Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я хотел бы, чтобы ты провел там ночь, но не настаиваю на этом.
— Милорд, я бедный невежественный старик и не гожусь для такого дела. К тому же, если я увижу призрак моего господина и он поведает мне нечто и прикажет держать это в тайне, я не посмею ослушаться его, — а тогда какую службу я смогу сослужить вашей милости?
— Пожалуй, ты прав, — согласился барон.
— Его речь и проста, и хитра одновременно, — проговорил сэр Роберт. — Из его слов тем не менее ясно, отец, что Джозеф не тот человек, на которого мы можем положиться. Он почитает покойного лорда Ловела более, нежели живого барона Фиц-Оуэна, — его он называет своим господином, его тайны обещает хранить. А что скажете вы, святой отец, кем вам приходится призрак — господином или другом? Вы тоже обязаны оберегать его секреты?
— Сэр, — промолвил Освальд, — отвечу вам то же, что и Джозеф: я скорее умру, чем выдам тайну, доверенную мне при подобных обстоятельствах.
— Так я и думал, — произнес сэр Роберт. — В поведении отца Освальда кроется нечто мне непонятное.
— Не порочьте отца Освальда, — велел ему барон. — Мне не в чем его упрекнуть. Возможно, разгадка тайны будет найдена гораздо раньше, чем мы думаем, впрочем, не стоит наклика́ть беду. Освальд и Джозеф говорили как и подобает добродетельным людям, и я удовлетворен их ответами. Мы ни в чем не виноваты, так давайте же сохранять спокойствие и стараться восстановить мир в нашем доме, а вы, святой отец, помогите нам.
— Со всем усердием, — ответил Освальд. Он позвал слуг и обратился к ним: — Никто посторонний не должен ничего узнать о том, что здесь сегодня случилось, в особенности — в восточных покоях. У молодых джентльменов не было столь серьезных причин для страха, как им показалось: в одной из комнат внизу упало что-то из обстановки и произвело шум, так их встревоживший. Но я могу вас заверить, что там нет ничего странного и нечего бояться. Через час я жду вас всех в часовне. Исполняйте свои обязанности, уповайте на Бога, повинуйтесь своему господину, и всё уладится.
Все разошлись; солнце встало, наступил день, жизнь текла своим чередом. Но не так легко оказалось успокоить слуг: они шептались между собою, что тут что-то не так, и ждали, что со временем всё разъяснится. Мысли барона всецело были заняты ночным происшествием, в котором он видел предзнаменование великих событий; порою он думал об Эдмунде, сожалея о его изгнании и тревожась о дальнейшей судьбе юноши. Но перед домашними он старался выглядеть спокойным и умиротворенным.
Прекрасная Эмма пережила немало тяжелых часов со времени отъезда Эдмунда. Она желала разузнать о юноше, но боялась обнаружить свое участие в нем. На следующий день, когда к ней зашел ее брат Уильям, она отважилась задать ему вопрос:
— Скажи, братец, не догадываешься ли ты, что стало с Эдмундом?
— Нет, — ответил он, вздохнув. — А почему ты спрашиваешь меня?
— Мне подумалось, милый Уильям, кому и знать, как не тебе? Ведь он так любил тебя, что не мог оставить в неведении. Послушай, тебе не кажется, что он исчез из замка при очень странных обстоятельствах?
— Да, дорогая сестра. Его отъезд — сплошная тайна. И всё же, откроюсь тебе, уезжая, он отличил меня среди прочих.
— Я так и полагала, — сказала она. — Но ведь ты скажешь мне, что́ тебе о нем известно?
— Увы, милая Эмма, я ничего не знаю. Когда мы виделись последний раз, он был взволнован, словно прощался со мною, и у меня было предчувствие, что нас ждет долгая разлука.
— Ах, и у меня было такое чувство, когда он расстался со мною в саду.
— О каком расставании ты говоришь, Эмма?
Она покраснела, не решаясь открыться брату.
Но Уильям просил, уговаривал, настаивал, и она наконец, потребовав строжайше хранить тайну, рассказала ему всё. В ответ он заметил, что и в этом случае поведение Эдмунда было столь же необъяснимо, как и во всех остальных.
— Но теперь, когда ты поверила мне свою тайну, — добавил он, — ты вправе узнать мою.
И он передал ей письмо, которое нашел у себя на подушке; Эмма прочла его с величайшим волнением.
— Да поможет мне святая Винифред!{51} — воскликнула она. — Не знаю, что и подумать! «Отныне нет больше крестьянина Эдмунда — есть тот…» По моему разумению, это значит, что Эдмунд жив, но теперь не крестьянин.
— Продолжай, дорогая сестра, — сказал Уильям. — Мне нравится, как ты объясняешь письмо.
— Ах, братец, это всего лишь догадка! А что думаешь ты?
— Я думаю, мы согласны еще в одном: он просил тебя не за друга, а за самого себя. И будь он действительно благородного происхождения, я бы предпочел, чтобы мужем моей милой Эммы стал он, а не какой-нибудь принц.
— Что ты, Уильям! — возразила она. — Неужели ты считаешь, что он может быть знатен или богат?
— Трудно сказать, что возможно, а что нет. У нас есть доказательство того, что в восточных покоях обитают призраки. Без сомнения, Эдмунду открылось там немало тайн, вероятно, они касаются и его судьбы. Я уверен: он уехал из-за того, что увидел и услышал там. Нам остается терпеливо ждать разгадки этого запутанного дела. Думаю, излишне просить, чтобы ты молчала о сказанном здесь — тому порукою твое сердце.
— О чем это ты, братец?
— Не делай вид, будто не понимаешь, дорогая сестра. Ты любишь Эдмунда, и я тоже. Нам нечего стыдиться. Было бы странно, если бы столь разумная девушка, как ты, не отличила лебедя в стае гусей.
— Милый Уильям, прошу, оставим это. Право, ты снял у меня камень с души. Будь уверен, я никому не отдам своей руки и сердца, пока не узнаю, чем кончится это дело.
Уильям улыбнулся:
— Сбереги их для того, кого Эдмунд назвал своим другом. А я буду счастлив, если он получит право просить их.
— Тише, братец! Ни слова более, я слышу шаги.
Это оказался их старший брат, который пришел пригласить мистера Уильяма на верховую прогулку и невольно прервал их беседу.
С этого дня прекрасная Эмма вновь обрела веселый спокойный вид, Уильям же часто, ускользнув от друзей, спешил к сестре поговорить о том, что было дорого им обоим.
А в это время вдали от замка Ловел Эдмунд и Джон Уайет держали путь в поместье сэра Филипа Харкли. Дорогой они беседовали, и Эдмунд нашел в спутнике разумного и чуткого юношу, хотя и не облагороженного образованием. Он также увидел, что любовь и уважение Джона к своему господину граничат с благоговением, и узнал от него немало об этом достойном рыцаре. Джон поведал ему, что сэр Филип приютил у себя двенадцать старых солдат, изувеченных в сражениях и лишенных средств к существованию, а также шесть престарелых воинов, поседевших в ратных трудах, но так и не дослужившихся до чина. Упомянул он и о знатном греке, плененном сэром Филипом и ставшем ему другом, человеке доблестном и благочестивом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Английский язык с С. Кингом "Верхом на пуле" - Stephen King - Ужасы и Мистика
- Домой приведет тебя дьявол - Габино Иглесиас - Ужасы и Мистика
- Жуткий приют миссис Мэдисон - Дженни Джонсон - Детские остросюжетные / Зарубежные детские книги / Ужасы и Мистика
- По ту сторону ночного неба - Кристина Морозова - Русская классическая проза / Социально-психологическая / Ужасы и Мистика
- Шелковый плат - Александр Шатилов - Исторические приключения / Ужасы и Мистика
- Жили они долго и счастливо (ЛП) - Шоу Мэтт - Ужасы и Мистика
- Болотная дева - Александр Петровский - Ужасы и Мистика
- Команда скелетов - Стивен Кинг - Ужасы и Мистика
- Длинные тени октября (ЛП) - Триана Кристофер - Ужасы и Мистика
- Слепое знамя дураков - Мара Брюер - Ужасы и Мистика