История конницы - Джордж Денисон

Большая часть служила в пехоте и только более знатные и богатые — в коннице. Увеличение численности этой последней и улучшения, в ней произведенные, много способствовали переходу аллодиальной системы в ленную.

Когда по окончании переселения народов короли приобрели оседлость в своих государствах (прежде всего произошло это во Франции), они начали раздавать полученную ими землю своим друзьям и доверенным лицам (fideles или antrustiones) в виде ленов; так как эти лица занимали в то же время и высшие придворные должности, то они в собраниях занимали высшее место против аллодиальных владельцев. Кроме того, короли иногда давали своим ленникам те или другие преимущества, и, таким образом, образовалось над древней аристократией свободнорожденных новая аристократия. Благодаря всему этому выгоды королевских ленных владельцев стали так велики, что многие аллодиальные владельцы передавали свои земли королю и затем получали их от него обратно в виде ленов и присягали в верности. Этим путем ленная система распространялась все более и более, пока наконец почти вся страна не делалась леном короля.

С другой стороны, владельцы больших ленов в скором времени постарались увеличить свое могущество и влияние, отдавая участки своей земли другим благородным или свободнорожденным, которые делались их вассалами; это обыкновение получило большое распространение и называлось Afterbelehnung, или Unterbelehmmg. Около времени Карла Великого стало заметно значение тяжеловооруженных всадников на поле сражения. Германцы переняли от римлян предохранительное вооружение и через это приобрели некоторые преимущества над своими противниками. Также и франки приняли при Хлодвиге это вооружение, которому этот король сам был обязан жизнью в одном из сражений против вестготов.

При Карле Великом служба в коннице, составлявшей главную часть войска, была сопряжена с владением бенефициями, или ленами. При призыве войск в случае войны о всадниках упоминалось особо. Так как воинам не полагалось жалованья, то именно лены должны были давать средства на содержание конного рыцаря с известным числом людей и лошадей в полном снаряжении; стоимость всего этого была очень велика и значительно превышала средства простого свободнорожденного.

Поэтому вся конница пополнялась, безусловно, лицами благородного происхождения; так что слово miles, или воин, в XI столетии употреблялось исключительно для обозначения благородного всадника или рыцаря, а названия chevalier, caballarius, caballero, означавшие сначала только всадника, впоследствии стали означать дворянина.

В Испании всякий гражданин, обладавший достаточным состоянием, должен был служить в коннице (caballero) и в вознаграждение за это пользовался тем же преимуществом, как и земельная аристократия.

В Англии ленная система была введена Вильгельмом Завоевателем, который разделил большую часть страны на обширные лены, розданные рыцарям его свиты. Привилегия дворянства была здесь, однако, гораздо более ограничена, чем в других странах, так как народ пользовался большой свободой. Устройство войска было, впрочем, такое же, как и в прочих государствах, и рыцари, составлявшие конницу, были высшим классом.

Все сведения о состоянии военного искусства и описания сражения в тот период, о котором мы говорим, так неясны и неполны, что трудно сказать о нем что-нибудь определенное. Кажется, однако, что этот недостаток точных сведений не составляет большой потери для нас, так как падение цивилизации и победа варваров произвели такой же упадок военного искусства, как и всех прочих искусств и наук, и едва ли варвары имели ясное представление о тактике и дисциплине. Об обеих битвах Хлодвига, при Суассоне и при Толбиаке, мы ничего не знаем, но зато сохранилось несколько интересных подробностей о битве при Казилинуме в 554 г., где евнух Нарзес удачной атакой своей конницы одержал победу над Буцелином, вождем франков (аллеманов).

У последнего было 30 000 отличной пехоты, но ни одного всадника; у Нарзеса, начальника византийских войск, — всего 18 000 человек, но в том числе многочисленная конница из латников, вооруженных луками и стрелами. Он развернул свое войско в одну линию: в центре — тяжелая пехота, на флангах конница, сзади — лучники и пращники. Пока армия строилась, Нарзес узнал, что один из предводителей герулов, составлявших значительную часть войска, убил своего слугу за незначительный проступок. Он приказал сейчас же произвести следствие и казнить преступника. Герулы тогда возмутились и объявили, что не пойдут в бой. Нарзес послал им сказать, что в таком случае они не будут иметь чести участвовать и в победе, и продолжал отдавать дальнейшие распоряжения, не обращая более на них никакого внимания, хотя вместе с тем позаботился о том, чтобы если они изменят свое намерение, то могли бы составить вторую линию или резерв.

Буцелин построил свое войско в виде клина и энергично атаковал центр противника, прорвал его и принудил к отступлению. Нарзес, нисколько не смутившись, приказал коннице обоих флангов, вооруженной частью луками, частью дротиками и частью копьями, заехать вовнутрь и атаковать с флангов и тыла франкскую пехоту, не имевшую ни шлемов, ни лат и вооруженную мечами, секирами и щитами.

Прекрасно обученные римские лучники, закованные в латы, наносили своими стрелами большой вред густым массам противника, привели их в замешательство и скоро приостановили их наступление. В то время герулы со своим вождем Синдуалом, позабыв свою злобу, атаковали голову клина, пробившую римский центр. Окруженные со всех сторон, франки потерпели страшное поражение. Трудно поверить, но, по словам историка Агафия, из 30 000 франков остались в живых только 5 человек, вся же потеря римлян простиралась до 80 человек.

Одно из самых интересных и имевших значение сражений того времени произошло в 732 г. при Туре или Пуатье, между Карлом Мартеллом и сарацинами; здесь шло дело о судьбе всей христианской Европы. Сарацинский халиф Абдеррахман, по завоевании Испании, перешел через Пиренеи с войском, в котором, по различным сведениям, было от 80 до нескольких сот тысяч человек; одна хроника говорит, что потеря арабов простиралась до 375 000 человек, что, очевидно, чрезвычайно преувеличено, но вместе с тем показывает, что сила войска была очень значительна. Вообще все сведения об этой битве очень неполны и сбивчивы; нижеследующее описание, заимствованное из одной арабской хроники, дает еще сравнительно более ясное представление о ней. Сначала говорится, что война началась между мусульманами и пограничным франкским графом и что этот последний собрал сильное войско. Затем историк продолжает:

Но Абдеррахман разбил его, и воины Абдеррахмана сильно поднялись духом после ряда побед и исполнились верой в храбрость и опытность эмира. Затем мусульмане переправились через Гаронну, опустошили всю страну и захватили множество пленных; войско их прошло по стране подобно, всеуничтожающему вихрю. Успех сделал воинов ненасытными. На переправе Абдеррахман нагнал графа, который поспешил укрыться в крепость, но мусульмане взяли ее штурмом и убили графа: все отступало перед их мечами, убивавшими все живое. Все франкские народы дрожали перед этим страшным войском и обратились к своему королю Калдусу (Карл Мартелл) и рассказали ему про опустошения, произведенные мусульманскими всадниками, которые свободно рыскали по всей стране, между Нарбонной, Тулузой и Бордо, и сказали королю про убиение графа. Король старался ободрить их и обещал подать им помощь. И в 114 г. (геджры) он сел на коня, собрал неисчислимое войско и двинулся против мусульман; и он встретил их около большого города Тура. Абдеррахман и другие опытные военачальники видели, что среди мусульман царствовал полный беспорядок, так как все всадники были обременены добычей, но они не осмелились сделать неприятное воинам и приказать бросить все, кроме оружия и боевых коней. И Абдеррахман понадеялся на храбрость своих воинов и на счастье, постоянно его сопровождавшее. Но подобный недостаток дисциплины всегда вреден для войска. Абдеррахман штурмовал Тур, чтобы получить еще добычу, и натиск его был так силен, что он овладел городом почти на глазах войска, пришедшего на выручку. И жестокость мусульман к жителям города была подобна жестокости тигра. Совершенно понятно, что Божье наказание должно было последовать за подобные поступки, и счастье повернулось к мусульманам спиной.

Близ реки Овар (Луары) оба огромные войска заняли позиции друг против друга.

Сердца Абдеррахмана, его вождей и воинов были полны мужества и гордости, и они первые начали бой. Мусульманские всадники несколько раз налетали с яростью на толпы франков, которые мужественно сопротивлялись, и много пало с обеих сторон, пока солнце не зашло. Ночь разделила оба войска, но с рассветом мусульмане возобновили нападение. Всадники их проникли скоро до середины войска христиан. Но многие из мусульман были озабочены охранением добычи, сложенной в палатках, и когда распространился ложный слух, что некоторые неприятельские воины грабят лагерь, то несколько отрядов мусульманской конницы повернули назад к лагерю, чтобы защитить свои палатки. Другим показалось, что они убегают, и в войске начался беспорядок. Абдеррахман хотел его прекратить и опять начал бой, но был окружен франкскими воинами и проколот многими копьями, так что умер. Тогда все войско обратилось в бегство, во время которого было перебито много народу. Это ужасное поражение мусульман и потеря великого полководца и храбрых рыцарей совершились в 115 г…