Звезда тантрического секса - Галина Полынская

– Ну, у меня не так-то все и интересно, я пошла за сигаретами, и на обратном пути меня просто попросили сесть в машину под дулом пистолета, – я оторвала от батона здоровенный кусок и попыталась целиком затолкать его в рот.

– Подавишься, сердешная.

– Есть хочется просто до ужаса!

– Они будут нас пытать жаждой, – помрачнела Тая. – Санузел тут есть?

– Есть, но ничего кроме унитаза не работает, да и унитаз тоже – относительно, в сливном бачке нет воды. Ты думаешь, пытка жаждой это страшно?

– Думаю, да. А чего они от нас хотят?

В общих чертах я попыталась обрисовать ситуацию.

– Понимаешь, – подвела я итог, – этот Роман очень невнятно выражает свои мысли и желания, из его фраз я поняла, что он хочет знать, кем мы приходимся Нечаеву, что делали в его квартире и где что-то.

– Что где?

– Что-то. Он не говорит, что именно, но я могу предположить, что это находится в банковской ячейке. Да и еще, я передала через Влада Горбачеву имущество Нечаева.

– Все?

– Кроме этого, – я извлекла из кармана ключ. – Я о нем совершенно забыла.

– Плохи дела, – вздохнула Тая. – У тебя сигареты есть?

– Да, осталось еще полпачки, – я протянула ей «Вог» и зажигалку. – Тая, что делать? Рома говорил про пули в лоб, я так думаю, они нас и после исповеди ждут. Угрохают нас, дорогой ты мой человек.

– Слушай, а они вообще кто такие?

– Не знаю, говорю же, молодой человек очень туманно изъясняется, я ничего не поняла.

– Надо уходить отсюда, – Тая встала с кровати и прошлась по комнате. – Бежать, быстрее лани.

– Согласна, но как? Этаж седьмой…

– Можно поджечь эти газеты, выбить табуреткой стекло и кричать: «Пожар! Пожар!» Народ вызовет пожарных, и нас отсюда вытащат.

– У-у-у, – забоялась я такого рискованного плана, – а если не успеем? Сгорим, на фиг!

Тая призадумалась. Потом встала и отправилась исследовать квартиру на предмет возможного побега. Я осталась жевать колбасу, потому что я уже это жилье успела изучить досконально.

– Может, попробовать дверь выломать? – донеслось из кухни.

– Тут две двери, – напомнила я, – одна из них железная.

– Можно орать, создавать шумовые эффекта, – Тая возникла в дверном проеме, – этим самым мы привлечем внимание соседей, и кто-нибудь вызовет спасателей или милицию.

– Я не хочу милицию, – зубами я разорвала вакуумную упаковку рыбной нарезки. – Придется объяснять, что мы тут делаем.

– Наврать можно все, что угодно, – отмахнулась Тая. – Давай попробуем?

– Таюш, – обреченно покачала я головой, – ты видела этот дом снаружи? Ты видела его изнутри? Тут такой контингент живет, что мы можем тут хоть конец света устраивать – никто даже не почешется.

– Тогда остается одно – пожар. – Тая присела рядом со мной. – Вкусная рыбка?

– Не очень, – я протянула ей остатки, – кажется, она малость задохнулась, в общем, «осетрина второй свежести», но с голодухи идет отлично. Тая, я не хочу пожара, я боюсь.

– Сена, надо выбирать, или завтра мы будем валяться в ногах у каких-то мерзавцев и молить, чтобы нас оставили в живых, или сегодня же сбежим отсюда.

– А куда побежим? Где нас точно не будут искать?

– Надо подумать.

Таисия соорудила себе рыбный бутерброд и отошла к окну. Я смотрела на нее и думала о том, как же сильно я люблю эту взрывную, суматошную, ворчливую Тайку. Еще бы выбраться отсюда…

– Сена, ты думаешь о чем-то не о том, – сказала подруга, не оборачиваясь, – думай, как нам выбраться отсюда и куда податься.

– Я как раз начала обдумывать эту мысль, честное слово.

– Знаешь, где нас точно не будут искать?

– В Аргентине?

– В гей-клубе!

Я уставилась на нее.

– Мы могли бы спрятаться в гей-клубе у Славы. Помнишь Славу? Он нас подвозил от пансионата «Планерное»? Ну тот симпатичный голубец, у него еще собственное танцевальное шоу в элитном ночном клубе, вспомнила?

Конечно, я его помнила. Как раз мы завершали свою эпопею с агентством «Bella Donna» и улепетывали из «Планерного», спасаясь от преследования Горбачева (мы тогда не знали, что Горбачев детектив и действует в наших интересах и думали о нем очень плохо). Слава не побоялся посадить в свою роскошную машину двух грязных подозрительных девиц и благополучно привез нас на Академку. И оставил свою визитку. Вот уж он, наверное, обрадуется, когда мы на него свалимся, да еще и с горой своих проблем…

– По лицу вижу, ты его помнишь, – Тая доела бутерброд и вернулась ко мне. – По-моему, это хорошая идея. Только я не помню, как его клуб называется.

– «Водолей».

– Ты уверена?

– Да, уверена, я почему-то это хорошо запомнила. Ладно, куда идти мы придумали, осталось решить – как мы отсюда выберемся?

– Пожар – единственное, что нам остается, больше нет вариантов.

– Неужели действительно больше нет никакого другого выхода?

Тая пожала плечами и сказала, что с удовольствием выслушает мои предложения. Если таковые, разумеется, есть в наличии.

Глава девятнадцатая

Но у меня не было никаких предложений. Совсем никаких. Пришлось признать, что пожар это единственное, что нам оставалось. Рискованно, но…

– Дождемся вечера или прямо сейчас запалим?

Глаза Таисии Михайловны сверкали. Удивительно до чего человеку не терпелось заняться самосожжением!

– Давай, Сенка, не дрейфь, пора валить отсюда, я уже и пить хочу.

Про мучавшую меня жажду я вообще молчала.

На часах было без четверти два и я не знала, стоит ли дожидаться вечера, я вообще в таких делах полный дилетант.

– Давай хотя бы часиков в пять, – промямлила я, надеясь отсрочить неминуемое.

– Хорошо, – согласилась Тая, – а пока можно выбить окно, чтобы воздух свеженький пошел.

– Нет, нет! – отчего-то испугалась я. – Окна будем бить, когда пожар начнется!

– Я хотела как лучше, – Тая присела на корточки, разглядывая мои многочисленные самолеты, они стояли стройными рядами вдоль кровати. – Да-а-а, видать совсем тебе тут кисло пришлось.

– А ты как думаешь? Я чуть не сдурела от скуки. О, совсем забыла, я же нашла объявления «Орешника»!

– Что еще за объявления? – заинтересовалась Тая. – Дай-ка поглядеть.

Прочитав, подруга призадумалась.

– Зачем им креативные юноши и девушки?

– Не знаю. Слушай, а что такое «креативный»?

– Ну, это конструктивный, такое своеобразное мышление.

Я все равно ничего не поняла, но не стала приставать с расспросами.

– Слушай, чем они там вообще занимаются? – Длинным лиловым ногтем большого пальца Тая очертила объявление кривоватой рамкой. – А?

– Не знаю. Давай сначала выберемся отсюда, потом уже пораскинем мозгами. Очень уж мне хочется добраться до банка «Чароит» и выяснить, что же за дрянь там такая прячется.

За окном быстро стемнело – небо заволокло тучами, собирался дождь. В самом дальнем углу комнаты Тая складывала гору из мятых газетных листов.

– Комнату будем поджигать или кухню? – поежилась я.

– Лучше комнату. Закроем дверь поплотнее, тем более что из кухни есть свободный проход к входной двери. Кстати, ты не обратила внимания, где тут пожарная лестница?

– Не обратила.

– А зря, – назидательно подняла Тая указательный палец, – такие вещи надо замечать, могут пригодиться. Значит так, слушай сюда, как только прибудут пожарные, они выломают дверь…

– Две двери, – напомнила я.

– Одну выломают, другую вырежут болгаркой.

– Что за зверь такой – болгарка? Для жизни не опасно?

Тая все-таки была больше меня сведуща в бытовых вопросах человеком.

– Это такой металлический круг, вж-ж-ж-ж – и дверь с петель долой, я видела, как этой штукой разрезали замок парни из МЧС в передаче про спасателей. Так вот, как только дверь откроют, мы побежим на лестничную площадку и прочь, прочь из этого дома!

– А если пожарные не станут резать дверь, а скажут нам прыгать с седьмого этажа?

– Прыгнем, – решительно выпятила грудь Тая. – Как говорили в известном фильме: «Жить захочешь, еще не так раскорячишься».

Начал накрапывать дождь. Я вырвала из газеты лист с объявлением «Орешника», сложила, убрала в карман своих многофункциональных штанов, а саму газету скомкала и кинула в общую кучу.

Окна решили разбить в комнате и на кухне. Все-таки сначала разбить, а потом уже поджечь газеты.

– Ну, поехали, – с шумом выдохнула воздух Тая и взялась за табуретку.

– С богом, – кивнула я и зажмурилась.

– Открой глаза, трусиха, учись быть мужественной!

Я открыла. В этот момент Тая размахнулась и, что было сил, врезала табуреткой по двойному кухонному окну. Первое стекло посыпалось на пол красивыми прозрачными ломтями, второе треснуло.

– И-и-и-и-эх!

Тая снова врезала по окну, и в кухню ворвался свежий от дождя воздух, а стекло посыпалось на улицу, со звоном разлетаясь по асфальту.

– Кричи пока «пожар, пожар», а я пошла в комнату.

Держа табурет за ножку, Тая помчалась в комнату. Осторожно наступая на битое стекло, я двумя пальцами вынула из рамы осколки, высунулась в окно и закричала, как Тарзан, которому в попу попала стрела: