Такой была подводная война - Гаральд Буш

На лодке замешательство. Через несколько мгновений раздается команда:

— Оставить лодку! Всем за борт!…

Рубка короткое время находится как раз на уровне палубы иностранца. Еще немного-и в какие-нибудь 15 секунд лодка скрывается под водой.

Оказавшихся за бортом людей быстрое течение Эльбы относит все дальше от места катастрофы. Лишь небольшой части личного состава удалось подняться на борт норвежского судна. На местной спасательной станции и на береговом посту объявляется тревога. С норвежского судна спускают спасательную шлюпку. Но не так-то легко обнаружить людей в ночной тьме.

Приближается утро, однако подобраны еще не все члены команды лодки.

Накренившись на борт, «U–57» легла на грунт. Вместе с лодкой погибли шесть человек. Остальным членам команды удалось спастись.

Факел уничтожения.1941 год

Подводная лодка действовала решительно. Когда после длительного подводного хода «U–93» всплыла на поверхность, над горизонтом угрожающе нависала тяжелая низкая туча, закрывавшая всю северо-западную часть небосклона. Вахте на мостике пришлось выдать специальную штормовую одежду, ибо волнение моря усиливалось, а огромные волны все чаще ударяли о рубку лодки.

Качка «U–93» из-за сильного шторма становится все сильнее.

Сегодня волны заливают верхнюю палубу и бьют по бортам лодки с какой-то особой злобой. Они, не переставая, с грохотом ударяют по рубке. Внутри лодки непрерывно скрипит деревянная обшивка. С характерным звуком начала работать трюмная помпа: вероятно, старшина в центральном посту откачивает воду, попавшую через рубочный люк. В дизельном отсеке кто-то бьет по металлу, и звуки эти напоминают удары клюва большой птицы.

Для подводника все эти шумы-давно знакомая музыка, убаюкивающая и такая же привычная, как и вечно спертый воздух внутри лодки.

«U–93» после длительного боя с конвоем возвращается в базу.

Ураганный шторм продолжался всю ночь, весь следующий день и еще одну ночь.

Подводные лодки этой серии обладают большой остойчивостью. Но чего только не пришлось испытать лодке! В позиционном положении корпус лодки почти полностью под водой, и над поверхностью выступает лишь боевая рубка. Возможность опрокинуться исключается даже в том случае, когда крен достигает 60 градусов.

Ночью шторм прекратился. Ветер стих. Однако море не сразу успокаивается после такого свирепого шторма. Бесновавшиеся высокие, как горы, волны уже не поднимаются ввысь и не проваливаются в бездну. Они теперь более отлогие, и подводная лодка то поднимается на набегающую волну, то плавно скользит вниз.

Качка уже не так мучительна.

На рассвете командир приказывает погрузиться. Как и обычно, производятся дифферентовка лодки и замер топлива в цистернах. Открывается шумопеленгаторная вахта.

Под водой тихо и как-то очень спокойно. И это особенно чувствуют люди, только что пережившие сильнейший шторм. К сожалению, это спокойствие длилось всего какой-нибудь час.

— Пеленг 85 градусов! Слышен шум винтов!-докладывает гидроакустик, высовывая голову из напоминающей шкафчик рубки, расположенной напротив койки командира.

Командир «U–93» Корт соскакивает с койки и прикладывает к уху наушник шумопеленгатора.

— Действительно! Но только далеко… Это не эсминец. Может быть, транспорт?

— Всплыть на перископную глубину!-приказывает Корт.-Закончили с дифферентовкой?-спрашивает командир механика, а потом снова обращается к оператору шумопеленгатора:-Не терять цель! Пеленг докладывать непрерывно!

Корт быстро надевает кожаный реглан и проходит в центральный пост. Здесь он ждет, когда кончится дифферентовка лодки и она всплывет на перископную глубину.

— Пеленг 72 градуса! Шум!-докладывает акустик.

— Ясно!

Старший механик проверяет дифферентовку и готовность лодки к всплытию.

— Лодка на перископной глубине!-докладывает старший механик. За спиной офицера, продолжающего наблюдать за приборами,-два матроса у горизонтальных рулей.

— Вижу!-отвечает командир. Он находится рядом с механиком и проверяет показания глубомера. Затем Корт быстро поднимается по крутому трапу в рубку.

— Поднять перископ!-приказывает командир и вскоре начинает наблюдать за происходящим на поверхности. Уже давно наступил день. Погода отличная. Вокруг все спокойно.

— Перископ еще выше!

Но и это не дает ничего нового.

— К всплытию!

На центральном посту уже в сборе очередная верхняя вахта.

— Лодка в позиционном положении!-докладывает вскоре старший механик, руководствуясь показаниями глубомера.

— Продуть цистерны!-Эта команда передается устно на корму через все отсеки, через камбуз до дизельного отсека. Резкое падение давления воздуха в лодке вызывает режущую боль в ушах. Однако это продолжается недолго, до тех пор, пока внешнее атмосферное давление не уравновесит давление воздуха внутри лодки, нарушенное расходом воздуха при запуске правого дизеля.

— Лодка всплыла на поверхность!-докладывает наконец старший механик.

Сразу же отдраивается рубочный люк, ведущий на мостик, и свежий прохладный воздух устремляется в лодку. Командир пока один на мостике. Он всматривается вдаль во всех направлениях. Ведь, наблюдая в перископ, можно чего-то и не заметить!

Внизу команда в напряженном ожидании. Всякое ведь бывает! Не раз случалось так, что подводной лодке приходилось по тревоге тотчас же снова погружаться, еще до того, как верхняя вахта успевала подняться на мостик.

— Вахту наверх!-передает приказание рулевой, который находится в боевой рубке и несет обязанности репетующего между мостиком и центральным постом. Значит, на поверхности моря все спокойно. Что же тогда означали шумы, обнаруженные шумопеленгатором?

Вахта с трудом взбирается по трапу. После всплытия лодки качка заметно усилилась.

Сначала фыркая, а затем с характерным стуком начинает работать и левый дизель. Теперь оба двигателя заводят обычную, полную согласованной силы песню.

— Обе машины, средний ход-вперед! Курс 240 градусов.

Дизели работают еще быстрее. Звонок машинного телеграфа подтверждает, что приказание принято.

Рулевой также докладывает на мостик, что обе машины работают на среднем ходу вперед. Лодка постепенно набирает скорость и ложится на новый курс.

— На румбе 240 градусов!-докладывает рулевой. Несмотря на тщательное наблюдение командира и стоящих на вахте, транспорт, шум работающих винтов которого прослушивался по пеленгу 240 градусов, обнаружить не удается.

— Разрешите пустить компрессор!-передает рулевой из центрального поста просьбу старшего механика.

— Да, можно!-отвечает командир, не отнимая от глаз бинокля. Горизонт по-прежнему чист.

Проходит четверть часа. Лодка с трудом преодолевает волны.

— Обе машины, полный вперед!

Дизели заработали еще звонче. Прошло уже полчаса с момента всплытия, а горизонт по-прежнему чист. Вокруг-лишь беспокойное море, волны которого, кажется, готовы поглотить лодку, когда она поднимается на набегающий гребень.

Корт приказывает погрузиться и непрерывно прослушивать горизонт. Шум гребных винтов все еще улавливается шумопеленгатором, но на этот раз по пеленгу 160 градусов.

— Попробуем снова всплыть, а затем-оба дизеля… и самый полный вперед!-говорит довольный командир.-Три звонка дизелистам! Нажимай вовсю, старина!

Яростно стучат дизели, все быстрее унося вперед сильно раскачивающуюся лодку. Едва ли стоило допускать такой бешеный ход при сильном волнении моря без особой надобности. Такая гонка, конечно,-далеко не приятная морская прогулка!

Промокшие до нитки вахтенные на мостике озлоблены. Им не терпится обнаружить след противника. Если шум исходит от идущего в одиночку транспорта, так ему ни за что не уйти от лодки! Кто знает, когда еще встретится такая легкая добыча? Запас торпед не израсходован, и надо только не упустить представившейся возможности. Куда же, однако, девался «дружок»? Не может же быть, чтобы он обладал большей скоростью!

Проходит довольно много времени. Боцман первым обнаруживает в своем секторе наблюдения две едва заметные черточки мачт, выступающие из-за колеблющейся линии горизонта по пеленгу 350 градусов. Вот черточки почти слились. Транспорт продолжает идти далеко впереди лодки.

Лодка отвёртывает немного в сторону, чтобы лучше можно было рассмотреть расположение мачт и тип обнаруженного судна. Данные наблюдения передаются вниз старшему штурману для расчётов. Вахтенные на мостике продолжают наблюдать, каждый в своем секторе.

Мачты что-то уж слишком медленно вырастают над неспокойным горизонтом. Они то исчезают, то снова появляются.

Час проходит за часом.

Торговое судно, верхушки дымовых труб которого теперь можно рассмотреть в бинокль, следует без охранения и пройдет на небольшом расстоянии от лодки еще до наступления полного рассвета.