Проект Садовник. НАЧАЛО - МУЛ

сопровождаемый ею, чуть сзади, готовой в любой момент прийти мне на помощь, а если надо, с киборга станется, донести до места на руках, почти на автомате, не замечая неудобство платья и туфель, поплелся в свою розовую спальню. Мне действительно было хреново. Не помогали Алискины защитные системы. Они защищали только тело, а душа была голой.

Добравшись до кровати, я упал на неё, в чём был, отказываясь раздеваться. Позволил горничной только снять с себя туфли, и где можно, ослабить платье. Так и лежал в нём на спине глядя в розовый потолок.

Уснуть я так и не смог. Просто провалялся с открытыми глазами до прихода Рыжика. Так мы стали звать рыжую горничную, наградив её именем, за успешно проведённую операцию. Она помогла мне умыться, и привести в порядок платье, после чего, с её помощью, я вернулся в столовую, где меня уже дожидалась Мария. Она, как все девушки, неравнодушная к тряпкам, хоть и искин, щеголяла уже в другом наряде, но в таком же длинном и неудобном, видно из-за солидарности со мной. Дневное лежание на кровати, пошло мне впрок, и чувствовал себя почти нормально, хотя аппетит отсутствовал напрочь. Поковырявшись в тарелке для приличия Алиса, поблагодарив прислугу за вкусный ужин сказала, что уже сыта по горло. На что тут же отреагировала Мария, заявив во всеуслышание, что её младшая сестрёнка, видно боится располнеть, и не влезть в своё любимое платье, которое сейчас надето на ней. Ну что с неё возьмёшь — искин. Невероятно красивая Баба, и при этом с мозгами полный порядок.

Часов в одиннадцать вечера, когда за окном было темно, как в заднице у негра, так как декоративное освещение на участке ещё не успели подключить, а до ближайших строений было далеко, дом стоял на отшибе, мы с Марией чаёвничали. Я только что, закончив мотаться по всему дому, нарабатывая моторику тела при движении в длинном платье и в туфельках, на огромных каблуках, сидел, наслаждался долгожданным покоем. День выдался, очень богат на события, начиная с моего утреннего пробуждения. Походу выяснилось, что сегодня не четвёртое ноября, а пятое. Инициализация продолжалась более полутора суток, но, по словам Марии, прошла штатно. Мы сидели за небольшим столиком, стоящим в той же столовой, и наслаждались наисвежайшими пирожными, привезёнными службой доставки из лучшей кондитерской города, запивали отличным чаем, и болтали как две лучшие подружки не о чём. Тут же стояла Блонда, подливая по просьбе, ароматный напиток.

Внезапно нежно прозвенели колокольчики. Вновь заработал монитор, только на этот раз изображение было черно белым, видно камера работала в инфракрасном диапазоне, но невероятно четким. К нашему дому, почти бесшумно, двигалась колонна машин, состоящая из двух новейших армейских бронированных джипов, со штатным вооружением, и трёх микроавтобусов с затенёнными стёклами. Когда передней машине до ворот осталось метров пятьдесят, за окнами на улице полыхнуло. На две секунды ночь превратилась в день. На мониторе было видно, что вместо каждой машины сияет ослепительный, геометрически правильный шар. Затем эти шары с хлопнулись. Все это происходило в полной тишине. Вся техника, вместе с сидящими в ней людьми, была мгновенно распылена на атомы. Дорога снова была пуста, словно до этого на ней ничего не было, и при том что здесь случилось, даже кустики, росшие у дороги, не пострадали.

— Блонда, принеси мне, пожалуйста, мой смартфон — проговорила сестрёнка. Получив требуемое, она запустила набор номера, записанного в его память, и включила громкую связь.

— Слушаю вас внимательно — прозвучал мужской голос, человека, хорошо знающего свою цену.

— У нас сегодня произошло несколько ненужных нам событий — сказала Мария, коротко пересказав сегодняшние происшествия. Прошу принять это во внимание.

— Благодарю ВАС за информацию, произнес набранный абонент — и зазвучали сигналы отбоя.

— Будем надеяться, на сегодня всё закончилось. Они все получили то, что заслужили — жёстко произнесла резидент наблюдателя. — Спецслужбы тоже хороши. Они же могли задавить всё это в зародыше, так нет, решили проверить меня на слабо, вот и поплатились. Жалко только погибших государевых людей. Спецназовцы, ведь не виноваты, что их используют для проверки вкусовых предпочтений тигра. На слова, руководители силовых структур, не обращают никакого внимание: дай им всё пощупать, попробовать на зуб. Вот и расплатились за недоверие человеческими жизнями, хотя это, для них это, не впервой. В своем приватном разговоре с руководителями государства, я предупреждала, что в случае чего, ответ будет максимально жёстким. Но нет, не поверили. Теперь, думаю, до них, наконец, полностью дошло, с кем они имеют дело, и этот инцидент, между ними и мной, в этом мире станет последним.

К мгновенной гибели сразу стольких людей, я отнёсся спокойней, чем за два предыдущих раза. То ли стал привыкать к смерти, как таковой, начиная черстветь душой, то ли сознание, оберегая разум, смягчала картину трагедии, переводя её в нереальную плоскость, ведь я реально не видел тела погибших.

Положив смартфон на столик, рядом с вазой с пирожными, Мария, подойдя ко мне, в очередной раз, крепко обняла меня, поцеловав и спросила:

— Ну что, Серёга, привыкаешь к новой для себя роли? Осваиваешься потихонечку?

— Да, не лёгкое это дело, жить беззаботной жизнью четырнадцатилетней тинэйджерки из очень состоятельной семьи, в придачу повёрнутой на культурные традиции — со вздохом ответил я.

— Терпи казак, атаманом будешь: заявила с доброй улыбкой, без всякого ёрничества, Мария. — У тебя появились первые успехи. Ты уже не выглядишь, как гусар нацепивший юбку. В тебе начинает проступать некоторая женственность, и ты начинаешь восприниматься, как настоящая леди, правда только, словно недавно приехавшая, из задрипанной глубинки: Великого Мухосранска. Так что завтра, мы еще поносим длинные платья, а затем перейдём на нормальную современную одежду. Блонда, помоги замученному учёбой, спасителю человеческой цивилизации, добраться до спальни и переодеться ко сну.

Помощь Блонды, потребовалась, только для того чтобы снять с меня, опостылевшее за день платье, которое она забрала с собой уходя, пожелав мне, перед сном, спокойной ночи. Я самостоятельно стянул с себя французскую женскую радость, и с удовольствием надел на голое тело девчачью пижаму, подготовленную для меня на кровати, состоящую: из небесно голубой маечки, с рукавами, и нарисованным, на груди огромным белым сердцем с надписью PINK, а также голубых, чуть ниже колен, штанишек, в белую горизонтальную полоску. Носить это, после платья, было счастьем,