К тебе через Туманы - Мария Лунёва

вообще, надеюсь, что шустрая и сообразительная Селестина поможет мне прижиться. Все-таки такая подруга для меня, как дар Богов.

Так за примерками и прошел остаток вечера.

Одиночество меня не смущало, наоборот, дарило спокойствие. Слишком мало тишины и покоя было в моей жизни. Разложив все вещи из чемодана по полкам в шкаф, я отправилась стирать те, что носила в пути. В комнатке с тазиками открыла вмонтированный в стену кран, из которого в ведро бежала ледяная вода. Но и это было не страшно, потому что вдоль стен почти у самого пола были проведены горячие трубы в количестве пяти штук. По всей видимости, так отапливали комнаты. А что экономно, чем везде камины разжигать. Помыв эти трубы, я приспособила их для нагрева воды. Просто поставила к ним ведро впритык.

Через час вода было уже теплая. Вот теперь можно было и слегка ополоснуться. Под лавкой за трубами имелся и слив для воды. Единственным недостатком была черная плесень под потомком, разросшаяся от влажности. Но от нее не сложно и избавиться. Но этим я займусь позже.

Ополоснув тело и волосы, я переоделась в новую ночную рубашку, доходящую мне до пят. Она была очень мягкой и теплой. Помянув добрым словом попутчицу, от которой нам с Селестиной досталось такое сокровище и, пожелав ей счастливого перерождения, я скользнула в комнату. Покрутившись, я не удержалась и села на подоконник. На улице сгущались сумерки. Детей уже не было, лишь мужчины изредка проходили по тропинкам сквера по своим делам. С неба падали хлопья снега, медленно кружась, словно в танце. Было тихо и спокойно.

И на душе царил покой, все же мне везло как никогда.

Вспомнив всю неделю, что я нахожусь здесь на севере, я поняла, что, наконец, в моей жизни скользнула светлая полоса. Мечта обретала формы. Только за встречу с таким замечательным ви Марко и с Селестиной я должна по хорошему пару ночей в храме молитвой благодарить богов. А уж за то, что так легко нашла и где жить, и работу и подавно. Только сейчас я поняла, что даже про зарплату не спросила, хотя какая разница. Есть где спать и что есть, что еще мне нужно.

Не знаю, сколько я так просидела на подоконнике, с блаженной улыбкой смотря в окно, когда мое внимание привлек отряд, въехавший в главные ворота. Вернее даже не отряд, а тот, кто ехал впереди. В отличие от остальных воинов, облаченных в черные одежды, на нем был серый кафтан и белый плащ. Его огромный вороной конь двигался грациозно и легко, словно не по рыхлому снегу, а по утоптанной дороге тракта. Даже сидя верхом незнакомец казался выше остальных на голову. Черные как смоль волосы ниспадали ниже плеч. Лицо с высокими скулами утомлено, будто мужчина не одну ночь провел в седле. Прямой нос и красивый изгиб бровей, подбородок с ямочкой.

Всадник показался мне необычно привлекательным.

Внезапно, словно почувствовав, что его рассматривают, он вскинул голову наверх и безошибочно нашел мое окно. Я вздрогнула, но ничего не успела сделать, ни спрыгнуть на пол, ни отвести взгляда. Серые глаза незнакомца пристально впились в мое лицо. Жуткий немигающий взгляд с разгорающимся невообразимым лиловым огнем, заполняющим всю радужку. Казалось, глаза его заполыхали.

Завороженная мужчиной, я не могла отвести взгляда. Он подчинял меня. Со странным трепетом я разглядывала его лицо и принюхивалась. Так продолжалось несколько минут. Пока мужчина не отвернулся, усмехнувшись тонкими губами. А в моей душе вдруг расцвел страх и смятение. Слишком странные чувства вызвал во мне незнакомец.

Спрыгнув с подоконника, я засобиралась спать. Юркнув под одеяло и потушив свечи, вслушивалась в тишину дома. А перед глазами стоял мужчина на огромном коне со стальным холодным взглядом.

***

Мне снилось море, спокойное и размеренное. Яркая бирюзовая гладь и мелкие барашки волн, набегающие на мелкий желтый песочек. Свежий солоноватый воздух. Я словно дышала им. Резкие крики птиц, пикирующих на воду и хватающих с поверхности неосторожную мелкую рыбешку. Здесь все мне было знакомо.

Все было родным, но безнадежно забытым.

Скалы вдалеке, небольшие заросли необычных деревьев с длинным гладким стволом и огромными резными листами-ветками на вершине. А потом я увидела его - улыбающийся мальчик лет пятнадцати. Мое сердце защемило и ухнуло. Тепло разливалось внутри и понимание, что вот он - единственный и любимый. Я любила пока еще детской наивной любовью, не видящей плохого и верящей в чудесное семейное будущее. Мой желанный шел навстречу мне и улыбался, сердце билось в моей груди, оно грохотало от предвкушения, что вот сейчас он подойдет и признает, что слышит мою душу. От нетерпения я кусала губу. Но он не смотрел на меня, его взгляд был устремлен на другую, ту, что стояла поодаль от меня.

Боль сковала все тело, отравляя душу горечью непролитых слез. Как же я могла это забыть, как я могла этого не помнить.

Предательство!

Предательство единственно подруги, предательство единственного, избранного. За моей спиной она соблазнила его. Не телом, нет. Детям неведома плотская страсть. Нет. Вовсе нет, она соблазнила его деньгами. Дочь богатого владельца нескольких рыболовных шхун. Ненавязчиво и порою прямо при мне она рассказывала ему, какой будет сладкой жизнь ее избранного. Какое будущее откроется перед ним, если он выберет ее, а не меня, внучку знахарки, выгнанную из новой семьи собственной матерью, дочь рыбака неудачника, чье тело не отдало море, посчитав недостойным. И он подался, с легкостью купился, забыв про любовь, сочтя ее ненужной и незначительной. Злость тлела внутри, выжигая те нежные чувства, что испытывала когда-то, убивала никому не нужную любовь, мою забытую любовь.

Проснулась я, когда на небе еще горели звезды. Тихо лежала с открытыми глазами, осмысливая свое новое воспоминание.

Зачем? Зачем память подкинула мне образ того, что когда-то затмевал для меня солнце?

К чему? К чему мне лишняя боль, я и так знала, что одинока и никому не нужна, но лишний раз убеждаться в этом было горько и больно. А еще безумно обидно.

На горизонте разгоралась заря. Небо становилось светлее. За окном просыпалась жизнь, заскрипели ворота, и весь мир вокруг огласил пронзительный звон колокола. Пока вставать.

Глава 11

На кухню я шла с опаской, моя внутренняя неуверенность возросла стократ. Вот что я буду делать, чем тут вообще женщины занимаются. Нет, убирать и мыть я умела и довольно хорошо, но вот все остальное. Я же ничего не знала о