Изумруд (СИ) - Алина Политова

— Для начала нужно научиться быть честной с собой.

— И все?

— И все. Я же говорю — просто.

— Хорошо, я учту. А теперь пойдем? Куда ты там меня тащила? Или я пойду спать.

— Сейчас, еще минутку. Мы же должны проверить, как ты меня поняла, да?

— В смысле?

— Ну вот ответь, например честно — тебе нравится находиться здесь, в «Изумруде»?

— Да, нравится.

— Хорошо. А почему? Скажи, только не бойся — что здесь есть такого, чего тебе не

хватало? Докажи, что ты не боишься сказать о своих настоящих эмоциях, чувствах..

Я молчала, пристально вглядываясь в темноте в ее невидимые глаза. Глупая

маленькая девочка думала, что она самая хитрая на свете. Мне стало смешно.

— Ты боишься, Клер? Тебя поставил в тупик такой простой вопрос? — Не выдержала

она.

— Нет, почему же. Я просто думаю — зачем тебе это.

— Нет, никаких задних мыслей. Просто вопрос. На который ты не можешь ответить.

— Мне давно пора отсюда уезжать, Рене. Но здесь есть ТЫ. И это меня держит. -

Просто сказала я. — Ты это и ожидала услышать?

Или она была хорошей актрисой (что, несомненно) или я ее не правильно раскусила.

Да, Рене быстро взяла себя в руки, но секундного ее замешательства хватило,

чтобы я поняла, что впервые за все время нашего знакомства я заставила ее

смутиться.

— Очень приятно, конечно… Только я думала, что причина в Поле. Или в самой

атмосфере, так сказать, местной… нет, ну все равно приятно, Клер. Тем более

что я же знаю что ты не лесбиянка, как ты говоришь. — Насмешливо произнесла она.

Лгунья! Что-то выдавало ее с головой, и даже этот насмешливый тон не спасал.

Вероятно, она и сама это поняла, поэтому замолчала и начала ногой стучать по

какому-то камню, как будто ничего более захватывающего не существовало на свете.

А я стояла и самодовольно улыбалась. Да, оказывается и правда, ужасно приятно

быть честной с собой. Спасибо за совет, милая Рени. Интересно, она что,

собирается совсем раздолбить этот хренов булыжник?

— Ты здесь только из-за меня? — Наконец подала она голос. Ах, какие мы

серьезные! — Это правда?

— Правда. — Сказала я. Я наслаждалась ситуацией. Пожалуй, мы с Клер поменялись

местами. Хоть на время. Но Рене не была бы Рене, если бы не вернула в тот же миг

свои позиции:

— И чего же ты от меня ждешь, Клер?

— Что? — В первую секунду я опешила.

— Что тебе нужно от меня?.. Постой, это, конечно, грубо звучит, но тут нет

никакого грубого смысла, я просто хочу понять тебя… Ведь я же не мужчина. Я не

могу понять, что тебя может притягивать во мне. И, поверь мне, Клер, я вовсе не

за тем затеяла этот разговор, чтобы ты сказала то, что сказала. Да я и подумать

не могла… Ясное дело, ты мне нравишься, и я вовсе не против была бы

пообниматься с тобой немного, но я всегда знала, что ты очень уж правильная, и я

не собиралась переходить никаких границ. Мне хорошо с тобой, ты мой друг — и

этого достаточно. Но теперь ты сама все переворачиваешь с ног на голову. Вот я и

хочу знать — чего ты хочешь от меня.

— Ты моя подруга. Ты забавная. Без тебя скучно. Вот и все. — Невозмутимо

произнесла я.

— И все? — тихо спросила она после недолгой паузы.

— Разве может быть что-то еще?

Почти бесшумно Рене сделала шаг в мою сторону и ее руки, едва касаясь,

скользнули по моим плечам. У меня перехватило дыхание. Эта ночь, эта темная

обманщица-ночь, она спрятала от моих глаз Рене-девочку, и я почувствовала, что

рядом со мной лишь та часть Рене, которая пряталась за ее улыбками, и к которой

я незаметно для себя тянулась. Чистая сильная энергия, не имеющая пола и имени.

Душа темного ангела, живущая по какому-то недоразумению в теле неуклюжей

девочки. И потому тело это не имело значения, никакого значения. Рене давно

пыталась мне сказать об этом, но понимать я начала лишь сейчас, когда руки ее

скользили по моей коже, а мои губы сами начали раскрываться навстречу ее губам.

Я больше не помнила, что это Рене. Она прижала меня к себе так сильно, да я и

сама почти падала на нее; ее губы, теплые и ненасытные, пахли парным молоком, в

их сладости было еще что-то детское и невинное, но, боже мой, какие темные

глубины открывали в моем сердце эти детские губы, и с какой страстью ловила я

каждый срывавшийся с них вздох!.. Видимо это длилось долго. Мы все не могли

оторваться друг от друга, зная, что потом, скорее всего, останутся лишь лживые

насмешливые слова, за которыми мы будем прятать смущение, и никогда больше не

решимся… По крайней мере, я. Я не знала, как все будет, когда мы оторвемся

друг от друга, не знала, как поведу себя дальше и поэтому так важно было

продлить этот волшебный миг. Во мне росло не просто безликое животное

возбуждение, которое испытывала я всегда от близости с мужчинами, нет. Впервые я

переступила какую-то планку, будто взяла верхнюю ноту, какую, как мне

казалось, не умела никогда вытягивать. Внутри меня открылась дверь, о которой я и не

подозревала, и что-то вырвалось из этой двери. Что-то, что я готова была отдать

Рене без остатка. Только Рене.

Когда все закончилось, мы долго стояли, молчаливые и неподвижные. Я с сожалением

поняла, что все, что испытала за эти чудесные минуты, было лишь иллюзией. Вряд

ли мне удастся еще раз так приятно обмануться. Рене просто наглая немного

испорченная девчонка-подросток и ничего более. Кажется ее и саму смутила эта

ситуация и — какая редкость для нее! — она не находила что сказать. Но я плохо ее

знала! Быть может когда я в точности научусь предсказывать что Рене скажет или

сделает в следующую секунду — я познаю всю мудрость мира. А до этого мне ой как

далеко…

К тому же эта кромешная темень! Она снова обманула меня.

— Ну и как, тебе понравилось? — Раздался БЕЗЗАБОТНЫЙ голос моей подруги.

Понятное дело, смущеньем там и не пахло. Оказывается, маленькая дрянь столько

времени молчала лишь потому, что следила за моей реакцией. Я тут же вспомнила

Барби и поняла, для Рене нет ничего особенного в страстных поцелуях с девушками.

Трудно передать что я почувствовала, когда до меня это дошло. Немного -

облегчение, но немного (совсем-совсем!) досаду или даже обиду. Но я не растерялась,

нет! Тем же нагловатым тоном спросила ее: «А тебе?»

Рене кажется зевнула, помолчала немного и с ленцой пробормотала:

— Романтика, блин!

— Ага. — Тупо протянула я. Если эта новая игра была достойным выходом из

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});