Караул, Тигры! - Михаил Павлович Коршунов

по городу тигром?.. И совсем настоящим?.. Все поверили, весь город! Барышев даже штаны ему отдал. Ну и Филёнкин! Значит, настоящий артист! И трагик настоящий. И комик настоящий.

А тугодум Игорь начал соображать: зачем это его сосед по парте Вася Филёнкин, или, как его ещё называют, Фанеркин, или, как его ещё называют, принц гороховый, так странно зарычал?

А?.. Ага…

КАВЕЭНЩИК

Всем, всем, кто любит КВН!

1

а тумбочке стоит телефон и стакан. Из стакана торчит карандаш. Рядом с тумбочкой — чертёжная доска на высоких тонких ножках. К доске приколот чертёж. На полочке разложены измерители, ластики, щётка-смётка, лекала, похожие на узоры в старинных чугунных решётках.

На стуле — два портфеля: большой, солидный, с ремнями, с жёлтым замком с делениями, и школьный, потрёпанный, замок без всяких делений, ручка перевязана проволокой.

В углу комнаты стоит футляр, в котором носят чертежи. На футляре написано: «Главпроект». Обеденный стол накрыт для завтрака: яйца, бутылка с молоком, стакан, из которого на этот раз торчит не карандаш, а чайная ложка. На полу валяются пустые коробки из-под яиц и пустые бутылки из-под молока.

В ванной комнате течёт вода.

Пётр Петрович Скворцов, начальник Главпроекта и отец Пети Скворцова, стоит в майке, в домашних тапочках и с полотенцем через плечо. Во рту зубная щётка.

Пётр Петрович сердито говорит, не вынимая изо рта зубной щётки:

— Яйца!.. Бутылки!.. Что натворил в квартире! Немыслимо! Чудовищно!

Говорит это, обращаясь к ванной комнате. Но оттуда никто не отвечает.

— Ты слышишь? — повышает голос Пётр Петрович. — А теперь ещё ведро появилось. Дай мне хоть зубы дочистить!

Наконец в ответ доносится голос Пети:

— У меня КВН по физике. Ты же знаешь, после уроков. Ответственный день!

— Кавеэны, железные хоккеисты, мезуры…

— Нарочно путаешь — цезуры, а не мезуры!

— Акопелло, секция клубники…

— Не клубники, а земляники. Виталик переходит из секции земляники в другую секцию. Так надо для дела. Команда решила.

Пётр Петрович с яростью трёт щёткой зубы.

— Мы учились в школе совершенно нормально и были грамотнее вас, кавеэнщиков. Да. И находчивее. Надо нормально делать нормальные уроки, а не фокусничать. Ваши фокусы, я уверен, выеденного яйца не стоят! — И при этом Пётр Петрович подфутболил одну из коробок из-под яиц. — Ты пустишь меня умыться или нет? Я на работу опаздываю! У меня тоже ответственный день: чертёж сдаю!

Пётр Петрович сдавал сегодня чертёж в Главмонтаж и в Главсырьё двум другим начальникам — Тумаркину и Дятлову. Людям вредным — Пётр Петрович всегда с ними скандалит, в особенности когда сдаёт чертёж. Доходит до состояния кипятка.

Из ванной комнаты появляется Петя в майке, в домашних тапочках и с пустым ведром, с которого стекают капли воды. На ведре написано: «6-й «А».

Петя не видит, что перед ним стоит отец. Он весь в себе, в своей проблеме. Со вздохом говорит:

— Бекчакова придумала. Или Зинка.

Высоко поднимает на вытянутой руке ведро, как бы взвешивая его. Пётр Петрович пытается войти в ванную комнату, где по-прежнему шумит вода. Но Петя успевает оттеснить отца от дверей.

— У нас двести сорок восемь очков. На прошлых кавеэнах набрали. По химии, по алгебре, по французскому, по…

Отец с негодованием пытается вытащить из ванной комнаты сына.

— Хотя бы по турецкому! — кричит он, доходя до состояния кипятка, всё равно что с Тумаркиным и Дятловым.

Гремит ведро, льётся вода. На тумбочке зазвонил телефон. Петя направляется к телефону. Он опять поднимает на вытянутой руке ведро, взвешивает его. Капли цепочкой тянутся следом за Петей к телефону. Берёт трубку:

— Виталик? Я своё сделаю и с ведром и с яйцом. Меня осенит. Неделю не осеняло, а сегодня осенит. Утром пораньше встал.

В ванной перестала литься вода. Это Пётр Петрович закрыл кран.

— Мы с отцом знаешь сколько яиц съели! Все одинаковые попадаются. И молоко пьём литрами. Никак бутылку не найду. Тоже одинаковые. Отец озверел от яиц и молока. — Петя покосился на двери ванной комнаты. — С карандашом в стакане у меня в порядке. Вчера вечером осенило. А с ведром Бекчакова придумала или Зинка. Ты, Виталик, давай с мощностью спички заканчивай. Кавеэн по пению проиграли. И всё из-за гудошников, не могли правильно акопелло спеть. — Прижав плечом телефонную трубку, Петя начал поднимать ведро, потом наклонил его и вылил остатки воды в стакан, в котором был карандаш. — Как там Серёжа?.. Землю носом роет. Вчера к ним в класс пришёл, а у них совещание. Заорали — подсматриваешь! И больше всех Бекчакова и Зинка. А я им говорю — я пришёл как капитан нашей сборной к Серёже. Уточнить кое-что. Капитан с капитаном. А?.. Уточнил. Будем проводить у нас в классе. Математику у них, а физику теперь у нас. Так что на собственном поле. Позвони Глебке, Вите Фадееву и Лейкину. А?.. Лейкин болен? Нашёл время болеть. Опять у него насморк. Так ему и надо. В акопелло загудел невпопад. Надя Гречкина хныкала — с молекулами керосина не получается, испарение не такое, как надо. А Юлька сама звонила. Моральный дух, говорит, надо поднять в команде. «Товарищ подросток, не будь дитём, а будь — борец и деятель!»

Петя положил трубку.

Из ванной вышел отец. В рубашке, в галстуке.

Петя опять пробирается в ванную с ведром. Незаметно, боком.

Пётр Петрович подошёл к тумбочке и вынул из неё книгу. Справочник. Начал читать стоя. Перевернул страничку, другую. Раскрыл длинную таблицу, будто гармонь растянул. Не глядя вытащил из стакана с водой карандаш. Карандаш был мокрым. Лицо у Петра Петровича нервно передёрнулось. Он смахнул с карандаша воду и подчеркнул что-то в чертеже, приколотом к доске. Потом опять взял справочник и растянул ещё одну гармонь.

Появился Петя. Он тоже одет. Ведро бросил посредине комнаты, подошёл к столу и начал очищать от скорлупы яйцо. Поставил яйцо на горлышко пустой молочной бутылки, примерил, пролезет яйцо в бутылку или нет. Яйцо не пролезло. Петя положил его на тарелку к отцу.

Отец продолжает разглядывать таблицу и подчёркивать, поправлять чертёж. Взял даже одно из лекал и начертил линию по лекалу. Такую, как старинная чугунная решётка.

Петя очищает следующее яйцо и проделывает с ним то