Бешенство небес - Лев Жаков

Большинство пролетели мимо, два упали на палубу, не задев путешественников, но три вонзились в брюхо кальмара. Все его тело содрогнулось, палуба сильно качнулась, и живой дирижабль рывком взлетел сразу локтей на десять, оказавшись сбоку от длинной ветви.

Увидев, что происходит на ней, Арлея в первый миг растерялась, но затем выкрикнула:

– Заряды остались? Стреляйте по ним, быстрее!

Только сейчас она поняла, что Смолик не сидел на троне – капитан, с кляпом во рту, был привязан к выступу на ветви, своеобразной древесной бородавке. Вокруг было несколько серапих – но без медузоидов на головах – и в данный момент они подтягивали к Смолику поглотителя. Капитан извивался и дергался.

Лиг выстрелил, а Эрланга метнул нож. Две серапихи упали, поглотитель закачался над головами оставшихся. Арлея, схватившись за кинжал, собралась уже перепрыгнуть на ветвь, но тут пробитая копьями дыра в брюхе кальмара разошлась под давлением газа. Округлое тулово сильно качнулось, и тварь опять рывком взлетела, накренившись. Моряки и девушка повалились на палубу, борт живого дирижабля скрыл от них ветку.

Вскочив первой, Арлея обеими руками ухватилась за хитиновый выступ и поняла, что они удаляются от кроны, опускаясь при этом в сторону облакопада. Она увидела серапих, поглотителя и то, как Тео Смолик вдруг приподнялся на возвышении, протянув к девушке руку, которую сумел освободить от пут.

– Нам надо к нему! – выкрикнула она, поворачиваясь к морякам, наконец поднявшимся на ноги. – Это... эта машина! Вроде эфироплана – ею можно управлять!

– Как? – спросил Лиг.

Она окинула взглядом палубу. В задней части кальмара – то есть на корме – был покатый горб, вроде капитанской рубки, и на вершине его – хитиновый выступ, из которого что-то торчало. Девушка сделала шаг в его сторону, но тут же остановилась. Живая машина ранена, да и нет времени на то, чтобы разбираться в управлении...

– Эрл, шашку! – выкрикнула она, поворачиваясь спиной к юнге. – Подожги и кинь туда.

Ни слова не говоря, здоровяк рванул взрывчатку с крючка на поясе и защелкал огнивом. Лиг спросил:

– Так и капитан же погибнет, ваш’милость?

– Нет, не в них надо... Эрл, слышишь? – Она повернулась к Эрланге, поджигающему короткий фитиль. – В основание ветви брось. Туда, где она со стволом... Понимаешь?

Он кивнул, размахнулся и швырнул шашку.

Арлея еще успела заметить, как Тео, усевшись на бородавке, одной рукой отпихивает от себя дикарок, а второй терзает веревки, стянувшие его лодыжки, увидела, как две серапихи пытаются вновь скрутить его, еще две за щупальца подтягивают кальмара-поглотителя, – а после шашка взорвалась, и ветвь, на которой все это происходило, с оглушающим треском сломалась у самого основания.

Глава 7

Когда ветвь рухнула, Тео успел схватиться за щупальце. Все серапихи попадали, кроме одной, повисшей на соседнем отростке. Это была предводительница, тощая женщина с сединой в смолисто-черных волосах, раскрашенной рожей и совершенно пустыми глазами. Пальцы ее срослись, кисти напоминали клешни рака.

Раздутая туша кальмара быстро снижалась под весом двоих. Серапиха висела рядом и смотрела на капитана, не пытаясь напасть, убить его или сбросить вниз. Дикарки не причинили пленнику вреда, да и вообще обращались с ним почти бережно, однако это был вопрос принципа: в своей жизни Тео Смолику пару раз приходилось связывать женщин, но ни разу до сих пор женщины не связывали его. И в плен они его еще никогда не брали – теперь капитан чувствовал себя несколько задетым.

– Вот тебе! – сказал Смолик и изо всех сил пнул дикарку пятками в живот.

Она скривилась от боли, потом пальцы соскользнули – не издав ни звука, серапиха полетела вниз.

Кальмар стал опускаться медленнее. Смолик висел, покачиваясь, глядя вслед упавшей.

Исцарапанные, все в синяках и ссадинах, дикарки ползали в кроне, подтягивались, забираясь на ветки, ходили туда-сюда. Живой дирижабль опускался плавно, неторопливо. Тварь, на спине которой были Арлея с моряками, казалась теперь совсем небольшой и продолжала удаляться. Лицо Тео расцвело в ехидной улыбке.

– Хозяйка! – прокричал он, понимая, что его не слышат. – Ты появилась неожиданно и столь же неожиданно вновь покинула меня! Получай, уродина! – с этими словами он с размаху ударил ногами в лицо серапихи, которая как раз выпрямилась во весь рост, стоя на конце длинного изогнутого сука, протянувшегося от ствола, будто узкий полумесяц. Дикарка полетела вниз.

– Эй, эй, осторожнее! Все бабы – стервы! – заорал капитан, увидев, как другая серапиха, стоящая ближе к стволу, замахивается коротким мечом.

Оружие полетело, словно копье, и угодило в брюхо кальмара.

Тварь будто громко выдохнула. Живот-пузырь прорвался, обдав Тео потоком горячего воздуха – не зловонного, но с таким необычным запахом, что капитан сморщился, фыркая. Кальмар закачался, слабо подергивая щупальцами, затем провалился вниз. Несколько мгновений они почти падали, но после влетели внутрь желейной горы, и скорость уменьшилась: желтый свет добавил живому дирижаблю плавучести. Какое-то время Тео видел проплывающий мимо толстый ствол с волнистой поверхностью, усеянной буграми и прорехами, а затем, когда до земли оставалось уже недалеко, тварь над головой взорвалась.

Она лопнула, разлетевшись мелкими ошметками, часть которых повисла, а часть стала медленно всплывать сквозь кипящий свет. Размахивающий руками Смолик успел заметить нескольких кальмаров-наездников, кружащих вокруг дерева, и рухнул в облака, которые, бурля, стекали в прореху между корнями.

Его закрутило, завертело, потянуло вниз, волоча животом и ребрами по склону; пух забил рот и ноздри. Сжавшись, пригнув голову, окруженный белым хаосом, Тео один долгий миг летел сквозь громкое шипение – и вдруг бултыхнулся в озеро, ударившись о дно. Фыркая и отплевываясь, встал на четвереньки. Прямо на него падал поток эфира. Быстро перебирая руками и ногами, капитан отполз в сторону и сел. Сквозь повисший в воздухе пуховый туман стало видно, что он находится в пещере, формой напоминающей колбу: узкое горлышко – вершина с облакопадом, а широкое дно – подземное озеро. Эфир, клубясь, обрушивался сверху и тек куда-то в глубь полутемного пространства.

– Ай! – вскрикнул он, когда нечто твердое свалилось на голову. Все вокруг поплыло, капитан повалился на бок, зрачки его медленно полезли ко лбу, закатываясь. Но он сжал кулаки и зубы, наморщился, впившись ногтями в ладони, – и слабость прошла.

Тео пошарил по мягкому дну вокруг себя. Наткнулся на что-то, поднял из облаков и, моргая слезящимися глазами, увидел короткий хитиновый меч. Вытянув ноги, капитан зазубренной кромкой стал перепиливать влажные веревки, до сих пор стягивающие лодыжки. Затем встал и побрел к берегу сквозь облака, которые едва доходили ему до колена.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});