Я (не) прощу тебя. Измена мужа - Юлия Валериевна Рябинина

вдруг резко встает.

– Ах, да! Вспомнила, – девушка суетливо перебирает какие-то гаджеты в ящике, среди которых я вижу свой телефон.

– Вот он! – показываю пальцем на трубку.

– Да. Точно он, – дежурная улыбка так и не сходит с лица девушки. Она передает мне телефон с добрыми пожеланиями.

Коротко кивнув, спешу к лифту. И только сейчас даю волю слезам. Физическая боль, смешавшись с душевной, становится острее, ярче и ей, действительно, трудно противостоять.

Уже когда нажала кнопку вызова лифта, поняла, что не взяла ни сумку, ни папку, которую мне принес Игнат (интересно, что в ней такого важного, что муж решил мне отдать их лично?). Но даже за ними я не готова сейчас вернуться обратно в тот ад, из которого сбежала. Делаю судорожный вдох, в носу неприятно пощипывает от подступающих слез, шагаю в кабинку, залитую теплым светом, и тянусь к панели, чтобы нажать на нужный этаж.

– Ксения, – произносит мужской голос.

От неожиданности я дергаю рукой и впечатываю пальцы в панель.

Круто развернувшись, смотрю на Аркадия. В одной руке моя сумка и папка, в другой – цветы.

– Вы забыли, – с легкой улыбкой на губах протягивает мне мои вещи.

– А где Игнат? – вместо благодарности, выглядываю в коридор из-за плеча мужчины.

Сердце в груди не на месте. Тревожится. Словно что-то неизбежное должно произойти вот прямо сейчас.

– Не волнуйся так, Ксюш. В стенах «Азимута» тебе ничего не угрожает. Здесь тебе больше нечего опасаться. – С уверенностью произносит мужчина, а у меня от его слов слезы вдруг из глаз ручьями полились. Спрятала лицо в ладонях. Крупная дрожь прошлась по плечам.

– Ксюш?! Он тебя так напугал? Эй! Ну-ну! Успокойся, – мужчина обнял меня, и я почувствовала его руки на своей спине. Его горячая ладонь, обжигая кожу, скользила вверх-вниз по позвоночнику, а голос ласково нашептывал успокаивающие слова.

Но чем больше он меня жалел, тем хуже мне становилось. Уткнувшись лбом ему в грудь, отчаянно пыталась взять себя в руки. Остановить неконтролируемые потоки слез. Но истерия отпустила меня так же внезапно, как и началась.

Стоило лифту, дернувшись, остановиться, и я как будто мгновенно переключилась, будто это не я несколько секунд назад лила крокодильи слезы.

– Извините, – охрипшим от слез голосом произношу, суетясь, вытираю ладонями слезы. – Мы, кажется, приехали?

Двери открываются и я, выхватывая у мужчины сумку, папку и цветы, сторонясь, выбегаю из лифта в тот момент, когда открываются двери.

– Ксюша! – растерянным голосом окликает меня Аркадий, я же, спрятав голову в плечи, настырно иду вперед.

Мне так стыдно перед ним. Невозможно передать словами.

– Все потом, – кидаю ему в ответ и вваливаюсь в номер кубарем, стоит только матери открыть дверь.

– Ой! – спотыкаюсь о какой-то предмет, и, всплеснув руками, лечу вперед.

– Ксюша, аккуратно! – вскрикивает мама и успевает меня поймать до того, как я падаю со всего маха всем весом на пол.

Тихо постанывая, тру ушибленные колени. Рядом сидит мама, обнимает меня за плечи. В дверях стоит Аркадий, поглядывая с тревогой в глазах в мою сторону, мы ждем доктора.

– Аркадий, вот врач – это точно лишнее, – упрямо говорю уже который раз. – Я не стеклянная. Цела и не разбилась даже.

– А колени? – кивает на разодранные колготки.

– Ну, что вы, в самом деле?! – возмущаюсь, но не сильно. Сижу тихо, пытаясь не делать резких выпадов, потому что каждое неосторожное движение отдается режущей болью не только в боку, но и в лодыжке. – Мне достаточно полежать немного, а вы мне мешаете. И смущаете, – последнее бормочу под нос.

Думала от сцены в лифте сгорю со стыда, но мое катастрофическое падение, которое застал Аркадий, повергло меня в дикое уныние.

– Ксения, ты должна больше заботиться о себе. Я полностью поддерживаю заботу Аркадия Романовича, тем более, тебе нужно думать не только о себе, но и о ребенке…

– Мама! – обрываю родительницу.

– Вы беременны? – брови Аркадия удивленно ползут вверх.

– Неважно…

– Да…

Одновременно с мамой отвечаем мужчине. Кидаю на мать сердитый взгляд.

– Ладно, я пойду себе водички налью.

Родительница, поняв, что сболтнула лишнего, поспешно ретировалась на открытую террасу, прихватив с собой стаканчик с кофе, который она принесла мне еще утром и который, по-видимому, уже давно остыл.

– Ксюш, так ты беременна?

Отвожу взгляд в сторону.

– Извините, Аркадий Романович, но я что-то не припомню того момента, когда мы с вами перешли на ты? – в жалкой попытке сменить тему отвечаю вопросом на вопрос.

– Еще в ресторане, – как будто между прочим замечает Аркадий. – Я ответил на твой вопрос, теперь очередь за тобой.

Выпячиваю подбородок вперед, недовольно поджимаю губы. Перевожу на мужчину вызывающий взгляд.

– Ну, что ж. Приму ваш молчаливый ответ, как положительный. О, а вот и доктор. Семен, сюда!

Я подбираюсь на диване. Вытягиваюсь в струнку и, тут же возвращаясь в исходное положение, морщусь от боли.

– Здравствуй. Как видишь, ни дня не проходит без того, чтобы мы с тобой не встретились, – тепло улыбаясь, Аркадий отступает в сторону и пропускает в номер невысокого, худощавого мужчину в очках с саквояжем.

– Здравствуйте, – доктор приветливо кивает мне, а руку пожимает Аркадию. – Да уж, Аркадий. Признаюсь честно, без твоей гостиницы мне бы жилось куда скучнее. Что случилось?

Заерзав на сиденье, я попыталась принять выгодное для себя положение, но под цепким взглядом доктора получилось, что сделала только хуже себе.

– Упала, – скрежеща зубами, отвечаю.

– Ушибли только колени? Или еще что-то болит?

– Семен, Ксения у нас – девушка терпеливая, боюсь, не расскажет тебе правды. Будь повнимательнее. Плюс, Ксения в положении.

– Аркадий Романович! – вскрикиваю.

Но на мое возмущение мужчина только растягивает в лукавой ухмылке губы.

– Аркадий Романович, подождешь за дверью? У нас с Ксенией будет несколько откровенный разговор. Мужчинам лучше такого не слышать, – делает ироничное замечание доктор.

– А как же ты?

– Я не только мужчина, Аркадий, я еще и врач, а теперь выйди из помещения. Будь добр.

Я сижу на диване с вытянутым лицом, и, как мне кажется, на нем застыло идиотское выражение.

– Если что, то я здесь рядом буду…

– Учту, – кивает доктор и в следующий момент, подняв