Не родись красивой: Жестокие игры - Ю. Кузнецова

– Зорькин, уволю!

– Ладно, в порядке исключения.....

Он со вздохом открыл потрепанную спортивную сумку. Вынул аккуратно перетянутую пачку банкнот, отсчитал две купюры и проверил на свет. Катерина усмехнулась, проворно выхватила у него всю пачку и, кивнув на оставшиеся в руках друга две бумажки, скомандовала:

– Расходный ордер сам заполнишь. И отчитаться не забудь!

Она вбежала в кабинет Жданова. Убедилась, что хозяина нет на месте, положила ему на стол шоколадку и юркнула в свою каморку. Как раз вовремя – шеф уже бесновался в приемной!

– Где, черт возьми, Вика? Почему сегодня никого нет на рабочих местах?

– Сегодня пробки большие, – выгораживала Клочкову добросердечная Татьяна. – Но те, кто ехал на метро, уже на месте.

– Если Клочкова окажется в метро, то умудрится и там создать пробку!

... Разве можно работать, когда влюблена? Катя ни на минуту не могла сосредоточиться. В ушах снова и снова звучало: «Ты нужна мне...» Нужна. Быть нужной, незаменимой – это самое главное. А остальное придет со временем... Если придет, конечно... Но придет ли?

Она достала из ящика стола овальное зеркальце, поставила его на полку, то и дело отрывалась от клавиатуры и поглядывала на себя... А она сегодня действительно хорошо выглядит – ну, для Кати Пушкаревой, понятное дело! Смешно и глупо! С первого курса Катя подтрунивала над подружками, которые вели себя так, считала их влюбленными дурочками... Она даже не понимала тогда, какое это счастье – полюбить!

Жданов заметил, как девушка любуется им через дверную щелку, вздрогнул и выронил пиджак, который как раз намеревался повесить.

– Катерина Валерьевна, добрый день, – как можно более бодро произнес он, подчеркивая, что заметил слежку. – Как у вас дела? Неплохая погодка сегодня?

– Сыровато, – смутилась Катя.

Жданов тоже замялся и осмотрелся – попытался понять, откуда в его кабинете этот простоватый приторно-сладкий запах? Вроде, пахло от Кати...

– М-да… хотел, действительно... я хотел сказать, что... мне потребуется ваша помощь, – Андрей сел за свой стол и суетливо перекладывал бумага, имитируя оживленную работу. – Требуется срочно перечислипъ некоторую сумму на счет моих родителей. Мы уже можем использовать деньги от продаж?

Идея Катерине не понравилась – у них еще зарплата не выплачена, и кредит этот, но разве может она спорить с Андреем сейчас? После вчерашнего разговора. Конечно, она все сделает так, как он скажет.

Наконец Андрей откопал среди вороха бумаг шоколадку в блестящей обертке и смущенно пробормотал:

– Спасибо... Катя...

Дверь распахнулась, и в кабинет важной поступью прошествовал Роман Малиновский. Катя терпеть не могла шуточек Романа и поспешно скрылась в своей каморке.

– Привет! – Роман как гончий пес потянул носом воздух и оглядел территорию. – Чем это так тут пахнет? Как будто здесь варили варенье из герани!

– Это Катины духи, – Андрей рассматривал шоколадку так, словно в руках у него оказался золотой самородок, доселе невиданного размера.

– Так-так-так... – улыбнулся Рома. – Судя по десерту – тебе все удалось? Ты ее поцеловал?

Андрей виновато кивнул. Малиновский с чувством потряс его руку.

– Уважаю. Знаешь, ты просто супермэн! Ты – герой. Ты – дважды герой! Я знал, мастерство не пропьешь!

– Я даже в любви признавался, клялся, нес всякую чушь.

Роман прыснул от смеха. Ну вот – у его президента есть еще порох в пороховницах!

Жданову так хотелось одним махом пресечь этот балаган. Все, что они затеяли с Романом, – жестокий обман. Их жертвой станет честная, преданная и такая романтичная девчушка! Она этого не заслуживает! Катя не виновата, что он плохо вел дела компании. Почему она должна расплачиваться за это?

– Послушай, я сделал все возможное, – сказал Андрей. – Но больше я не могу... Это выше моих сил...

Малиновский его даже не слушал, он отирал выступившие от хохота слезы и тащил Андрея из кабинета.

Деловые партнеры уединились в просторном конференц-зале, чтобы провести рекогносцировку на поле любовной баталии.

Первым делом Малиновский изучил трофеи – аккуратно снял с шоколадки обертку и надломил плитку:

– Мой любимый шоколад – молочный!

– Знаешь, она не собиралась бросаться в мои объятия, – сообщил Андрей, неуверенно присаживаясь на краешек стола.

– Да, она у нас девушка с характером, – заметил Рома, еще смакуя угощение. – И с бо-о-ольшим самомнением.

– Да нет, просто она вела себя достойно... в отличие от меня.

– Вот только не надо этих терзаний! На этот раз обойдемся без достоевщины...

Малиновский расправил обертку на колене, как полководец карту местности в условиях боевых действий, и указал на нее Андрею: он должен понимать – шоколадка – это непросто так! Это серьезный шаг со стороны Кати, Она хочет подтолкнуть Жданова к решительным действиям. Но для лобовой атаки еще слишком рано. Надо заходить с флангов – развивая Малиновский военную тему. Женщины очень чувствительны ко всякой чепухе.

Андрей отмахнулся. Бред какой-то! Сам он в былые времена частенько дарил шоколадки секретаршам – это было вполне естественно. Но чтобы наоборот? Чтобы секретарша его конфеткой угостила? Как ка такое отреагировать, он не знал, и запросил «помощь зала» – в лице Малиновского.

– И как же мне отвечать? Написать любовное письмо? Со стихами?

– Со стихами неплохо бы, – Роман сразу ухватился за многообещающую идею. – Стихи и письма доверь мне! Я буду тебе помогать бесплатными добрыми советами: подсказывать, когда цветочек подарить, когда по парку прогулять... И вообще, нет ничего более удобного, чем отношения с некрасивой женщиной. Трудно найти существо более покладистое, благодарное и понимающее...

– Звучит цинично даже для тебя, – покачал головой Андрей. – Ты будто борзого щенка рекламируешь!

– Не цинично, а здраво. Представь себе – с ней можно пойти куда угодно, и никто не подумает, что ты с ней спишь! – Ромка пришел в восторг от собственного открытия.

– А-почему же ты, Рома, до сих пор не нашел себе такую?

Рома пожал плечами, полюбовался отражением собственной живописной физиономии в стеклянной створке шкафа и констатировал:

– Статью не вышел! – и с ироничной тоской подкатил глаза. – К тому же они в дефиците. Ты не замечал, что мы с тобой живем в царстве красоты? Нас окружают потрясающие женщины, и мы к ним просто привыкли. А любовь с уродкой... э-э-э... поэтично говоря – дурнушкой, это так свежо... так притягательно.

Катя не уродка! Такого определения Жданов не мог простить даже Малиновскому: он ударил по столешнице, резко и громко, совсем как отец на деловых встречах – и рявкнул: