Сильная кровь: выбор истинной (СИ) - Ясенева Кира

— Действительно, доброе. Первый день осени — сегодня должна прибыть твоя невеста. Думаю, ко второй половине дня доберутся. Ты поэтому зашел?

— Я хотел поговорить с тобой о другом.

— Ты завтракал? — Вэон покачал головой. — Тогда садись. Итак?

— Не буду ходить вокруг да около. Я прошу тебя прекратить присылать в мою постель девушек. Я вполне способен разобраться с этим сам.

Дед поднял на внука глаза.

— Тебе лучше сразу приучать свою будущую жену к мысли, что таков порядок вещей в этом дворце. Иначе она избалуется. Что там твоя рабыня? Ты определился?

— Забудь об этом. Я не собираюсь предлагать ей такое.

— Хочешь сказать, ее не привлекает жизнь во дворце? Не привлекаешь ты?

— Я не для того выкупил ее, чтобы вновь к чему-то принуждать.

Старый дроу отложил приборы и внимательно посмотрел на внука.

— Дело, вижу, гораздо серьезнее, чем я предполагал. А ведь я предупреждал тебя.

Сейчас Вэон даже не спорил. Это было бесполезно. Дед читал его, как раскрытую книгу. Трудно скрыть эмоции от того, с кем рядом прожил столько лет.

— Я еще сам не знаю, что чувствую к этой девушке. Хочешь собрать для меня гарем — дело твое. Только ее не трогай.

***

Солнце густыми лучами проникало сквозь балдахин двухместного паланкина, высвечивая стоящую в воздухе пыль. Уже третьи сутки перед глазами драконицы, словно забава над люлькой ребенка, раскачивалась вычурная золотистая кисея, совершенно не спасавшая от поднимаемого огромными лапами ездовых ящеров душного тумана, зато делающая ужасно скверным обзор.

Каждый уголок выносливого молодого тела нестерпимо ныл и взывал к своей хозяйке подчиниться природе ее внутреннего зверя. Агата в который раз скользнула взглядом по постному лицу сидящей напротив няньки, в чьи холеные, с узенькой белой полоской аккуратно подстриженных ногтей руки ее вверили, и позавидовала выдержке пожилой женщины. "Конечно, она же — холодная эльфийка. Откуда ей знать, что такое свободолюбивый дракон внутри тебя". А все — дурацкие церемонии, которые следовало соблюдать. Будь ее воля, чтобы добраться до дворца будущего мужа молодая королева использовала бы то, что было дано ей от природы, — крылья.

— Это невыносимо, — наконец вырвалось из ее уст.

— Потерпите, осталось немного. Столица дроу по ту сторону хребта. Нам нужно лишь обогнуть его, — совершенно невозмутимо ответила нянька, не ожидая, к какому эффекту приведут ее слова.

Словно обещанное ребенку лакомство, дразнила Агату близость императорского дворца. Она в нетерпении вытянулась, пытаясь рассмотреть, не видно ли еще его куполов и стрельчатых арок, но мешала эта ужасная кисея. Перелететь хребет, обернувшись, было гораздо быстрее, чем тащиться на неповоротливых ящерах. Ее бедная драконица достаточно натерпелась за это путешествие — решила Агата и потянулась к бортику паланкина.

— Что вы удумали? — нянька положила ладонь поверх руки своей госпожи.

— Я не собираюсь больше трястись на этих пыльных подушках! Сделаю своему будущему мужу сюрприз, — Агата распахнула дверцу и спрыгнула с высокой спины животного, обернувшись в воздухе в свою лучшую ипостась.

— В каком виде вы появитесь во дворце?! Что подумает о вас император?! — закашлявшись от поднятых крыльями драконицы клубов пыли, кричала вслед нянька. В ответ лишь подхваченный ветром лоскут ярко-желтой ткани, бывший некогда королевским платьем, упал на придорожные камни.

***

Так уж сложилось, что свое маленькое разочарование в мужчинах Анна получила очень рано. С тех пор, глядя на своих подруг, она недоумевала — как можно быть такими легковерными и раз за разом вляпываться во всю эту романтическую чепуху?

И вот сейчас она, как глупенькая молоденькая девица, лежала, погрузившись в сладкие грезы о мужчине — слишком недосягаемом и настолько же желанном. Надо отдать должное, теперь она делала это вполне осознанно, принимая и реалии в виде его скорого брака, разницы в положении, и последствия — даже если между ними что-то случится, рано или поздно оно закончится, причинив боль. Впрочем, когда не возлагаешь больших надежд, должно быть вполне терпимо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

В это утро она бессовестно проспала, очнувшись от стука в дверь — Дора будила ее к завтраку.

— Я вчера не застала тебя, уснула. А ты, видимо, припозднилась. Праздник понравился?

— Да, есть что вспомнить, — задумчиво ответила Анна.

— Повелителя видала?

— Видала.

— Платье ему понравилось?

— Наверное.

— Ничего не сказал?

Череда вопросов заставила Анну подозрительно посмотреть на cтарушку:

— Дора, что ты на самом деле хочешь знать? — та с невинным видом доедала кашу. — Я начинаю подозревать тебя в злом умысле, — девушка хитро прищурилась. — Признавайся, что ты вчера положила в отвар?

— Кто-то учуял?

— О-о-о, да! — Анна облокотилась на стол, приготовившись выслушать объяснения. — Рассказывай.

— Не в том дело, что я положила. Важно — как это действует.

— Вчера Вэон обнюхивал меня, как голодный пес кусок мяса. Это какой-то дурман?

— Если ты думаешь, что я пыталась опьянить его разум, ты ошибаешься. Что бы вчера не делал Вэон, он был в ясном уме. Отвар подействовал только на тебя.

— Я не понимаю.

— Я просто разбудила то, чем каждую из женщин награждает природа. Дар, от которого ты по собственной воле так долго отказывалась.

— Какой еще дар?

— Способность любить, конечно, дурочка. Такая женщина источает особый аромат, но лишь для своего мужчины.

— Что значит "своего"?

— Того, кто так же нуждается в любви и способен ее дать.

— Но Вэон не способен. У него уже есть невеста.

— Все будет так, как угодно богам. Все по их воле, — уверенно произнесла старушка, начав собирать со стола посуду.

— Только вот что мне теперь с этим делать? — вздохнула Анна.

— Иди-ка уток на пруд сведи да Ночку с собою прихвати, ей пора начинать гулять.

Анна взяла учебник по травам и вышла на задний двор. Увидев девушку, сидевшая в тени навеса собака поднялась и завиляла хвостом. Восстановление далось ей тяжело, животное еще не окрепло, вес набирала с трудом, а потому за забор ее не выпускали. Анна открыла калитку и выпроводила шумную стайку птиц. Ночка жалобно заскулила, ожидая, что деревянная дверь снова закроется, однако на этот раз хозяйка встала у проема и смотрела на нее.

— Ну, пойдем, Ночка. Пойдем со мной, — улыбалась Анна, наблюдая, как загорелись глаза ее питомицы.

Вода в небольшом пруду была холодной и прозрачной, видимо, от бьющих на дне ключей. Утки забавно чистили перья, собака лежала на берегу, Анна сидела на облюбованном ею камне с раскрытой на коленях книгой и уже в третий раз перечитывала одно и то же место, но в голове сегодня совершенно ничего не откладывалось.

Дора сразу показалась ей чудной, но на этот раз она ее особенно удивила. Создавалось впечатление, что старушка заранее знала, на кого подействует аромат. Ведь ни Тирон, ни любой другой мужчина на празднике его не почувствовали. Однако какой смысл сближать их с Вэоном?

— Она еще и человек, — послышался старческий голос и Анна повернулась. — Впрочем оно и к лучшему.

Недалеко от нее стоял высокий худощавый старик в длинном со стальным отливом одеянии. Статный, с ясным острым взглядом — в нем явно просматривалась порода. Мужчина сделал шаг в ее сторону и собака зарычала. Едва заметный жест рукой — и в ту полетел небольшой туманный сгусток, голова животного безвольно рухнула.

— Что вы с ней сделали? — Анна подскочила к Ночке, но, приглядевшись, поняла — дышит.

— Всего лишь усыпил, — старик присел рядом с камнем Анны и огляделся.

— Кто вы такой?

— Неприлично жить в доме и не знать его хозяев. Разве Вэон не рассказывал вам обо мне?

"И как сразу не догадалась? Магией кидается, ведет себя снисходительно. Да и внешне, если приглядеться, сходство было".

— Вы его дед? — молчаливый кивок в ответ. — Что ж, я — Анна, если вам это интересно.