Сезон обольщения - Дженнифер Хеймор

Но Кейт вовсе не выглядела обиженной — напротив, ей, казалось, стало легче.

— Не на что, миледи. — Она обратилась к Бекки: — Я понимаю, что тебе необходимо побыть немного одной, и от всей души согласна. Леди Деворе права. Это отличное решение. Мы не скажем никому, что ты осталась в городе, и у тебя появится время все обдумать. Зато я буду уверена, что ты рядом и сможешь подоспеть, как только мне понадобишься.

Бекки поднялась из своего кресла и, подойдя к кровати, присела рядом с Кейт:

— Прости меня, дорогая. Тебе нелегко. С одной стороны, ты желаешь мне счастья, с другой — чтобы поскорее прекратился скандал. Мне кажется, это висит над всеми нами как черная туча. Ты не хочешь, чтобы это на меня давило, а мне так трудно, учитывая обстоятельства, оставаться при своем решении.

Кейт сжала ей руку:

— Прости, что тебе приходится переживать такое. Поверь, это не нарочно.

— Я знаю, — сказала Бекки. — Правда знаю. Но все же мне тяжело.

Кейт грустно кивнула, и глаза ее наполнились слезами.

— Тогда тебе и впрямь лучше переехать. Ненадолго. Я уверена, что ты скоро к нам вернешься.

— Вернусь. Обещаю.

Три дамы еще немного поговорили о том, как организовать переезд Бекки в дом Сесилии, чтобы Кейт в любой момент могла послать записку и позвать ее, если начнутся роды.

Потом позвали Джози и помогли рассерженной служанке упаковать вещи Бекки. Нагрузив одну из карет Гарретта сундуками и тюками, около полуночи отправили ее в Деворе-Хаус. Сесилия привезла Бекки в своем экипаже и сразу отвела в знакомую гостевую спальню, где так недавно готовила подругу для свиданий с Джеком. Здесь Джози помогла своей госпоже раздеться. Бекки упала в постель, но сон не шел. Не меньше часа она изучала темный потолок и лишь после этого задремала.

На другое утро, проснувшись поздно, она увидела, что сквозь щель между расшитыми розами занавесками пробиваются яркие солнечные лучи.

Джози помогла ей одеться в бледно-розовое муслиновое утреннее платье. Когда она спустилась завтракать, было уже около полудня. Комната, в которой Сесилия обычно завтракала, смотрела узкими высокими окнами на маленький садик. Занавески были раздвинуты, и золотые лучи беспрепятственно проникали внутрь. Белые лакированные деревянные панели оттеняли желтый с ткаными узорами шелк обоев. Дубовый буфет стоял у дальней стены, а в центре комнаты — круглый стол, тоже из дуба.

Сесилия была уже здесь. Она встала навстречу подруге и, сообщив, Что тоже только что спустилась вниз, предложила Бекки легкий завтрак: горячий шоколад, яйцо пашот, бекон и жареный тост.

Бекки присела напротив, и, когда слуга поставил перед ней еду, Сесилия поведала, что за последние несколько дней слухи пышным цветом распустились в городе. Судачили не только о том, что Бекки показала всем свою порочную сущность, но говорили также, что после поимки с поличным в столь непристойном положении она еще и плюнула Джеку Фултону в лицо, отвергнув его. Из Джека сделали настоящего героя, пережившего несчастное приключение, — он якобы повел себя истинным джентльменом, пытаясь своим предложением спасти репутацию падшей женщины.

Когда Сесилия закончила, Бекки вздохнула:

— Мне кажется, это совсем не ново: женщинам приходится нести весь позор на своих плечах, тогда как мужчинам легко прощаются любые грехи. Но я не более виновата, чем он.

Сесилия скривила губы в усмешке:

— Совершенно верно. Это еще один пример несправедливых претензий, которые наше общество предъявляет женщинам.

Бекки откинулась на спинку кресла и отпила густой сладкий шоколад.

— Ну ладно. Хорошо уже то, что весь огонь обратился на меня, а не на кого-нибудь из семьи. — Сесилия удивленно подняла гладкую чёрную бровь Бекки поставила чашку на стол. — Предпочитаю думать, что мой организм вырабатывает противоядие от любых скандалов. Но если они унизят Гарретта и Кейт, Тристана и Софи или их детей, вот тогда они по-настоящему навредят мне. А меня пусть называют безнравственной эгоисткой хоть до скончания времен. Я переживу.

Это была правда. Во всяком случае, часть ее. Она и в самом деле безнравственна. Сегодняшние сны тому доказательство. Ей снились губы Джека Фултона, целующие ее тело. Снились руки, тепло и нежность которых возносили ее к вершинам страсти. Она неоднократно просыпалась, чувствуя, что сама ласкает себя в тех местах, где были тогда его пальцы, словно пытается оживить его прикосновения. Но совершенно немыслимо пробудить в собственном теле те самые ощущения, которые возбуждал в нем Джек.

Она уже скучала. Скучала по взгляду темных глаз, когда он смотрел на нее, стоя возле лестницы. По этой неподражаемой смеси нежности и жажды.

Но она знала, что решила правильно. Конечно, в основе некоторых браков лежат горазда менее значимые вещи, чем те, которые связывают ее с Джеком. И даже в нынешние времена женщины не так уж редко, едва получив формальное предложение от мужчины, вручают ему себя на веки вечные. Но это не для Бекки.

— Что, опять думаешь о мистере Фултоне? — тихо спросила Сесилия.

Бекки склонилась над чашкой шоколада:

— Ну… да.

— Не так уж трудно догадаться об этом, Бекки.

Сесилия откусила от своего намазанного маслом тоста.

— Что ты думаешь о вчерашнем вечере?

Снова опустив чашку, Бекки вздохнула:

— Наверное, я смущена… Думаю, правильно ли я поступила. С другой стороны, я уверена, что это лучший выход в таких обстоятельствах.

— Представляю, как тебя шокировал его помпезный папенька.

Бекки нахмурилась и молча принялась за яйцо.

— Пойми меня правильно, Бекки. Я рада, что ты его одернула. Да и всем остальным от тебя здорово досталось.

— Почему?!

— Потому что ты становишься неуязвимой, когда ведешь себя непредсказуемо.

Бекки нахмурилась:

— Но я полагала…

— Это так. Люди не понимают, чего от тебя ждать, и воспринимают тебя как угрозу.

— Меня?! — Бекки вздернула брови.

— Ну конечно. Ты ведь такая красавица. Могла бы быть сердцеедкой, а на самом деле — тихоня, любительница книг. В нежном возрасте сбежала в Гретну с незнакомцем. Провела следующие четыре года в тихом забвении, поддерживая репутацию застенчивой вдовы с книжкой в руках, и вот в двадцать два тебя ловят в постели с загадочным негодяем. Неужели ты думаешь, что все это не окутало тебя тайной?

— Я скорее думала, что это обеспечило пищу для сплетен.

— Это, конечно, тоже. Но осмелюсь сказать, что большинство тебя опасается.

— Только не Джек. — Ее даже передернуло, настолько досадно было, что она снова вспомнила его.