Исходная точка (СИ) - Войтов Антон

— Ты откуда здесь? — удивился я, когда пацан поднял взгляд.

— Оттуда, — Вил скривился и указал пальцем на дверь. — Ногами пришёл.

— А, ну ладно.

Я не знал, что ещё сказать пацану, тот, вообще-то, обиделся в прошлый раз и свалил.

— Можем поговорить? — тихо спросил Вильям, и выражение его лица изменилось.

— Конечно, давай наверх, — я кивнул в сторону лестницы.

Вил устроился на кровати, отполз к стенке и поджал к себе ноги. Я походил по комнате и уселся на выпрошенный у Рика корявый стул, служивший теперь шкафом для шмоток. Вильям долго молчал, только громко сопел.

— Слушай, я могу пожить здесь несколько дней? — наконец заговорил пацан. — Я за всё заплачу!

— О, конечно, живи… А что случилось?

Я не сразу понял, почему у Вильяма такое бледное лицо. А под левым глазом вообще светлеющий фингал.

— Не могу я сейчас домой, — Вил всхлипнул и опустил голову.

Видно было, пацану совсем не хочется говорить, что произошло. Из дома выгнали, что ли? Или чего похуже?

— Оставайся, но… Я могу чем-то помочь?

Я почесал затылок. Всё-таки разговаривать с детьми я совсем не умел. Это ощущение тоже всплыло откуда-то из глубины памяти.

— Да, ничем. Я просто не могу, — Вил снова замолчал, насупился и, положив голову на колени, уставился в стену.

— Тебя обидели дома? — пацана стало как-то дико жаль.

— Да что ты привязался? Хочешь придумать, как меня выгнать? Хочешь сказать: «ой, да это ерунда, иди к себе, всё будет хорошо»? Так я уйду, не беспокойся.

Я протяжно выдохнул. Не, ну всё-таки Вил ещё совсем ребёнок.

— Ща вернусь, — ответил я и вышел из комнаты.

От «Приюта» пришлось пробежать квартал, чтобы купить в автомате газировку. Надо бы Рику сказать, пусть выпишет себе такой автомат в холл, а то за тюбиками и напитками постоянно приходится бегать сюда. Когда я вернулся, Вил всё ещё сидел в том же положении и пялился в стену.

— Лови! — я бросил ему бутылку ярко-оранжевой газировки.

— Угу, — тот открыл бутылку и залпом ополовинил.

— Живи здесь, сколько хочешь. Насчёт оплаты решим, мне всё равно нужно платить Рику, — я тоже открыл бутылку и отхлебнул приторный напиток. — Расскажешь, если захочешь.

— Спасибо, — Вильям кивнул.

Пацан снова замолчал, отпивая газировку и явно думая о чём-то своём.

— Вил, а кроме работы на «Чжоу» чем ты ещё занимаешься, ну, что любишь делать? — я попытался перевести разговор в другое русло.

— Ну, — пацан замялся, — не знаю. Не особо есть время на развлечения. А, иногда я катаюсь на монорельсе. Если дойти до Хулледа и незаметно пробраться на станцию, можно уцепиться и ехать на заднем отбойнике. Там, конечно, узко совсем и держаться неудобно, но зато всё видно и можно выехать за город.

— Ого, я не знал, что в шестом секторе ездит поезд, — я реально удивился.

Я почему-то решил, что раз в Мэйхеме нет общественного транспорта, то и весь шестой сектор отрезан от такой роскоши.

— Ездит, только не через все районы. Работяги на нём за границу Нодала выезжают, на заводы там… А вообще, за городом есть места красивые. Сидишь на берегу речки и не веришь, что вот совсем рядом есть такое. Когда есть время, я просто сижу на берегу, или на холме и смотрю на небо. Там ведь нет рекламы и всего такого…

— Можно как-нибудь с тобой? — спросил я.

Мне уже порядком осточертели пейзажи шестого сектора.

— Мы на отбойник вдвоём не влезем, — наконец улыбнулся Вил.

— А если билет купить? Я бы прокатился на поезде, — я поболтал бутылку.

— Ну, можно, просто без билета интересней… А ну, и ещё я люблю там же в Хулледе игровые автоматы, знаешь, под старину… В Сеть не надо погружаться и стоит недорого поэтому, — Вильям уже заметно повеселел.

— Отлично, туда ты меня тоже сводишь — это будет твоя плата за крышу над головой, — я широко улыбнулся.

— А деньги? — Вильям вопросительно взглянул на меня.

— За комнату я плачу сам, ну и какая разница, кто в ней будет спать? — я хохотнул.

Вил успокоился и сказал, что поспит. Я оставил его в комнате, а сам спустился в холл. Рик занимался своими делами и что-то тыкал на сенсорном экране, бормоча под нос ругательства. Я плюхнулся в кресло и оглядел холл.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Помирился с юным другом? — Рик поднял на него взгляд.

— Поехидничай ещё. Плохо пацану… Не знаю уж, что стряслось, — я покачал головой.

— Не все готовы делиться своими бедами. Этих бед у каждого тут по горло, — Рик улыбнулся уголком рта. — А что случилось у тебя?

— Обдолбался, подрался, побывал у злобного хилера, катался на электроцикле, — коротко перечислил я.

— Ты бы поменьше лез во всякую муть, — Рик прищурился. — Хотя бы потренируйся управляться с оружием и больше смотри, слушай и запоминай. Что с тобой, как с младенцем, что ли, возиться? Туда не ходи, это не говори и шапку надень…

— Ага, я стараюсь, знаешь ли, — я подобрал ноги и примостился в кресле.

После всего случившегося ужасно хотелось спать.

* * *

Сон в кресле не прошёл бесследно, и когда я проснулся, всё тело ломило, а во рту стояла гадость. Я разлепил глаза и поднялся в комнату. Вильям уже ушёл. Странно, проскакал мимо и даже не разбудил. Я вернулся в холл и, душевно зевнув, устроился на высоком стуле возле стойки.

— Вильям просил передать, чтобы ты сегодня вечером был тут. Он вернётся, — из-за стойки раздался голос Рика, валяющегося на раскладушке.

— Чего? — я подтянулся и, перегнувшись через столешницу, посмотрел на Рика.

— Того. Рик ака «голосовая почта» сообщает: «Ян, будь вечером в „Приюте“, я вернусь. Вильям».

— А он не мог меня разбудить? Странный такой…

— Вечером ты мне как раз здесь нужен, так что, — Рик присел на раскладушке и потянулся.

— Пойду-ка я, поваляюсь. Спать в кресле — это какая-то жопа.

Я вернулся в комнату и плюхнулся на спину, раскинув руки. Мне срочно нужна была Сеть. Как бы я ни отнекивался, но рано или поздно придётся узнать это место получше. Всё это время я упорно пытался не вспоминать о рассказе Алисы, воспринимал как должное обрывистые воспоминания и пробовал приспособиться.

В голове пульсировали вопросы, а тоска по неизвестному и забытому дому становилась только сильнее. Подавленность нарастала с каждой проведённой в обшарпанной комнате секундой. Я перевернулся набок и прикрыл глаза.

Несмотря на дикую ломоту теле и ощущение, что меня танк переехал, сон не приходил, а беспокойство ускоряло сердцебиение, будто я энергетиков перепил. С этим надо бы что-то делать, и побыстрее, но на свалку идти совсем не осталось сил, видеть помойные улицы Мэйхема тоже не хотелось.

Вот уснуть бы сейчас, а проснуться дома, под любимым одеялом, в обнимку с тёплой родной девочкой, запускающей пальцы в мои отросшие волосы и мурлычущей сладким голосом, что пора вставать.

Я прерывисто вздохнул: ещё одно мутное воспоминание, размазанное и подёрнутое туманом. Я даже не знал, что хуже — что это может быть иллюзией и надуманными картинками, или то, что я действительно «где-то там» оставил настоящую жизнь.

Через несколько минут в дверь постучали. Сначала несмело, потом более настойчиво. Я приоткрыл один глаз и брякнул сухим горлом:

— Да войди уже!

Дверь открылась, и на пороге стояла Кира. Она мялась и не решалась войти. Её силуэт в блёклом свете коридора темнел невнятным пятном, но платье, кажется, то же, в котором она тусовалась в «Жести», выделялось. Кира выглядела помято и сонно. Неужели дома не была до сих пор?

— Можно?

— Заходи, — буркнул я.

Сейчас не хотелось её видеть, да и, честно сказать, не хотелось видеть вообще никого, хоть дверь муруй.

Я наблюдал, как Кира простучала прозрачными босоножками на высокой пластиковой платформе по полу и присела на закиданный шмотками стул, закинув ногу на ногу.

— Что ты хотела? — я зевнул и сел. — Как, кстати, до дома добралась?

— Будто тебя это колышет, — хмыкнула она и скрестила руки на груди. — Я не была дома, нашлись дела поинтересней.