Возлюбленная телохранителя (ЛП) - Бриджес Миранда

— Пурпурный фрукт? Ты что, издеваешься надо мной? — я спрашиваю.

— Генетически измененный фрукт, — говорит Кости, его рот сжимается. — Я еще не подтвердил свои выводы, но у меня есть подозрения. — Он кладет руку мне на плечо, заставляя Кейда нахмуриться. — Тебе не нужно беспокоиться. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы сохранить или, возможно, восстановить твою фертильность в будущем. Дай мне минутку, я принесу тебе обезболивающее.

Я опускаю взгляд в пол в ту минуту, когда Кости уходит, не желая позволять Кейду видеть противоречивые эмоции, которые наверняка можно найти в моих глазах. Дети всегда были для меня притянутой за уши мечтой, но я всегда знала, что пока в моей жизни был мой отец, вопрос о детях даже не ставился. Но Кейд изменил это… Но затем я столкнулась с другим препятствием, в форме Шеваль, не говоря уже о моей собственной неуверенности, с которой я начала справляться только на сеансах с Лией. Теперь, когда мой отец умер, а Шеваль больше не играет никакой роли, могу ли я позволить себе снова мечтать о детях?

Я смотрю на Кейда, наблюдая, как чернильная тьма кружится в его взгляде, доказательство того, что он заботится обо мне. Иметь с ним ребенка было бы прекрасно, когда придет время.

Если он их захочет…

— Что у тебя на уме? — спрашивает он, легонько постукивает меня по виску. — Твои эмоции так быстро мелькают, что я не могу в них разобраться.

— Я знаю о тебе и Шевали. Я все слышала.

— Я понимаю. — Он смотрит глубоко в мои глаза, когда говорит: — Итак, теперь ты знаешь, что я сделал все, что было в моих силах, чтобы мы были вместе?

— Да.

— И?

Я протягиваю руку и провожу кончиками пальцев по его уху, где раньше был манжет, заставляя заостренный кончик подергиваться.

— Я боюсь.

— Почему? Ведь нет ничего…

Он замолкает при появлении Кости, за что я благодарна. Мне и так неловко признаваться, что я не хочу быть эмоционально уязвимой, не говоря уже о том, чтобы предстать перед третьей стороной.

— Не мог бы ты отойти на минутку, Кейд? — спрашивает Кости. Его тон больше напоминает приказ, чем просьбу, и глаза Кейда вспыхивают. — Мне нужно поговорить с Элеонорой наедине.

Взгляд Кейда на мгновение задерживается на мне, прежде чем он пересекает комнату и встает у двери. Выражение его осуждения ясно, но Кости игнорирует его.

— Я хочу извиниться, если напрасно испугал тебя по поводу фертильности, — говорит он. Я сижу безмолвно, пока он продолжает. — С открытием гнусного плана я не был так внимателен, как следовало бы.

— Все в порядке. Я все равно не хотела быть беременной.

Брови Кости приподнимаются почти до линии волос.

— Ты не хотела?

Я улыбаюсь ему, чтобы смягчить свои слова.

— Я не могу себе представить, что какая-либо женщина, против воли, захотела бы забеременеть. Я знаю, что вначале этого не хотела, но теперь… — я украдкой бросаю взгляд на Кейда, наслаждаясь его видом. — Теперь я думаю, что это может быть то, что я хочу испытать.

И все потому, что я влюбилась…

Я не знаю, когда это произошло, но поняла это, как только Кейд снял манжету с уха и заявил, что хочет быть со мной, несмотря на то, чего это ему будет стоить. Он всегда защищал мое тело, но я наконец-то чувствую себя в достаточной безопасности, чтобы доверить ему и свое сердце.

— Поэтому, пожалуйста, сделайте все, что в ваших силах, чтобы помочь сохранить мою способность рожать детей, — говорю я. — Надеюсь, что Кейд когда-нибудь тоже захочет.

Кости берет мою руку в свою, и клянусь, что слышу рычание Кейда с другого конца комнаты.

— Элеонора, я сделаю все, что в моих силах, чтобы у тебя было много детей. После того, кого ты вынашиваешь сейчас.

— Но ты сказал… — я быстро моргаю, когда перед моими глазами появляются пятна, и мое зрение становится нечетким. Снова. Может быть, Хаксли ударила меня сильнее, чем я первоначально думала.

— Даже наша передовая технология допускает ложноотрицательный результат на столь ранней стадии зачатия, — говорит Кости, и его взгляд становится обеспокоенным. — После твоего сегодняшнего осмотра я могу со всей уверенностью сказать, что ты определенно беременна.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Хорошо, — шепчу я.

А потом мой мир погружается во тьму, и я падаю в обморок.

Глава 14

Рев Кейда заставляет меня очнуться.

— Брэкстон, что ты с ней сделал?!

— Я сообщил ей кое-какие новости, — говорит доктор Кости со вздохом. — Это не должно было вызвать такую реакцию, но я начинаю понимать, что это обычное явление среди человеческих женщин.

— Что ты ей сказал? — Кейд прижимает меня к своей груди, и его гневный голос пронизывает меня насквозь. — Если ты ее чем-то огорчил, я…

— Ты сделаешь то, что делали все остальные спаренные мужчины, — перебивает доктор Кости. — Сначала будешь угрожать мне, а потом извиняться за свое ошибочное поведение. Позволь мне избавить тебя от необходимости повторять, чтобы заткнуть тебе рот. Элеонора в полном порядке. — Он вытягивает руку, когда Кейд пытается сказать что-то еще. — Лучшее, что ты можешь сделать, — это уложить ее поудобнее и позволить отдохнуть. Я уже дал ей лекарство, так что можешь забрать ее с собой.

— Спасибо, — цедит сквозь зубы Кейд.

Брэкстон хмыкает, и мне приходится постараться, чтобы не выдать эмоций, но я все же бросаю быстрый взгляд из-под ресниц. Я просто не готова встретиться лицом к лицу с Кейдом, зная, что ношу его ребенка. Мое сердце трепещет от осознания этого факта, и всю дорогу от клиники до его жилища мое сердце пытается успокоиться.

Кейд укладывает меня на кровать, и я жду, что он присоединится ко мне, но вместо этого идет к двери и открывает ее.

— Входи, Бракс, — произносит Кейд на новарском.

Шаги венолита практически бесшумны, когда он пересекает комнату и по команде Кейда прыгает на кровать, ничуть не мешая мне, несмотря на свои размеры. Как маленький щенок, Бракс крутится на месте, а затем укладывается, свернувшись калачиком рядом со мной и занимая большую часть кровати. Это восхитительно.

— Охраняй ее, — приказывает Кейд. — Никого к ней не подпускай.

Бракс тихонько заскулил, так не похоже на его обычный смертоносный рык.

— Хороший мальчик.

А потом Кейд уходит, оставляя меня одну. Я поглаживаю шерсть Бракса, до тех пор пока организм не расслабляется и сон не приходит ко мне. Прежде чем покориться требованиям своего тела, я обнимаю волка и зарываюсь лицом в его мягкий мех. Низкий рокот довольства венолита погружает меня в забытье.

Меня разбудило ощущение, что кто-то поглаживает мое лицо. Я открываю глаза и вижу, что Кейд сидит на кровати, уставившись на что-то неопределенное. Бракса больше нет, и я на мгновение задумываюсь, как долго спала.

Нечто, будь то интуиция или сомнения, не дает мне прервать ход мыслей Кейда. Вместо этого я лежу и наслаждаюсь его видом. Косички над ушами, свидетельствующие о его принадлежности к дому Каймар, исчезли, оставляя его волосы свободными, прикрывающими щеки. Его голубые глаза кажутся бирюзовыми драгоценными камнями в полумраке комнаты, такие красивые и в то же время такие неестественные для меня. Я провожу взглядом по его обнаженному торсу, не спеша прослеживая каждое сухожилие мышц и каждый гладкий участок кожи, заканчивающийся у пояса его черных брюк.

Глубокий восхищенный вздох заставляет объект моего внимания обернуться и посмотреть на меня.

— Я тебя потревожил?

Кейд сдвигает брови, и я сажусь, чтобы разгладить их, но вдруг изменяю свое решение. Все между нами изменилось, и мне трудно понять, как себя вести. Я все еще его племенная кобыла? Или я просто его пара? Кем именно он меня видит?

Наверное, более важен вопрос: как я хочу, чтобы он меня воспринимал?

Покачиваю головой.

— Я отлично выспалась. Ты в порядке?

Он берет мою руку и целует тыльную сторону.

— Перемены произошли, как только ты и другие землянки пришли в наш мир, но несмотря на то, что я ни о чем не жалею, это вызвало целую цепь событий. Одни хорошие, другие изменили жизнь, а последние — привели к катастрофе. Город должен быть восстановлен, а мертвые похоронены. А Зейден тем временем пытается поддерживать порядок и мир в разрозненной стране, — он глубоко и долго вздыхает. — Это полный и абсолютный хаос, но не только снаружи. Моя собственная жизнь разрушена.