Время Мечтаний - Барбара Вуд

Колин Макгрегор не волновал Полин, но она признавала в нем мрачноватую красоту шотландского горца. И ей было известно несколько женщин в районе, выразивших тайное желание узнать его поближе.

– Кстати, насчет Хью. Ты это видела? – Кристина подала газету Полин. – Ты, должно быть, им очень гордишься.

Полин уже видела стихотворение, напечатанное Фрэнком на первой странице «Таймс». Это была баллада, недавно написанная Хью: «Путешествие погонщика», и, как всегда, он подписался псевдонимом «Старый погонщик»:

В Южном краю взметнулась пыль.Вслед за стадом в десять тысяч голов.Пыль над черной землей, над пескомИ над красными гребнями гор.

Полин подумала, что Хью слишком скромен и ей надо убедить его печататься под собственным именем.

– Как ты себя чувствуешь, Кристина? – спросила Полин. – Мод Рид рассказала мне о твоей тошноте по утрам.

– И не только по утрам, но и днем и по вечерам, – улыбнулась Кристина. – Но сегодня мне значительно лучше. Я как раз говорила об этом доктору Рамзи. Вот это прислали мне вчера, – она подала Полин маленький, закупоренный пробкой пузырек.

Полин открыла флакончик и вдохнула аромат отвара.

– Ромашка? – спросила она.

– А еще белокудренник черный, таволга и чуть-чуть гвоздики. Очень помогает, надо сказать, от утренней тошноты.

– И кто же его прислал? – поинтересовалась Полин. Кристина протянула ей записку, прилагавшуюся к флакончику.

Полин изумленно смотрела на листок. Почерк, несомненно, указывал на руку женщины из общества. И в конце стояла подпись: «Джоанна Друри из «Меринды».

– Мисс Друри, вне всяких сомнений, знает толк в лекарственных растениях, – вступил в разговор доктор Рамзи. – Я встретил ее на днях в аптеке Томпсона в Камерон. Она столько всего накупила и в таких количествах, что я не удержался и поинтересовался, зачем ей столько всего. Она объяснила, что держит про запас все, что может при случае понадобиться. Ее мать была кем-то наподобие целительницы. А в аптеке в это же время Мод Рид рассказывала Уинифред Камерон о том, что у миссис Макгрегор по утрам случаются приступы тошноты. И мисс Друри, должно быть, услышала и сочла нужным прислать этот отвар.

– И я чувствую себя намного лучше. Мне надо ее поблагодарить, – сказала Кристина.

– Буду рад, миссис Макгрегор, передать от вас послание мисс Друри, – тут же вызвался доктор Рамзи. – Завтра я отправляюсь в Хоршем, и «Меринда» мне по пути.

– Мне рассказывала Фиби Макклауд, что мистер Уэстбрук нанял мисс Друри присматривать за мальчиком-сиротой, который ему достался в наследство. – Сказала Кристина. – Какая она, мистер Рамзи?

– Как выглядит мисс Друри? – переспросил доктор, и Полин отметила, как он покраснел.

Дэвид Рамзи несколько смущенно рассказывал, что мисс Друри «миловидная и с манерами настоящей леди». А Полин тем временем еще раз пробежала глазами записку и отметила правильное приветствие и заключение, безукоризненный почерк и исключительную грамотность. Эти строки писала умелая рука.

Разговор прервал дворецкий с новой визитной карточкой.

– К вам мисс Флора Макмайклз, мадам.

– Это уже слишком, – запротестовал Колин.

Но Кристина велела дворецкому пригласить мисс Макмайклз.

Новости о мисс Друри стали для Полин неприятной неожиданностью. Стараясь подавить вызванное ими внезапное замешательство, она с улыбкой обратилась к Дэвиду Рамзи:

– Как вам жизнь в Западном районе, доктор? Должно быть, мы показались вам скучными.

– Что вы, мисс Даунз, о скуке и речи нет! Я здесь всего пять недель, но у меня редко выдавались свободные минутки. Особенно сейчас, в сезон стрижки. Во время учебы, нас, конечно, знакомили с возможными несчастными случаями, связанными со стрижкой. Но я и представить себе не мог, насколько это занятие опасно.

В комнату тем временем вошла крупная женщина в платье с кринолином таких необъятных размеров, что грозила смести по пути несколько расставленных по комнате маленьких столиков.

– Кристина, дорогая! – гостья поплыла к шезлонгу, где сидела Кристина, простирая к ней руки. – Я услышала от Мод Рид, что ты неважно себя чувствуешь. Это же нельзя так оставить, верно? Вот, я принесла тебе то, что нужно.

Флора Макмайклз опустила на пол свою плетеную корзинку и принялась доставать из нее бесчисленные баночки, кувшинчики и заботливо завернутые в полотно пироги.

– Тебе надо поддерживать силы, – приговаривала мисс Макмайклз, но Полин видела, что она не сводит глаз с Колина.

Несколько шумливая и явно неравнодушная к Колину, Флора являлась воплощением тайного страха Полин – единственным созданием, способным ее испугать. Страх у Полин вызывала не эта женщина сама по себе, а тот символ, который она представляла. На старых дев смотрели как на неудачниц, не сумевших, так или иначе, найти для себя мужчину. Их уделом становилось одиночество и жизнь на вторых ролях, как незамужних теток, и во всех семьях к ним относились одинаково: скупясь на сострадание.

Полин старалась избегать общества таких женщин. Они отбирали у нее душевное спокойствие и одним своим присутствием напоминали о том, какой непредсказуемой может оказаться жизнь и какой несправедливой. Ни одна женщина не желала себе подобной судьбы. Полин знала, что в молодости очень хорошенькая и полная жизни Флора Макмайклз была помолвлена с любимым человеком из хорошей семьи. Но накануне свадьбы на охоте произошел несчастный случай, и она лишилась жениха. Прошло с тех пор тридцать лет, и за глаза подруги называли ее между собой «Бедняжка Флора».

Любую женщину и в любой момент мог постичь такой удар судьбы, предупредить его не было никакой возможности, и Полин это знала. Замечая, как застенчиво поглядывает на Колина Флора, она думала о женщинах, доведенных до отчаяния, и гадала, относится ли к ним Джоанна Друри. Она жила в «Меринде» в домике Хью. Он сказал ей, что «перебрался в ночлежку». Но теперь ее это совсем не успокаиваю. И тут Полин вспомнилось, как три дня назад после возвращения из Мельбурна Хью в сильном волнении говорил о том, что его лучшие производители шерсти заражены вшами, и у него поэтому могут возникнуть денежные затруднения. Тогда Полин не придала этому большого значения, но теперь она видела в словах Хью новый смысл: он прямо намекал ей, что ему, очень возможно, не удастся построить дом.

Полин вдруг осознала, какую совершила ошибку. Она была самодовольной, вместо того чтобы держаться настороже. Джоанна Друри перестала быть всего лишь нанятой няней, а превратилась в соперницу.

– Кристина, дорогая, – неожиданно перебила Полин говорливую Флору, – я, собственно, приехала, чтобы пригласить тебя с Колином и Джаддом на праздник. Я устраиваю его на следующей неделе для Адама, того мальчика, которого взял к себе Хью. Мне подумалось, что будет неплохо представить его Западному району. Он сможет познакомиться с нами, а мы – с ним.