Новая реальность - Денис Запорожец

Романенко ещё минуту вслушивался в стук колёс и сопение Белякова. За окном поезда шёл несильный дождик.

— Наверное, показалось. Схожу-ка в гальюн, — сказал про себя Алексей.

Романенко перед выходом из купе проверил на месте ли небольшой морской кортик. Кортик был именной, сделан из дамасской стали, мог прошибить 5-ти копеечную монету, если уронить с высоты в полтора метра. Это была награда за блестящее выполнение важной боевой операции в Тихом океане. Этот кортик был дорог ему как память, как выражался сам Алексей.

— Что это? — из паспорта несостоявшегося грабителя, который он перекладывал из кармана в карман, когда удобнее устраивал кортик, выпал пластиковый прямоугольник.

На нём было ФИО того человека, который пытался забрать флешку, номер мобильного телефона и название фирмы, где он, по-видимому, работал — медиа-холдинг «Парадокс».

— Парадокс? Хм, странное название для медиа-холдинга… И должность — менеджер по связям с общественностью, — пробормотал Алексей. — Хорошие же у него навыки коммуникации. Наверное, это новый метод убеждения клиентов и я просто отстал от жизни, — Лёша почесал затылок, вспоминая встречу с бандитом.

Затем он перевернул визитку. На обратной стороне был изображён циферблат, закручивающийся по бесконечной спирали. В каждом витке спирали стрелки часов показывали разное время. Всё это было изображено на фоне ещё одних, стилизованно вращающихся стрелок часов.

— Это что, логотип фирмы? Им точно стоит сменить дизайнера, — Лёша положил визитку в карман штанов. Нужно будет узнать, что это за медиа-холдинг, и кто напал на меня. Надеюсь, Роман поможет с этим.

Роман Тепляков — так звали человека, которому Лёша хотел отдать флешку на дешифровку. Он был лучшим дешифровщиком, чуть ли не во всём флоте. Когда-то Роман работал в ФСБ в отделе обеспечения компьютерной безопасности систем и сетей. Затем перевёлся служить на флот первым помощником капитана. Криптография всегда давалась ему легко. Он наизусть знал все существующие алгоритмы шифрования и даже придумал несколько своих. В данном случае он подходил Алексею идеально. В его способностях Романенко не сомневался ни секунды.

Алексей спрятал паспорт напавшего на него человека в карман, выключил светильник, слез с полки и обул туфли. В правую руку он взял кортик, так как не знал, чего стоит ожидать, и решил, что лучше перестраховаться, но держал его скрытно, чтобы не напугать случайных встречных. Когда он подошёл к двери купе, то немного помедлил перед ней, не решаясь открыть, всё-таки тот непонятный звук оставил неприятный осадок. Но потом он, всё же, пересилил себя и открыл дверь купе. За дверью, как он и предполагал, никого не оказалось. Лёша посмотрел направо, затем налево — никого. Тёмный пустой коридор, освещаемый лишь светом проносящихся мимо фонарей.

Он всё же решился выйти и осмотреться. Пройдя из одного конца вагона в другой, Романенко не обнаружил ничего подозрительного. Он остановился возле выхода в тамбур и решил перекурить. Курил он редко. Ему не улыбалось заболеть раком лёгких или просто кашлять по ночам аки бешеный. Он курил только в моменты большого волнения, например, перед какой-нибудь ответственной и сложной военной операцией. Всё, что, случилось с ним за последние 10 часов, явно заслуживало одной сигареты.

Куря и стряхивая пепел в приоткрытое окно, Романенко размышлял над случившимся, над тем, кто стоит за вечерним нападением, над тем, что за информация находится на флешке, а главное над тем, что делать дальше, когда (и если) данные расшифруют. Пока что напрашивалась только одна мысль — нужно предупредить Гену о том, что, возможно, ему тоже грозит опасность. Ведь тот, кто на него напал, точно знал, что ему нужно, а значит, за ними следили. Эта мысль была настолько очевидна, что он сам себя начал ругать за то, что не додумался до этого раньше. Он тут же достал из кармана телефон и набрал номер Гены. В трубке раздался длинный гудок, за ним второй, третий…

— Ну же, Гена, бери трубку!

В трубке прозвучал последний гудок, а затем послышался сигнал, означающий, что дозвон окончен. Лёша повторно набрал его номер — результат был такой же. Он посмотрел на время — почти 3 часа утра.

— Зная Гену, он должен был взять трубку. Что-то здесь не так.

Романенко набрал его номер в третий раз, но на звонок никто не ответил. Тогда Лёша положил телефон в карман, терзаемый нехорошими мыслями.

— Нужно поскорее добраться до части, отдать флешку Роману и ещё раз попробовать связаться с Геной, — решил он.

Вся история с флешкой начинала попахивать жареным, и Алексей хотел как можно быстрее покончить с этой авантюрой. В этот момент его организм настойчиво дал ему понять, что если он в ближайшее время не посетит туалет, придётся менять ниже бельё заодно со штанами. Он подошёл к туалету и подёргал ручку — заперто. Что ж, видимо, не его одного припёрло в ночной час. Хотя он вышел из купе уже довольно давно, и за это время никто больше в тамбуре или коридоре не появлялся.

— Что-то ты, Лёша, стал слишком подозрительным… Спокойнее, нервы-то не казённые, — сказал он, успокаивая себя. — Может, у человека несварение.

Он продолжил смотреть в окно на проносящиеся тёмные силуэты деревьев и столбов, периодически поглядывая на дверь туалета. Минут через 5, к его большому облегчению, в туалете послышался шум спускаемой воды, а затем — щелчок открываемого замка. Романенко сделал шаг в сторону, чтобы не мешать человеку выйти… Прошло 5 секунд… 10… полминуты…

— Простите, вам уже не нужен туалет?

На его вопрос никто не ответил.

— С вами там всё в порядке? — спросил Романенко ещё раз.

Ответа не последовало и на второй вопрос.

«Надо всё же проверить, вдруг человеку плохо», — мелькнула у него мысль.

Его подозрительность мгновенно вернулась к жизни. Он очень аккуратно сбоку приоткрыл дверь, чтобы не подставиться под удар, если человек внутри вдруг решит резко открыть её. В образовавшуюся щёлку ничего толком не было видно. Он приоткрыл дверь чуть больше, чтобы увидеть зеркало на стене туалета и с его помощью оценить обстановку. В отражении он увидел обычный интерьер туалета, ничего и никого подозрительного. Тогда Романенко одним движением резко открыл дверь и буквально влетел в туалет, готовый ко всему… кроме того, что он увидел. Туалет был абсолютно пуст…

— Но… ведь… воду спустили… в замок открылся… но… как… Где? — Лёша недоуменно посмотрел по сторонам, пытаясь найти ответы на свои вопросы.

Он не мог поверить, что туалет пуст и решил осмотреть его: на окне была решётка из поручней — чтобы держаться, а само окно настолько туго открывалось, что даже Романенко потратил немало усилий, чтобы приоткрыть его. К тому же оно скрипело, и по-тихому его было не открыть.

— Нет, через окно он никак не мог уйти…

Алексей проверил все места, где можно спрятаться, хотя таких в туалете практически не было. Он даже поднял крышку унитаза, хотя прекрасно понимал, что человек туда физически не может поместиться.

— Чертовщина какая-то! Я ведь не сошёл ещё с ума. Я ведь чётко слышал звук слива воды, да и замок сам по себе не открылся бы. Если это трюк, то весьма искусный. Вот только зачем это всё делать?

После это он подошёл к зеркалу и посмотрел на своё отражение.

— Ну и рожа! С такой только вышибалой в третьесортном баре работать. Надо привести себя в порядок, а затем всё ещё раз трезво обдумать.

Он запер дверь, спрятал кортик в чехол, и всё же сделал то, за чем пришёл в туалет, посекундно оглядываясь.

Затем Лёша подошёл к раковине с зеркалом, наклонился и умыл лицо.

— Боже, что за ночка, и вообщ…. ЧТО ЗА?!

Уже почти выпрямившийся над умывальником Романенко вдруг заметил в зеркале человека, его одежда и внешность были примерно эпохи Чингисхана, с занесённым над своей головой ятаганом. Человек зло посмотрел на него и резко опустил ятаган. Настолько резко, что Лёше оставалось только глядеть в зеркало на приближающуюся смерть — хоть как-то среагировать он уже не успевал. Романенко предпочитал не закрывать глаза глядя в лицо опасности, не закрывать он их предпочёл и, глядя в лицо смерти. И не зря. Когда острие ятагана уже почти вошло в его череп, монгола (так он окрестил его про себя) как будто снесло волной наэлектризованного воздуха, он был с синеватым оттенком. Но монгола не откинуло, его просто стёрло, как будто он был нарисован акварелью. Романенко остался в туалете один.

— Что, черт возьми, это было?! — дрожащим и прерывистым голосом произнёс Романенко. Сердце его бешено стучало, а ноги стали как будто ватные.

Алексей простоял в таком положении, в каком его застал монгол ещё с минуту, не смея шевельнуться, напряжённый, как натянутая струна. Затем напряжение немного спало, он осторожно обернулся — как и ожидалось, никого за спиной не было. Он оглядел туалет, выглянул в тамбур — никого. Романенко был насквозь потный.