Ключ от твоего сердца - Эльвира Владимировна Смелик

непонятного? – напомнила:

– Домой. – Добавила на всякий случай: – Я устала. – Но у родного подъезда всё-таки притормозила, чтобы вежливо сказать: «Спасибо, что проводил» и попрощаться, но успела только сообщить: – Мне сюда. – И сразу услышала очередной вопрос:

– И на каком этаже ты живёшь? – Мэт запрокинул голову, пробежался взглядом по фасаду. – Подожди, не говори, я сам угадаю. – Помедлил секунду и предположил: – На последнем?

На последнем.

– Откуда ты узнал? – удивилась Вита.

– Я и не знал, – невозмутимо признался Мэт. – Но и не сомневался. Просто я тоже живу на последнем. Вот и подумал, что обязательно должно совпасть. Иначе просто и быть не могло.

Ну, конечно – знак судьбы, ага. Но всё же… в жизни ведь на самом деле не бывает случайных совпадений.

Вита тоже запрокинула голову, посмотрела на свои окна. На кухне горел свет, значит, кто-то из родителей тоже ещё не ложился. Вряд ли дожидались именно её. Мама и без того любила посидеть за полночь, почитать или посмотреть телек.

– Вит, – неожиданно раздалось тихое и вкрадчивое, возле самого уха, настолько осязаемое, что воспринялось почти прикосновением.

А может и правда, это дыхание коснулось кожи, прогнав по рукам очередную волну мурашек, взволновав и встревожив, и Вита очнулась, отпрянула, пробормотала торопливо, как и планировала:

– Спасибо, что проводил. До свидания. – Ринулась к подъезду.

– Вита! – раздалось снова, чуть более громкое и настойчивое, но она сделала вид, что не услышала, на ходу достала из кармана ключи, приложила электронную «таблетку» к нужному гнезду, открыла дверь, нырнула в душное нутро дома.

Она по-прежнему не понимала себя, совсем не понимала. Почему ей одновременно хотелось остаться с ним и побыстрее сбежать? Одновременно притягивало и отталкивало. Если честно, отталкивало пока сильнее. И ведь не скажешь, что это разум взывал «Не теряй голову, присмотрись повнимательней. Тут что-то не так. Он слишком хороший, чтобы это было правдой».

Точно также в сознании с завидным постоянством вспыхивало уже слышанное «Это же Мэт! Ты же сама видела, как другие по нему слюни пускали, как смотрели завистливо. Вот чего тебя не устраивает? Слишком торопится? Так просто потому, что ты ему очень понравилась, и он этого не скрывает. Ну подумаешь, посмотрел не так, не то сказал кому-то, отнёсся с пренебрежением. Ведь не к тебе». И со временем Вита действительно перестала обращать на подобное внимание, или даже перестала замечать, поддавшись его обаянию, его настойчивости и безумно красивым ухаживаниям.

Цветы, очаровательные сюрпризики, показательная забота, готовность выполнить любое желание и легко признаться в своих чувствах. И всё чаще появлявшееся в разговорах трогательно-нежное «малыш». До сих пор никто никогда настолько упорно и эффектно не добивался её благосклонности, и необъяснимые изначальные насторожённость и неприязнь постепенно забывались, плавились, таяли. Ведь так приятно осознавать себя любимой и значимой.

В тот день Вита сидела дома одна. В школу идти не надо – каникулы, – папа на вахте, мама на работе. И неожиданный стук в стекло её сначала напугал. Хотя нет, не только сначала, потом даже больше, когда она всё узнала и поняла. Вита даже не сразу решилась пойти и посмотреть.

Донёсся он откуда-то издалека, скорее всего, из зала. И уже через несколько секунд возникло объяснение, вполне разумное и реальное. Возможно, какая-то птица залетела на лоджию, и теперь испуганно билась, не в состоянии опять найти открытую створку и выбраться на волю. Недавно о чём-то таком как раз был ролик в интернете.

Но оказалось это не птица, совсем не птица.

– Матвей?! – Вита глазам не поверила. Подбежала, повернула ручку, распахнула дверь. – Как? Как ты сюда попал?

– Спустился с крыши, – невозмутимо доложил он, довольно улыбаясь.

– С крыши? – ошарашенно переспросила она, посмотрела вверх, хотя, что и увидела, так это потолок лоджии.

Но зато представила красочно и ярко. Не как он спускался – да она понятия не имела, как – а что могло случиться. Там же ни лестницы, ни каких-либо поручней, вообще ухватиться не за что. А ещё подморозило, холодно и скользко. И десятый этаж. Де-ся-тый! Никаких шансов. Абсолютно никаких шансов.

Вита на автомате шагнула к Мэту, вцепилась, желая удостовериться, что он действительно живой и целый, а имя само слетало с губ:

– Матвей. Матвей. Ты с ума сошёл! Ну нельзя же так.

– Может, и сошёл, – легко согласился он. – Я не возражаю. – Приобнял и добавил тише, почти шёпотом, бархатно-проникновенным: – Ты и правда сводишь меня с ума. – Потом опять улыбнулся. – И я не один.

– В смысле? – Вита растерянно завертела головой, озираясь по сторонам, но не увидела никого и ничего.

А Мэт объяснял, будто дразнил, ещё более путанее и загадочнее:

– Это всё он. Уговорил меня. Уж очень хотел попасть к тебе.

– Да кто? – нетерпеливо выкрикнула Вита.

Улыбка Мэта стала ещё шире, уголки рта расползлись почти до ушей.

– Сейчас увидишь.

Он отстранился, ухватился за бегунок молнии на куртке и начал её расстёгивать. И только сейчас Вита заметила, что та как-то странно топорщилась с левой стороны, но пока по-прежнему ничего не понимала.

До конца расстёгивать Мэт не стал, запустил руку за пазуху и медленно вытащил на свет мягкого игрушечного кота – серого, толстощёкого и пузатенького в оранжевом бархатном галстуке-бабочке.

– Вот, – вручил игрушку Вите. – Все претензии к нему. Потому что идея тоже его. Коты ведь всегда лазают по крышам.

– Какой же ты дурак! – только и сумела выдохнуть она, разрываясь между желанием расплакаться и рассмеяться.

Ведь Вита на самом деле жутко перепугалась за него. Как в общем-то перепугалась бы и за любого другого на его месте – реально же можно сорваться и разбиться насмерть. И всё из-за неё. Он же решился на это безумство, только чтобы добиться взаимности.

И именно тогда она окончательно сдалась, почувствовав огромное облегчение от того, что с Мэтом ничего плохого не случилось. А самый действенный способ в этом убедиться – видеть его рядом, слышать, касаться, ощущать крепкие объятия и вкус поцелуев на губах.

– Больше никогда так не делай, ладно? – прошептала она, тесно к нему прижимаясь и ловя стук сердца, громко бьющегося в его груди. Действительно бьющегося.

– Не буду, малыш, – пообещал Мэт. – Пока ты со мной, не буду. Для тебя я сделаю всё, всё, что ты скажешь.

Красивые слова, пафосные поступки. И абсолютно пустые. Даже в мыльных пузырях меньше иллюзорности и бессмысленности.

Глава 18

Мэт её любил. Он это постоянно твердил. И что просто не переживёт без неё. Он действительно старался занять как можно больше места в её жизни, не делить