Охотник - Евгений Щепетнов

Сергар так пока и не очнулся, и бабка Надя ушла на кухню, накрыв его простыней. Будить не было смысла — пускай отдохнет, наберется сил. А их ему надо будет ой, как много. Ничего не делается просто так, энергия ниоткуда не берется, никуда не исчезает бесследно. Чтобы сформировать нормальные позвонки, понадобилось столько Силы, что лекарка едва не исчерпала свои ресурсы до самого предела, до опасного предела, грозящего ее собственной жизни. И это все притом, что она усилила воздействие колдовской силы специальными снадобьями, «размягчающими» природную защиту тела Сергара.

Каждый организм инстинктивно сопротивляется воздействию магии на его органы, и лекарь тратит часть своей Силы на преодоление этой защиты. Иногда защита бывает такой крепости, что лекарь не может справиться, даже если наваливается всей своей магической мощью. Обычно это бывает, когда пациент другой маг, сильный колдун. Или лекарь слаб.

Надиена когда-то была очень сильной колдуньей, придворной магиней Салдана Махруха, и могла одним движением пальцев закрыть рану, убрать боль и запустить процесс регенерации. Не было равных личной лекарке Великого Салдана.

Когда-то — вот кодовое слова. Теперь она была на уровне слабой деревенской лекарки захолустного района Симерской пустоши. Самой дырявой дыры на всем белом свете.

Почему некоторые из перемещенных обретали на Земле бОльшую силу, чем при жизни? Почему некогда могучие маги или полностью теряли свои способности, или становились уровнем ниже низших магов своего мира?

Надиена обдумывала этот вопрос, и пришла к выводу: при переходе души через Океан Силы, та или теряет какие-то способности, или наоборот их обретает.

А еще — перемещенная сущность по каким-то причинам не до конца срастается со своим носителем, с тем телом, которое стало сосудом для нового содержимого.

Почему так получалось? Тут было несколько вариантов. Например — в теле осталась старая сущность, не желавшая улетать в небытие, именно она и мешала новому владельцу как следует овладеть организмом.

Надиена встречала таких людей. Иногда они даже не знали, что являются «переселенцами». Они не знали — Надиена знала. Люди эти вызывали у лекарки смешанное чувство жалости, и какой-то даже брезгливости, как больные заразной болезнью, которая передается прикосновением, либо воздушно-капельным способом. Коснешься неудачника, и вот ты уже заразился неприятностями, бедами, неудачами. Обычно эти люди больны психическими заболеваниями, часто они не могли управлять своим телом в полной мере и были инвалидами.

С Сергаром дело было пока что неясным. То, что сущность иномирянина не срослась с новым организмом — это не вызвало сомнения и было видно — легко, если глаз наметан. А у Надиены он был точно наметан. Она не соврала — за несколько сотен лет, что лекарка жила на Земле, ей на жизненном пути попались всего-навсего три человека, которым она открылась, и которым рассказала все, что знала по переселенцах, и обо всем, что с этим связано. Но тогда она точно знала — это колдуны, такие же, как она. И они ей были нужны. Без них пройти обряд обновления не просто проблематично, а практически невозможно, и хотя Надиена вслух говорила, что устала жить на белом свете, на самом деле, не прочь была поскрипеть суставами еще пару тысяч лет. А может и больше.

Тот, кто раскрыл ей секрет обновления, колдун по имени Маралан, говорил, что число циклов в общем-то ограничено, и через сотни, а может тысячи лет — колдун, или колдунья, все равно умирают.

Надиена не видела Маралана уже много сотен лет и не знала, жив ли тот сейчас, а если жив — под каким именем, и с какой внешностью ходит по миру. А если бы знала — расспросила бы побольше. Увы, задним умом все сильны, нужно было вовремя выдоить информацию из старого колдуна, но… казалось, он будет рядом вечно.

Увы, однажды проснувшись погожим летним утром на шелковой простыне в своем загородном доме Надиена не обнаружила колдуна справа от себя на пахнущем любовью ложе. Ни любовника, ни записки, ничего.

Дважды она заводила семью. Один раз тогда, когда в этих местах бегали волки, в реке плескались семьи медведей, а по полям скакала дикая орда в воняющих потом стеганых халатах и волчьих шапках.

Семью — мужа, и двоих детей — убили, а ее, красивую молодую бабу, угнали в рабство, откуда она сбежала, изведя своих хозяев злым колдовством.

С той поры она семьи не заводила, ограничиваясь недолгими любовными связями и случайными встречами с понравившимися мужчинами. И боже упаси — никаких детей!

Но женская натура все-таки брала свое, и когда она увидела, что мир стал гораздо стабильнее, что уже нет опасности потерять близких в какой-нибудь мерзкой междоусобице, или от павшей на голову бомбы фашистского бомбардировщика, Надиена решилась — вышла замуж за очень хорошего человека, которого полюбила всей своей душой.

Увы, им не пришлось стариться вместе. Муж погиб, когда в его машину врезался грузовик, у которого отказали тормоза.

Прежде чем умереть, муж успел подарить ей двух сыновей и дочь — красивых, умных, замечательных детей.

Дети, внуки (три внука и две внучки) — о чем еще может желать женщина? Только о том, чтобы был жив ее муж, ее любимый. Увы, этому не суждено сбыться никогда.

Одно поддерживало Надиену — может он возродился где-то в ином мире? И вспоминает ее, любимую, думает о ней темными ночами, когда луна повисает над коньком крыши. Вот как она, Надиена, вспоминает его сейчас.

Надиена вздохнула, встала, и пошла посмотреть на пациента. Сергар спал, сопя носом, как ребенок, и Надиена улыбнулась — он был очень похож на покойного мужа. Можно подумать — какая-нибудь родня. Кстати — ничего удивительного, в жизни все бывает. И двойники, и далекая, неизвестная родня. Вон, у соседей — рраз! И вдруг объявилась тетка на Сахалине, которую уже и не чаяли когда-нибудь увидеть. И вообще не знали о ее существовании!

Именно потому, что Сергар был очень похож на покойного мужа, Надиена и открылась ему, решила помочь. И теперь сомневалась — правильно ли сделала? Не ударит ли в нее рикошет от этого поступка?

Надиена побрела в спальню, медленно разделась, натянула на себя ночную рубашку. Скрипнув суставами села, грустно улыбнулась — давно пора совершить обряд обновления, а она тянет время. А все почему — семья! Придется уйти от них…

Как может она оставить своих близких? Ведь для них она умрет! Совсем умрет. Навсегда! И никогда не сможет прижать к груди внуков, внучек. Обнять детей… Только посмотреть — издалека, не приближаясь, чтобы не заметили… чтобы не вспомнили старые фотографии, где она молода и красива.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});