Клятва рода - Степан Мазур

Нет, я Сёма. Со старым меня связывает желание. Желание вернутся к Марии. Этот свет бессмыслен. Он — ложь. Ощущения лживы, я не тот, кто о ком говорит мне отравленный разум. Я Сёма!

Я — мысль.

Проходит время, я думаю, размышляю, пытаюсь найти выход, компромисс, ответы мои извечные вопросы.

А друг мой от моего имени собирает армии.

Мне приходится возглавить поход.

Мы идём к этой воздушной массе, мы хотим справедливого разговора, ответов на свои вопросы, но нас не слушают, нас не слышат и не видят.

С нами сражаются всё те же слепые глупцы.

Мы можем в один миг уничтожить их всех, но того Старца нет, он куда-то ушёл.

И того тёмного облака нет…

Ничего нет…

Но главное — нет ответов на вопросы. Значит, смысла на этом периоде времени не существует. Я приказываю остановить бойню, всё равно нет смысла в убийстве слепцов.

Мы уходим.

Я не нашёл ответов на свои вопросы.

Нет! Я знаю ответы! Я знаю кто я…

Я — мысль?

Скорпион Пытки памяти

Невнятный сумрак обозначил его тело. Тот, кто назвался моим братом, вновь предстал передо мной.

— Ты глуп. Вместо того, чтобы активировать тотем, который взял бы на себя хоть часть яда, ты бросился в безнадёжную атаку.

— У нас с братом должны быть равные шансы.

— У вас разные дозировки… Братом ты по-прежнему называешь не того…

— Я знаю, кого называть братом.

— Ты не знаешь ничего!

— Как же было на самом деле?

— Что ты хочешь услышать? То, что я отговаривал его в ночь перед преставлением? Давай я лучше покажу тебе, что было после его ухода, но до времён скитаний в горах Тибета.

— Хочешь воспользоваться моментом, пока я подвержен яду? Ты же сам являешься не меньшим мороком, чем то, что будет тобой показано.

— Полезные мысли. Ставь фильтр.

В голову ударило. Сумрак сменился мраком, и я окончательно потерял восприятие мира…

Земля разверзлась по велению его слова. Обширный пласт вдруг вспучился и поднялся с сухим треском и надломился пополам, как будто лопнул засохший корж хлеба.

Небу открылся вход в подземное царство.

Тот, кто открыл при жизни все пятьдесят врат силы, став богоподобным, кого прозвали вторым "спасителем" — Христос на современный лад — а в северных странах просто "Коляда", опустил взор к клубящемуся дымом разлому. Второе воплощение ведического Спасителя собиралось спуститься в ад. Настало время забрать первосотворённых…

Из тьмы валил пар, тянуло затхлым воздухом вперемешку с серой. Он вдохнул во всю грудь и ноги повели во мглу, туда, куда никогда не проникали лучи солнца.

Стоило сделать десяток шагов по незримым ступеням, как земля с гулким грохотом соединилась над головой, погружая во мрак. Пришлось остановиться, чтобы дать время глазам привыкнуть. Постепенно во мгле стали различаться смутные тени, мрак из иссиня-чёрного, стал серым, отодвинул видимую грань в даль. Выживший пророк поправил перевязь меча за спиной, и уверенная глухая поступь продолжилась.

Двуручный меч с широким перекрестьем, таким, что сам меч походил на крест, приятно тяжелил плечи, окутывая аурой теплоты и надёжности. Сила духа силой духа, вера верой, но от надёжного холодного оружия какой воин света откажется? Ещё и с таким могучим противником, как Велес, что гордо именует себя Богом. Лицемер.

Чем глубже спускался, тем вопреки, становилось лишь светлее. Земля вокруг стало подсвечиваться бледно-розовым, красноватым, сгущаясь до багрового яркого цвета, запах серы стал плотнее и ощутимее. Под ногами то и дело мелькали мелкие насекомые, шныряли здоровые крысы, ростом с приличную собаку. Двоим пришлось хорошенько наподдать, чтобы уступили дорогу, их толстые заплывшие морды лениво скалили острые, как бритвы зубы, глухо рычали, но как только доводилось увидеть пару карих глаз, что горели незримым светом внутри, так предпочитали подвинуться.

Вихрастый чудак сорока лет и вправду на многое был способен. Это до тридцати лет слонялся по миру в поисках истины, искал правду, варианты, как сделать мир лучше, чище, как остановить кровопролитное колесо войны. Но мир становиться лучше и не собирался. Люди не только не оценили мудрых советов, но и попытались как можно быстрее отправить на тот свет, в особенности избранные шпионы Велеса. Как будто наречённый Спасителем не ведает, когда придёт его время переступить грань, а когда мир может и подождать?

И вот настало время путешествия в Гиперборею, к Алатырским горам, где таится спуск в Нихель, Тартар или Ад. Каждый народ зовёт по-своему.

Не многим известно, что каждые шестьсот лет на Земле рождается Посланник, способный сделать мир лучше: огненный Заратуштра, свирепый Моисей, загадочный Буддай, милосердные Спасители, непримиримый Мухаммед… Будут ещё и ещё, вот только не всех мир примет или хотя бы услышит. Эпохи идут одна страшнее другой — сомнут и не заметят. Лишь побрякушки, что останутся после них, будут людям немым укором.

Коляда, как назвали на славном Севере за годы скитаний, потерял счёт шагам. В поле зрения вместо багровых стен попали чёрные врата. Массивные створки, каждая, как гора, отделаны толстыми слоями чёрной стали — рецепта подгорного народца. Ворота испещрены узорами, колдовскими знаками, звёздами с множеством граней, самая большая — стадвадцативосьмигранная.

— Прости, Люци, жаль такую красоту разрушать, но я пришёл за родителями… Родителями рода. А это — святое.

Коляда достал меч — чёрный булат, ни у кого в мире таких давно нет и ещё долго не будет — замахнулся на ворота, разгоняя меч и силу удара внутренней силой.

Перед вратами вспыхнул свет, обозначая крылатую фигуру в белой мантии. Тоненький голосок пропищал:

— Я послан, чтобы остановить тебя. Дальше дороги нет, там царство отступников. Посланнику неба там не место.

Коляда опустил меч, свободно держа тяжёлый двуручник одной рукой. Постранствовал по миру, прокачался, побегал и по северным землям, воинской науки поднабрался. Не всегда люди понимают слово. Иногда нужно и по зубам. Меч в этом случае — надёжная наука. Свободной рукой пригладил прядь волос, ответил низким голосом:

— Прочь, Ахаим. Меня уже не обмануть. Все мы рано или поздно взрослеем.

Голосок жалобно дрогнул:

— Зачем подгоняешь время смертного часа? Ещё столетье тебе шагать под небом, а не на нём. Заслужил…

— Люди за вами не потянутся, планка слишком высока. У нового Пророка будут более весомые аргументы, ближе к человеку.

— Раньше ты говорил другое. Зачем пришёл?

— Адам и Ева не заслужили вечного изгнания. За что мучаются в огне вечном? Прочь с дороги!

— Ничто не вечно! — Неожиданно прорычал басом бывший ангел.

Белая плоть порвалась, крылья опалились и вспыхнули синим пламенем, обнажая красную кожу с роговой бронёй по всему телу. Вместо оперенных крыльев, обозначились кожаные крылья, как у летучей мыши, только вместо хилых соединений и костяшек, эти крылья сплошь усеяны мышцами и сухожилиями, концы заточены острее бритвы.

Коляда вздохнул:

— Ахаим… Демон подстрекательства.

— Да! Уходи!

— Куда уходить-то? Вы и так уже полмира переиначили! Погибнет гораздо больше людей, чем когда-либо. Я вёл их к свободе, а вы облачили в мантии рабства.

— Так в чём же дело, Спаситель? Создадим новую!

— Ахаим, мысли — всего лишь мысли. Старший тоже много мыслил и получились не только ангелы, но и ваши подобия, потому что мысль неуловима. Не важно, что ты мыслишь, важнее как это поймут другие, как воплотят в действие. Мир постепенно движется к пониманию, ломая все палки, что вы вставили в колёса…

— Очнись, ты же умён! Мы ничего не ставили! — Вскричал Ахаим и уже печально добавил. — Они сами… Не веришь? А всё, как и встарь: начало, возвышение, пик, падение, начало.

— Так было всегда?

— Не всегда, но в большинстве случаев после нашего изгнания. Души засорились. Чистить некому.

Коляда тяжело сел на землю, на плечи словно положили гору, тяжесть мира давила без всяких поблажек. Расплата за разум — ответственность. Положа меч на колени, залепетал:

— Им нужна свобода… Свобода от веры…

Ахаим опустился рядом:

— Они не будут верить в себя. Им либо идол, либо смерть. Те, кто бродят во тьме, слепнут даже от пламени свечи.

— Просто ещё не пришло время. У них должно получится. Я же не один!

— Не обманывай себя. Пройдут эпохи, а человек будет тем же, пока всплеск гнева Старшего не утопит его. Доведут, проведёт ещё несколько зачисток. А пока мы вольны проводить эксперименты, пробовать, искать варианты… пока… пока не найдём.

— Открой ворота, Ахаим, я должен забрать прародителей. Не хочу ломать, ты же знаешь, я уважаю чужую работу, даже вражескую. Не один же год чертил.

— Нет врагов, Коляда, есть недопонимание. Не мы их поместили в ад. Старший сам сделал выбор.