Убийца избранных: Конрад - Николай Белоусов

сразу же. Еще часть ушли к обеду, а уже к вечеру Расим составлял письмо о найме новых каменщиков. Ночью они с Конрадом пили чай посреди перевернутых чанов и кучи разбитых кирпичей.

Конрад ощущал себя счастливым впервые за несколько месяцев. Тревога осталась, но она отошла на второй план. Сейчас хотелось исправить всё, что было испорчено, почувствовать, что старания не уходят в пустоту.

Надо было еще помнить о встречах с Халой, но Конрад для всех тех людей выполнял роль стрелы, которую пустят и в следующий миг забудут о ней.

Поэтому он не расстроился, когда вспомнил о пропущенном собрании на утро, когда занимался с Расимом планированием работ и что делать, если заказчик откажется вкладывать деньги.

— Этот человек своего не упустит. — говорил архитектор. — он сам считал сколько кирпичей будет нужно. И мне приходилось грызться с ним за самый замшелый булыжник.

Конрад облизал пересохшие губы, вытер пот. Он до сих пор не привык к палящему солнцу Харийской столицы. Наверное, и не привыкнет никогда.

— Думаешь, заставит нас использовать битый кирпич?

Расим отмахнулся и сказал с тяжестью в голосе.

— Нет, но каждую лишнюю горсть песка вычтет из моего жалования. Я еще и должником останусь. Даже не представляю, как придется дальше жить. Пойду пасти верблюдов и стирать простыни шлюхам.

Конрад хмыкнул, глядя на расчеты. Куча денег ушло на пустую работу строителей. Шестая часть этого пойдет на разбор стен, еще столько же, как минимум придется заплатить новым работникам. А на сумму, которая требовалась для новых плит и материалов, он даже не хотел смотреть.

— На севере и западе верблюдов нет. Так что, мой друг, тебе придется довольствоваться простынями.

Расим зыркнул на него, набрал воздуха.

— В твоих землях я стану величайшим архитектором. Ваши Каганы будут звать меня к себе только для того, чтобы я выслушал их пожелания. Ради моего внимания они начнут войны! — после чего заговорил тише. — если меня не утопят в песке за растрату. И узнаем мы это… — он посмотрел на тень, которую отбрасывала вбитая в землю палка. — Через час.

Заказчик пришел раньше. В сопровождении двух красивых девиц. Они ввели его под руки в недостроенный храм, и Конрад не смог сдержать удивления.

— Расим, — сказал Ламуш. — ты, должно быть, плох, раз привел с собой лекаря.

Архитектор удивился и посмотрел на Конрада.

— Лекаря? Его что ли? О нет, это мой подмастерье, помогает мне со всяким. Следить за рабочими, чтобы те не построили вместо жемчужины архитектуры… — последние слова он говорил медленнее и медленнее, переводя взгляд с Конрада на Ламуша. — А вы знакомы?

— К сожалению. — сказал тот. — благодаря этому человеку весь двор увидел мой голый зад.

Конрад кивнул.

— Я с радостью выбрал бы кого другого.

— Но решил выбрать меня.

Конраду пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы посмотреть этому человеку в глаза.

— Да.

Наступила тишина. Лишь Расим пытался что-то сказать, мямля едва различимые слова.

— Голый… зад? При дворе? То есть как? Конрад, это… как?

Но Конрад лишь пожал плечами. Это движение получилось угловатым, рваным. Он ожидал, что сейчас

Ламуш вздохнул и покачал головой, отстегнул изогнутый кинжал и положил на столик рядом с чертежом и расчетами.

— Жаль, что я не так молод, как раньше. Иначе быть бы нам кровными врагами.

Конрад перевел взгляд на кинжал, затем на девушек, которые как статуи возвышались над своим господином.

— Я бы тогда не выбрал вас.

— Струсил бы?

— Решил бы не ввязываться в ненужную вражду. Вы сами всё слышали, и без приказа Кагана я не поступил бы так.

Ламуш скрестил руки на груди.

— И я рад, что ты не попал на услужение к Кагану. Ты отвратительный лекарь и ошибся в отношении меня.

— Или соврал. — поправил Конрад.

Глаза спутниц Ламуша чуть расширились, а он сам нахмурился.

— Перед лицом моего господина? — он освободился от поддержки девушек и упер руки в стол.

В этот выдержать взгляд было гораздо проще. Конрад выпрямился и ответил.

— Точнее, перед всем его двором. Возьми меня Каган к себе, я бы просил у него прощения и признался в утаивании, ради того, чтобы не нажить себе врага, а, возможно, и ему. Как бы вы поступили, если бы он взял под крыло человека, который при всех сказал, что…

— Довольно. — остановил его Ламуш. — я понял. Но как случилось, что лекарь решил стать помощником архитектора?

Конрад налил в чашку воды из кувшина.

— Я понял, что никому не нужен лекарь, который не способен позаботиться о себе.

Ламуш хмыкнул, кивнул девушкам и те через миг уже поддерживали его под руки.

— Сколь бы ни была бы велика мудрость моего господина, но в некоторые моменты я дивлюсь его недальновидным решением. Вы могли бы научить других лекарей своему мастерству или хотя бы такту.

Конрад хмыкнул.

— Что-то подобное я уже слышал.

Не успел Ламуш задать вопрос, как в разговор влез Расим, явно недовольный, что о нём забыли.

— К слову о храме. — начал он. — с ним сложность.

Ламуш посмотрел на него с раздражением.

— Что ж, надежды — проблема того, кто имеет глупость надеяться. — Миг посмотрел на бумаги рядом со своим кинжалом. — Вы не успеваете? Или вам нужны еще деньги? Или вы впали в запой и позволили своим рабочим разворовывать стройматериалы и работать как им вздумается?

Расим покраснел и сгорбился, что стал похож на карлика, заговорил, едва разжимая губы.

— Всё вместе, господин. Мой помощник указал мне на явную ошибку, из-за чего я впал в ярость, после чего раскаялся, но было поздно.

Ламуш погладил руку одной из помощниц, и та посмотрела на него так, словно ждала приказа. Но вместо ответа Расиму, он обратился к Конраду.

— Конрад, верно? Скажи, была бы эта проблема, потерял бы я денег, если бы ты не пришел «на помощь» к данному человеку? Если бы не стал его помощником? И если бы ты был им, то почему позволил рабочим разгуляться?

— Я выгнал его. — ответил Расим за Конрада.

— Осталось еще несколько вопросов. — продолжил Ламуш.

Конрад отложил чашку с водой.

— Мне не известно.

— Значит, я должен взять эти деньги с тебя?

— Мне это тоже не известно.

— Но ты подтолкнул моего архитектора к яме порока, куда он и шагнул.

— Я указал на явную скуку в том проекте, которым он занимался.

Ламуш свел брови.

— Я его одобрял, и он мне понравился.

Конрад покачал головой.

— Вы не архитектор.

— Как и ты.

— Верно. Но я не раз общался с ними и дружил с лучшими