Кудесник (СИ) - Земляной Андрей Борисович

Техника – молодёжи. Октябрь 1973

Видеомагнитофоны ещё только входили в повседневную реальность телевидения, хотя первые модели появились ещё в шестидесятых. Но записанную и смонтированную передачу с Виктором лично просмотрел Председатель Телерадиокомитета Сергей Георгиевич Лапин, и переписав запись на кассету, поехал в Кремль показывать материал Брежневу.

Леонид Ильич, просидел все сорок минут которые смонтировали на плёнку, и обернулся к Лапину.

- Хорошо держался. Думаю, это можно выпустить. – Он усмехнулся. – Много вырезал?

- Много. – Председатель Телерадиокомитета кивнул. – Там вообще на три с половиной часа всё растянулось. Такое по телевизору показывать нельзя. Да и вопросы неинтересные с моей точки зрения. Насчёт женитьбы, что он ценит в девушках… Или вот, например, был вопрос про то, сколько он времени тратит на учёбу. Так что мы оставили самые – самые интересные вопросы.

- Ты полную запись сохрани. – Брежнев ткнул пальцем в собеседника. – Я так думаю она нам ещё пригодится. А вообще идея интересная. Может ещё кого так посадить? Из космонавтов там, или крупных учёных? Глушкова, можно. И подумай над расширением сетки вещания. И над ночными программами и как сделать ещё пару каналов. – Брежнев потянулся к столу, и взяв в руки папку, не открывая протянул Лапину. – Тут записка докладная от Информационного Управления Верховного Совета. Твоя задача, пройтись по всем предложениям, и составить свою записку. Что можно внедрить, что нельзя и почему. Ну в общем разберёшься. Но исходить должен из того, что вещание нужно расширять. Не дело это – два канала и те закрываются в одиннадцать. И я думаю, нужно готовить встречу наших ведомств которые занимаются идеологией и пропагандой. А то что за газету или журнал не возьмёшь, как телевизор не включишь, так сплошной треск стоит. Коммунизм, улучшим, углубим, соберём и перевыполним. А реальных проблем и людей не видно.

Огромным плюсом всей советской системы являлось прежде всего её мобильность и непререкаемость мнения власти. Генеральный секретарь и Председатель президиума Верховного Совета сказал «прыгать», и все начали скакать. И только после этого, на ходу будут выяснять способ скачка, высоту, периодичность и другие технические детали.

Несмотря на то, что из Партии ушло много людей, прежде всего работников различных партийных комитетов, на численность самой КПСС это сказалось не сильно. Основой партии всё же являлись именно рядовые члены, которые почувствовав изменения в самой структуре, наоборот стали относиться к ней куда как более серьёзно, а в обществе её авторитет сильно вырос. Поэтому, как рычаг политического воздействия КПСС только стала прочнее, и эффективнее. И естественно получив пинка на совещании представителей средств массовой информации, все задвигались очень активно. Была пересмотрена редакционная политика всех центральных газет, что привело, во-первых, к уменьшению размеров, а во-вторых к смещению материалов из ура-патриотического и лозунгового формата, в более спокойный, практический и интересный простым людям. А поскольку в Правде работали журналисты экстра-класса, то газета стала набирать популярность. И уже никого не удивлял человек читающий Правду в транспорте.

Больше всего Виктор опасался попытки переворота затеянной какой-нибудь элитной группой. Военными, бывшими членами Политбюро, или какой-нибудь сборной командой. Но судя по тому, что всё было тихо, КГБ вполне справлялось со своими обязанностями. Правда очень часто уход не пенсию сопровождался несчастным случаем, но это скорее всего было проявление работы Системы, которая понемногу перестроилась для работы в новых условиях. Дело дошло до того, что секретным указом Верховного Совета, организация была фактически легализована как семнадцатое управление КГБ, подотчётное Председателю Верховного Совета лично, и выделено некоторое финансирование, и технические средства. Не манна небесная, но теперь у сотрудников Системы появились нормальные документы прикрытия, легальное оружие, и возможность получить государственную пенсию не как обычный гражданин СССР, а как военнослужащий, с льготами, положенными по выслуге. Заодно, был начат пересмотр уголовных дел тридцатых – пятидесятых годов, с тем, чтобы хотя бы семьи получили справку о реабилитации, и какие-то пенсионные выплаты.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Верховный суд очень не желал впрягаться в это дело, но после окрика Брежнева, пришлось начать сдувать пыль с архивных дел.

Леонид Ильич был очень благодарным человеком, и прекрасно помнил, кто ему «сосватал» сибирского целителя, благодаря чему, у него резко поднялась трудоспособность, ушла бессонница и почти перестала болеть спина, шея, и челюсть.

Изменился и способ работы Виктора. Теперь он писал аналитику для Брежнева не раз в месяц, а три раза в неделю, путь даже и совсем короткие записки.

Леонид Ильич ценил краткость и понятность, в выкладках, и Виктор обеспечивал это в полной мере, составляя документы простым, ясным языком, и приводя наиболее основательные аргументы. А это в свою очередь повлияло на стиль работы всего аппарата референтов Брежнева. Документы стали ещё более «сухими» и понятными, что в свою очередь сильно сказалось на скорости их обработки и вырабатываемых решениях.

И на этом фоне, многие старые руководители, потеряли преимущество, и встал вопрос о смене руководителей некоторых областей и ведомств. Особенный гнев у Брежнева вызвала позиция Минлегпрома, и всех тех кто занимался выпуском товаров широкого потребления, одежды и обуви. Все проблемы наполнения магазинов кооперативы пока решить не могли, а огромные фабрики только переводили сырьё на изделия, место которым было в лучшем случае на свалке. Разговоры, увещевания и прямые угрозы не помогли, и в октябре грохнуло постановление Верховного Совета, о кадровых решениях в отношении Минлегпрома, Минпищепрома, Минсельхоза, и далее по списку. Все эти министерства разом лишились руководителей и даже некоторых заместителей, а на их место встали не новые «проверенные товарищи» из парткомов, а технократы и вечные замы, которые вдруг получили возможность для карьерного роста. Правда с каждым была проведена определённая работа, и в личной беседе расписаны все перспективы, которые открываются перед новым министром в случае завала работы или наоборот, в случае успешной деятельности.

Получив такого пинка, министры развили такую бурную деятельность, что десятки заслуженных директоров, пополнили ряды пенсионеров, а их место заняли главные технологи, главные инженеры, и прочие, имевшие очень слабые шансы на продвижение.

Как опытный аппаратчик, Брежнев работал точечно, но глубоко, выскребая гнилой кусок до здоровой ткани, и делая это разом, по всей рабочей области. И вновь на какое-то время всё затихало.

В этой работе Виктор играл роль независимого взгляда со стороны и из временной перспективы, которую референты Брежнева просто физически не могли увидеть.

Изменилась и международная обстановка. Соединённым Штатам стало резко не до внешней политики, потому как у них в стране полыхало вовсю. Калифорния и чёрный юг: Луизиана, Джорджия и Миссисипи, горели особенно весело, но ровно до тех пор, пока туда не вошла Национальная гвардия и Отряды Гражданской Самообороны. Имея на вооружении бронетехнику, крупнокалиберные пулемёты и гранатомёты, гвардейцы и милиционеры успешно давили чёрные, желтые и коричневые банды, никого, не беря в плен, а уничтожая на месте. В ход пошла штурмовая авиация, артиллерия, и даже диверсионные подразделения. А в плен бандитов перестали брать потому, что в прессу попали кадры того, что они делали с белым населением. Поэтому наткнувшись на очередной укреплённый дом – крепость, его просто ровняли с землёй артиллерией и бомбами, оставляя всех, кто там был в крошеве из камня и бетона.

В центральных штатах, всё было куда спокойнее. Реднеки достали из шкафов флаги конфедерации, ружья и автоматы, взгромоздили на пикапы пулемёты, и выставили патрули по всем дорогам, пресекая любую попытку бандитов прорваться, а местным цветным ещё и объяснили, чтобы те сидели тихо, иначе их вместе с семьями закидают в грузовик, и вывезут на границу штата.