Чудо - из чудес - Санин Евгений

— Вот скряга! — принялись возмущаться носильщики.

— Чтоб ты не доплыл даже до Гераклеи!

— Чтоб твоя соль превратилась в песок!

Юний с любопытством посмотрел на них и спросил:

— О чем бунт?

— Да вон, — с досадой отозвались те, показывая на купца. — Обещал щедро заплатить, а сам под видом, что мы просыпали его груз, грозит теперь не заплатить ничего!

— А что в мешках-то?

— Что-что… каменная соль!

— Соль говорите? Да еще и в камнях? — переспросил Юний, покосился на остановившегося около соседнего судна киника, и вдруг хитро прищурился: — А хотите и свое получить, да еще и в прибытке остаться?

— Как это? — подались к нему носильщики.

— Подскажи!

— Все очень просто! Чтоб на вас зря нет наговаривали, вы, и правда, отсыпьте себе побольше соли!

— Ну да! — разочаровались носильщики.

— Он сразу заметит! Охрану вызовет.

— Да и куда отсыпать?…

Юний показал пальцем на киника:

— Вон того, с пустой сумой видите? Он мечтает попасть на «Амфитриду».

— Ну и что?

— А то, что предложите ему попасть на корабль в мешке. Соль в суму, его — в мешок. И, как говорит мой друг, убьете одним выстрелом двух вепрей!

Носильщики оказались на редкость понятливыми.

Один из них подбежал к кинику и быстро договорился с ним. Трое других своими широкими спинами заслонили мешок от хозяина, и не прошло минуты, как туго набитая сума киника оказалась в руках тут же удалившегося с ней носильщика, а киник — в мешке.

— Дождешься темноты и вылезешь! Мы веревку без узла затянули! — шепотом сказали ему носильщики и понесли мешки следом за сторговавшимся, наконец, с капитаном хозяином.

В это время вернулся с продуктами и кувшином вина Янус. Вместе с Юнием они тоже поднялись на борт «Амфитриды».

Здесь Юний проводил взглядом сошедших на мостовую носильщиков и насмешливо крикнул торговцу:

— Эй, ты, гляди, у тебя мешок плохо завязан! Или ты море решил подсолить?

Хозяин соли взглянул на мешки, ахнул и крепко-накрепко завязал тот, на котором не оказалось узла.

— Вот, теперь порядок! — довольно заметил Юний, подходя к борту.

— Благодари богов, что я уговорил Харона плыть на ней, а не на «Палладе»! — прошептал Янус, вставая рядом с ним.

— Да, я заметил! — кивнул тот. — С кораблем, который носит имя богини морей, супруги самого Посейдона, или, как сказал бы мой бывший братец — Нептуна, не может случиться ничего худого!

— Дело совсем не в этом!

— А в чем?

— Как бы это тебе объяснить... «Паллада» — обречена!

— Как! Почему?

— На ее борту, среди пассажиров — люди береговых пиратов, отчаянные головорезы... Уж поверь мне. Они подобьют команду на бунт или просто сами захватят корабль!

— Но зачем? Это же триера, а не чужой кошель! Разве ее положишь в карман?

— В карман — нет! Но в какую-нибудь свою тайную бухту — да! Пиратам, судя по всему, понадобился новый корабль, вот они и облюбовали «Палладу». Захватят ее, приведут к себе, поменяют фигуру Афины на скульптуру какого-нибудь злого бога — и горе тем кораблям, которые попадутся им на пути!

Тем временем к «Амфитриде» подошел апостол с учениками. У самого трапа их нагнал капитан Сизиф.

— Благодарю тебя за молитвы! Произошло чудо — я снова капитан! — с сияющим лицом обратился он к апостолу и показал рукой на «Палладу». — Пусть это пока и не моя триера, но посмотри — какая красавица! Только что с верфи! Мне обещано тройное жалованье, если я через час выведу ее в море! Прости, мне нужно спешить. Еще раз — благодарю... благодарю тебя!

— Надо сообщить ему о пиратах! — шепнул Янусу Юний.

— Зачем? Погоди! — пытался удержать его тот, но Юний, отмахнувшись, прокричал:

— Эй ты, Сизиф!..

— Капитан Сизиф! — строго поправил Сизиф. — Чего тебе?

— Да так… ничего! Счастливого плавания! — сникая, махнул ему рукой обидевшийся Юний. И тут в числе новых пассажиров «Паллады» вдруг заметил поднимавшегося по трапу… Ахилла.

Так оба брата оказались каждый на своем корабле. Но, если обреченное, по словам Януса, судно только еще готовилось к выходу из гавани, то «Амфитрида» сразу же начала отходить от причала.

— Малый ход! — звучали на ней команды.

— Налечь на весла!

— Гляди! Гляди! — толкнул Юния Янус. — Твой брат! На «Палладе»! Вот кого действительно надо предупредить!..

Юний бросил презрительный взгляд на Ахилла, потом ленивый — на Януса, и отрезал:

— Не надо! У меня нет больше брата. Да если б и был… — Он длинно сплюнул в воду и усмехнулся. — Я бы не поторопился говорить ему об опасности! Мне бы теперь только быстрей добраться до сокровищ отца. А уж там…

— Уж там!.. — подхватил Янус, думая о своем…

Но Юний уже не слышал его. Он мечтательно смотрел вперед, и море, словно слыша его, широко раскрывало навстречу ему свои необъятные, после тесной гавани, объятья…

Глава пятая

  НЕВИДАННЫЙ ШТОРМ

1

Римлянин выпил и требовательно протянул перед собой пустой кубок.

… Через час то же самое море — Эвксинский (т.е. Гостеприимный) Понт, как называли его в древности, открылось, наконец, во всей своей величавой красоте и перед Ахиллом.

С трудом дождавшись выхода «Паллады» из порта Синопы, он стоял у борта, любуясь волнами, крутыми, с блестящими, как у дельфинов, спинами, и упивался мыслями, что едет в желанный Рим, причем не простым просителем, а важным должностным лицом.

— Это ты посланник Синопы в Рим? — вдруг раздалось у него над самым ухом.

            Ахилл вздрогнул — не хватало еще, чтобы и тут читали его мысли — быстро оглянулся и увидел стоявшего позади капитана Сизифа.

            — Да, это я! — слегка наклонил он голову, всем своим видом выражая крайнее недовольство.

— Прости! — примирительно улыбнулся капитан. — Столько новых лиц представили мне сегодня — рулевые, келевсты, матросы, что немудрено не запомнить даже такого достопочтенного человека, как ты! А это — твой раб? — кивнул он на сидевшего чуть поодаль на корточках Фраата. Ахилл в последний момент прихватил его с собой на корабль вместе с дорожными сумками.

— Да, я решил, что он пригодится мне в пути. Можешь держать его где угодно, хоть в трюме, и даже, в случае необходимости, использовать в качестве гребца!

Ахилл показал глазами на потных невольников со следами ударов бичом на голых спинах, которые, несмотря на то, что судно идет под парусами, под мерные хлопки келевста тянули и тянули на себя неподъемно тяжелые весла.

— Пусть он лучше прислуживает тебе, чтобы ты не терпел никаких неудобств до самого Рима! — с благодарностью отказался от предложения капитан Сизиф. — Дорога долгая, трудная, да сгладит ее перед тобой Нептун. А сейчас тебя приглашает к себе на беседу сенатор Мурена!

— Сенатор? Меня? — не поверил Ахилл.

— Ну, не меня же!

— Куда?!

— В мою каюту! — вздохнул капитан, лишившийся места для ночного отдыха, и гостеприимным жестом пригласил Ахилла следовать за собой.

— А… кто он? — с трудом удерживая равновесие, поинтересовался  на ходу Ахилл.

— То ли посол, то ли проконсул… В любом случае — очень важная птица! Нет, скорее рыба — он, и правда, чем-то похож на мурену, — пошутил капитан Сизиф, но, поймав укоризненный взгляд Ахилла, перешел на деловой тон: — Говорят, в Синопе он был проездом. Ездил по личному указанию Нерона на переговоры с парфянами. Кажется, по поводу спора из-за Армении… Видишь трех воинов? Это его охрана.

У входа в капитанскую каюту Ахилл нерешительно остановился и посмотрел на Сизифа…

— Полный вперед! — успокаивающе улыбнулся тот и коротко представил его возлежащему за столиком с трехрожковым светильником и кувшином вина сенатору: — Вот он!

— Ахилл! — салютуя по-римски, назвал себя синопец.

— Сенатор Мурена! — скрипучим голосом представился римлянин и цепкими глазами осмотрел Ахилла с головы до ног. — Юпитер-громовержец! Да ты, оказывается, вовсе не варварский посол, от которого я лишь хотел узнать последние новости, а кажется, даже наш?

— Да, отец-сенатор, я имею римское гражданство, и всегда считал себя римлянином!

— Что же ты тогда стоишь? Располагайся! — полудвижением указательного пальца пригласил Ахилла к столику сенатор. Каждое слово он произносил, точно пробуя его на вес. — Наливай и пей! А то я уж думал, мне придется скучать одному до самого Рима… Триерарху все время некогда почтить беседой римского сенатора…

— Мне и сейчас надо идти — дела!.. — нетерпеливо переминаясь у двери с ноги на ногу, виновато пожал плечами капитан Сизиф.

— Понимаю. Иди! — движением подбородка отпустил его сенатор. — Твои хлопоты — это наше спокойствие, верно, как там тебя? Ахилл?

Ахилл, отрываясь от кубка, согласно кивнул.

— Ахилл… Ахилл… — поморщился Мурена. — Красивое, я бы сказал, даже героическое имя, но уж слишком оно варварское, неподобающее для римского гражданина! Скорее — даже кличка для какого-нибудь гладиатора или актера.