Лики Японии - Юрген Берндт

Еще недавно в Японии полагали, что крупных землетрясений в районе Канто следует ожидать каждые 50 лет. В 1973 году для Токио этот срок благополучно миновал — предсказания не сбылись. И тем не менее некоторые не очень солидные ежемесячные журналы, и в первую очередь выходящие огромными тиражами многочисленные еженедельники, в погоне за сенсациями и с Целью развлечь читателя старались изо всех сил превзойти друг друга в описании страшных разрушений, которые ждут Токио в ближайшем будущем.

Однажды вечером я сидел с одним моим знакомым писателем на веранде его дома, расположенного довольно далеко от Токио. Лишь по отсвету, видневшемуся в небе за горами, можно было предположить, где находится Токио.

— Представь себе, — начал он, — что будет, если в столице произойдет сильное землетрясение. Дантовский ад покажется в сравнении с этой картиной раем. Ведь в городе сотни тысяч прижатых друг к другу домов, десятки тысяч автомашин, нефтехранилища и бензоколонки, все они взорвутся и начнутся пожары, массы синтетических материалов будут выделять при сгорании огромное количество отравляющих газов…

Да, нарисованная картина была ужасающей. Когда 1973 год миновал без каких-либо происшествий, стали говорить, что сильное землетрясение разразится, вероятнее всего, не через 50, а через 60 лет. Оказывается, ритмичность, с которой повторяются землетрясения, — 60, 70, 75 и 90 лет. Постоянно звучат голоса, даже серьезных ученых, утверждающие, что катастрофу надо ожидать в недалеком будущем.

Тот, кто вырос в других широтах, не представляет себе феномена под названием «землетрясение». Но вот он столкнулся с ним, и его охватывает ужас от того, что дом внезапно начинает трещать по швам, им овладевает странное чувство, когда он, лежа на кровати, чувствует, что она начинает ходить ходуном, и видит, как над ним, словно маятник, раскачивается лампа. Если он не очень мнителен, то отнесется ко всему спокойно, рассматривая случившееся как приобретение опыта, но время от времени ему будет не по себе.

В Токио недалеко от вокзала Синдзюку простирается обширный квартал увеселительных заведений. Здесь расположены кинотеатры, кабаре, кафе и множество крошечных баров; иные из них размером не больше средней гостиной в наших европейских квартирах. Один знакомый пригласил меня прогуляться по такому кварталу, который в вечерние часы производит впечатление заброшенности. Он повел меня в двухэтажный подземный бар. Здесь даже наземные строения не выглядят вечными, особенно днем, когда отсутствуют обычные вечерние световые эффекты, а уж подземные — и подавно! Спускающаяся в бар лестница была настолько узкой, что на ней можно разминуться только если идти боком. Находясь в баре, я не обнаружил даже запасного выхода, и, признаться, меня охватил страх. Необязательно землетрясение, достаточно искры из поврежденной электропроводки или непогашенной спички… «сикатаганай» — «ничего не поделаешь». В конце концов никто никого не принуждал спускаться по этой лестнице.

В 1964 году был отменен лимит высоты застройки Токио, определенный ранее в 31 метр. Весной 1968 года сооружается Касумигасэки — первый токийский небоскреб (36 этажей, высота 147 метров). Начинается соревнование между городами и предприятиями по постройке самого высокого здания. Силуэт Токио меняется на глазах. Если прежде в нем преобладали кварталы двухэтажных деревянных домиков с плоскими крышами, то отныне облик города формируют новые «субцентры», расположенные между трех важнейших транспортных узлов столицы: Синдзюку, Икэбукуро и Сибуя.

В Синдзюку освобождается территория бывшей очистной установки площадью 55 гектаров для строительства 11 высочайших небоскребов. В 1971 году сдается в эксплуатацию отель «Кэйо-Плаза» в 47 этажей высотой 170 метров. Следующие небоскребы поднимаются уже на высоту более 200 метров, например Сумитомо (212 метров, 56 этажей — 52 этажа над и 4 — под землей). Для этого изысканно красивого (как внутри, так и снаружи) сооружения со скоростными лифтами понадобилось 20 тысяч тонн стали и железа, многие тысячи кубических метров бетона и стекла.

Самый высокий пока небоскреб, поднявшийся на 240 метров, расположен в районе Икэбукуро, и уже планируют возвести тысячеметровую башенную постройку в научном центре — Цукубе.

В первой половине восьмидесятых годов в Синдзюку намереваются воплотить в жизнь настолько же честолюбивый, насколько и смелый замысел, а именно создать изолированный «субцентр». В нем будут заняты примерно 100 тысяч служащих, а посещать его смогут ежедневно около 300 тысяч человек. Парки, аркады, фонтаны и сами высотные здания придадут новому району, который будет расположен внутри старых кварталов, атмосферу размаха, характерную для крупного торгово-промышленного центра. Этот новый район вряд ли вызовет чувство уюта, однако он не лишен будет притягательности{В настоящее время застройка района Синдзюку завершена, и он действительно стал одним из впечатляющих районов не только Токио, но и всей Японии.}.

Силуэты других городов, таких, как Осака, Кобэ и Иокогама, также изменились, и процесс этот, несомненно, будет продолжаться в будущем. Что это, американизация внешнего облика городов? Не думаю. Небоскребы и новые «субцентры», наподобие Синдзюку, имеют в своей архитектуре типично японские черты. Конечно, некоторые могут со мной не согласиться.

Наутро после землетрясения, заставшего меня врасплох под душем и достигавшего трех баллов (критическая черта, в зависимости от местных условий, считается примерно пять баллов по шкале Рихтера, а землетрясение 1 сентября 1923 года было восьмибалльным), я встретил знакомого европейца, остановившегося в Синдзюку в высотном здании отеля. Вид у него был довольно растерянный. Дело в том, что амплитуда колебаний неодинакова на всех этажах, очевидно, есть этажи, где колебания ощущаются особенно резко, и такой этаж достался моему знакомому. Строители уверяют, что небоскребы останутся целыми и невредимыми даже после землетрясения, втрое превышающего по силе землетрясение 1923 года, но такие толчки еще нигде в мире не были зарегистрированы.

Гибкая структура, шлицевые конструкции делают высотные постройки сейсмически стойкими. Главный принцип, легший в основу возведения небоскребов, японские архитекторы и специалисты в области статики позаимствовали из имеющей более чем тысячелетний возраст японской культовой архитектуры, славящейся конструкцией стройных, часто даже сверхстройных, пагод.

Пагода, наиболее характерное сооружение буддийского храмового ансамбля, уходящее своими корнями к индийским надгробным памятникам — ступам, первоначально служила хранилищем буддийских реликвий. Однако уже в Китае архитектура пагоды была настолько изменена по образу китайской сторожевой башни, что почти ничем не напоминала о своем индийском происхождении. Именно эта китайская модель и была перенята буддийской архитектурой Японии. Пагоды возвышались слева и справа от основного здания храма, в котором находилась главная статуя Будды данного монастыря.