждаю кончиками пальцев по каменным мышцам, по стальному прессу. Делаю это не очень быстро, оттягивая удовольствие. Наконец-то спускаюсь к ремню. Медленно расстегиваю его, затем пуговицу и молнию. Витя слегка приподнимается, чтобы брюки упали к ногам. Остается в одних боксерах. Член торчит так, как будто сейчас порвет их.

— Сожми его, — хрипло просит.

Накрываю ладонью и сжимаю, как он просил. Витя глухо стонет. Не очень понимаю, что сейчас нужно делать, я никогда раньше не держала в руке и не сжимала мужской член. Действую интуитивно. Мне мешает ткань, поэтому тяну тугую резинку боксеров вниз, оголяя эрегированный орган.

Он красивый. Это первое, что приходит в голову, когда вижу гладкий ровный член. Боксеры падают к брюкам — и вот мы остаемся полностью обнаженные.

Витя берет мою ладонь, опускает ее на головку члена и сжимает. Затем начинает медленно водить вверх-вниз.

— Вот так, — учит меня. — Теперь можно чуть-чуть быстрее.

Мне нравится. Несмотря на то, что член большой и твердый, головка очень нежная. А еще мокрая, в смазке. Витя отпускает мою руку, давай дальше действовать самой.

— Я все верно делаю? — спрашиваю.

Я боюсь сделать что-то не так, боюсь, что ему не понравится. Я ведь впервые дрочу мужской член!

— Да, умничка.

Витя касается меня пальцами между ног. Охаю.

— Какая ты мокрая и горячая.

— Это ты меня так возбуждаешь, — признаюсь. — Я хочу оргазм.

— Будет оргазм, — уверенно обещает.

Он усиливает движения, водит пальцами быстрее. Параллельно я тоже ускоряюсь. Одной рукой дрочу член, второй глажу и сжимаю яйца.

Пульс шарашит, как бешеный, адреналин со скоростью света разливается по венам. Запредельные ощущения, я словно под кайфом. Бесстыже стону, бесстыже двигаю бедрами навстречу мужским пальцам, бесстыже дрочу член.

Наслаждение нарастает. Я уже почти кричу. Совсем скоро приближусь к критической точке, после которой, чувствую, произойдет долгожданный взрыв.

Неожиданно Витя останавливается. Размыкаю в недоумении веки, но уже в следующую секунду Смолов забирает из моей руки член, чтобы коснуться им клитора.

— Ах, — срывается с губ новый стон наслаждения.

— Потрись о него своей киской.

Слушаюсь. Так ощущения немного другие, но не менее яркие. Головка члена мягче, чем пальцы.

— Нравится так? — спрашивает.

— Да, очень.

Прижимаю член к своей промежности, ускоряю движения бедрами вверх-вниз. Витя руками придерживает меня за талию, губами снова терзает грудь. Я близка к самой вершине, близка к тому, чтобы взорваться и разлететься на мелкие осколки. Видимо, Витя чувствует, что со мной происходит, потому что довольно произносит:

— Давай, кончай.

И это происходит. Оглушающий взрыв. Ослепляющая вспышка. Цунами, сносящее все на своем пути.

Пока я сотрясаюсь и распадаюсь на атомы, Витя забирает из моей руки член и тоже кончает. Горячая сперма летит мне на живот и медленными ручейками стекает вниз. Обессилев, падаю всем телом на Витю и утыкаюсь ему в грудь. Салон наполняет такой непривычный для меня запах мужской спермы.

Вдыхаю его полной грудью и опьяненным мозгом думаю: то, что произошло между мной и Витей, бесспорно лучшее в моей жизни.

Глава 19. День трезвых решений

Витя везет меня к себе домой. Хотя, наверное, было бы мудрее отправиться в свой дом и лечь спать в свою постель, чтобы, если что, быть завтра с утра готовой к разговору с папой. Но сегодня же ночь смелых поступков? Вот я совершаю еще один.

Виктор живет очень далеко, где-то на границе Московской и Калужской областей. Но так как особняк моего отца тоже находится по южному направлению Подмосковья, то конкретно от моего дома расстояние терпимое.

— Я почему-то думала, что ты из Москвы, — говорю, когда мы въезжаем в небольшой городок, где, видимо, Витя и живет.

— Так и есть, я из Москвы. Здесь живу, потому что вся автомобильная тусовка тут находится. Из Москвы неудобно ездить.

Смолов выезжает на небольшую улицу, проезжает метров пятьдесят и поворачивает к гаражу, двери которого автоматически поднимаются вверх. Я выхожу из машины и жду, когда Витя заглушит мотор.

— Пойдем, — ставит Мустанг на сигнализацию.

Мы не выходим на улицу. Витя открывает ключом дверь в стене гаража.

— Проходи, — пускает меня вперед и включает свет.

Мы оказывается в доме. Осматриваюсь. Это очень модный стильный лофт. Кухня, совмещенная с гостиной, занимает большую часть пространства. Есть отдельная спальня, дверь в которую сейчас открыта, и ванная.

— Современно, — хвалю. — Это частный дом, я правильно понимаю?

— Вообще, изначально это был гараж, но его переделали под дом.

— Как интересно.

— Если тебе нужно в душ, то сюда, — указывает на ванную.

— Да, спасибо. Можешь дать мне какую-нибудь футболку для сна?

— Сейчас.

Виктор удаляется в спальню и через минуту возвращается с большой белой футболкой. Скрываюсь в ванной и перевожу дух. Я до сих пор не могу прийти в себя после того, что было в машине. Формально я осталась девственницей, но таковой больше себя не ощущаю. Это был колоссальный шаг вперед в моей жизни. Еще никогда я не была такой смелой и решительной, как в машине с Витей.

Ни о чем не жалею. Вернуться сейчас обратно в салон автомобиля, сделала бы ровно то же самое. И даже сделала бы больше, если бы Витя захотел. Я была готова лишиться девственности. Хотела этого.

Вот только как за ночью следует день, так и за смелостью следует стеснение. Приняв душ и облачившись в футболку Смолова на абсолютно обнаженное тело, мне вдруг неловко