В ад и обратно (СИ) - Петерсон Хельга

ЧАСТЬ II

«Плана нет,

И нет гонки, чтобы бежать.

Еще будет солнечный свет,

Нужно только дожди переждать» (с)

ГЛАВА 10

«Ночному небу» не хватало звезд катастрофически. Оно было слишком черное и слишком давящее на голову того, кто под ним спал. Диана уже час пялилась в потолок, размышляя на тему звезд, красок, художников и всего этого в связке. Вообще-то, как безработной иждивенке ей полагалось рыскать по сайтам с вакансиями, но ничего стоящего в Кливдоне не находилось, а перспектива напялить на себя форму официантки в «Лаймхауз» или где-то еще больше не казалась такой привлекательной.

Диана почти не выходила из комнаты над гаражом. Вернувшись вчера после фееричной сцены в танцевальном зале, она выползала только чтобы сделать кофе и совершить прочие важные жизненные дела. Очень некстати у матери случился выходной, но она, стоически пережив разложение морального облика дочери, не пыталась как-то ее упрекать. Ей это дико надоело за двадцать семь лет материнства. А может она просто понимала, что Диане нехорошо и без ее нотаций, и не пыталась добить. Бабушка Ханна же вообще в сторону внучки не смотрела.

И это они не знали, что Диана занималась сексом с Ричи Райаном в школе танцев Джорджианны, стоя у зеркальной стены. В память об этой дикой выходке на шее под волосами прятался синий засос. Этот кретин все-таки оставил на Диди синяк. Впору бы разбить его Мини Купер, но выполнять обещание Диана конечно же не станет.

Хотя очень хотелось. Ее уже сутки штормило из истерики в истерику от непонимания того, что вообще происходит в жизни. Одно она знала точно: история с Билли закончилась полностью. В запале, ярости и страсти подпустив к себе соседа, Диди разорвала призрачную ниточку, которая еще тянулась до Лондона. Сосед был хорош. Прекрасен и неповторим. Не зря его дом осаждают любительницы искусства. Оставалось абсолютной загадкой, как он сумел прослыть праведником и его интрижки не выплыли на поверхность. А интрижки должны были быть, такой мужчина не мог оставаться один целых два года.

Дверь тихо приоткрылась, в комнату заглянул сначала идеальный строгий пучок из каштановых волос, а за ним показалось лицо мамы. Диана, лежавшая в позе фараона в гробнице, приподнялась на локтях.

— К тебе гость, — тихо проговорила Элизабет, сделав при этом такие многозначительно-большие глаза, что стало ясно: гость поверг ее в шок.

Дверь открылась шире, впуская внутрь невысокую, тонкую, блондинистую фигурку. Диана подавила порыв ответить на взгляд матери точно таким же.

— Привет, — поздоровалась Келли Райан, делая несмелый шаг в мрачную комнату.

— Я вас оставляю, — пробормотала мама, скрываясь из виду.

Диана свесила ноги с кровати, села. От резкого движения и пустого желудка предметы поплыли перед глазами. Пришлось несколько раз сильно моргнуть.

— Папа знает, что ты здесь? — прямо спросила она, сумев сфокусироваться на девочке.

Та все еще мялась в дверях, но услышав вопрос, неуверенность на лице сменилась злобой.

— Значит, это правда?

У Дианы внутри что-то оборвалось и покатилось в пятки.

— Что? — тихо выдохнула она, голос внезапно стал отказывать.

— Что вы с ним поссорились, развернули на него пиво и поэтому вас уволили.

Диди не заметила, что даже перестала дышать. Только после этого ответа она снова вдохнула.

— А-а… — протянула она. — Это. Да, это одна из причин.

— Я не буду с ним разговаривать, пока вас не восстановят! — заявила девочка, скрестив руки на груди.

Только этого не хватало. Каким бы придурком ни казался Рич, портить его отношения с ребенком в планы не входило.

— Келли, — устало проговорила Диана. — Мы с твоим отцом не слишком понимаем друг друга, но я сама виновата во многом, — Диди привстала, взяла девочку за руку и подтянула к кровати. — Садись, — приказала она. — Папа тебя любит и беспокоится о тебе. Поверь мне, я знаю. У меня точно такой же.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Келли тяжело вздохнула, села рядом на постель и тут же, не стесняясь, упала навзничь.

— Он ничего не понимает. Его раздражает мое хобби, мои подруги, все! Может, если бы он нашел себе женщину, то отстал бы от меня. Но его окружают сплошные идиотки!

Диана посмотрела через плечо на Келли и тоже рухнула назад, в очередной раз уставившись в синий потолок. Она не стала комментировать это замечание. Себя она тоже причислила к идиоткам. К самым непроходимым из всей компании.

— Вот сейчас, например, мне пришлось снова уйти из дома, — продолжила девочка. — А почему? Потому что притащилась Марианна! Она ужасная. Постоянно приносит какие-то кексы, делает вид, что учится рисовать. А сама в это время строит глазки папе. И от нее все время пахнет какими-то жуткими духами, причем так сильно, что приходится проветривать комнаты. Даже от папиных красок не так несет!

— Звучит не очень, — поддакнула Диди.

— В прошлый раз она заявилась как раз в ту грозу. Папа незаметно сбежал из дома, а мне пришлось предлагать ей чай. Эта дура решила его дождаться.

Диана живо представила, как красивый ариец сбегает из дома под напором поклонницы. И прыснула. Она честно хотела сдержаться, но не смогла. Келли замолчала, посмотрела на свою бывшую учительницу, несколько раз моргнула, и разразилась звонким смехом. Они лежали на кровати, смотрели в синий потолок и скручивались от хохота. А ведь после того, как Ричи Райан убежал из дома, Диди станцевала для него на барной стойке и вылила на голову светлое нефильтрованное. Вот это у него вечер выдался!

— Какой ужас, — выдавила Диана, смахивая выступившие на глаза слезы. — Бедный твой папа!

— Бедная я! — возмутилась Келли, давясь словами. — Я подмешала Марианне соль в чай, но она честно выпила всю чашку и сказала спасибо!

Волна накрыла заново. Обеих. С Келли было приятно смеяться вместе. Она была достаточно дерзкой, чтобы не стесняться Диану и относиться к ней, как к подруге, но при этом не опускалась до уровня хамства. Когда смех постепенно стих, они вдвоем какое-то время лежали молча, уставившись вверх.

— Здесь не хватает звезд — вдруг заявила Келли.

Диди проследила за ее взглядом. Ну надо же. «Великие умы мыслят одинаково».

— Я тоже так думаю, — пожала плечами она. — Но желтой краски у меня нет.

— Но звезды не желтые. Это какое-то навязанное представление.

— А какие?

— Белые, конечно! Вы что, Диана, никогда не смотрели в ночное небо?

В Лондоне звезд не было. На самом деле Диана давно не смотрела в ночное небо.

— Белой краски у меня тоже нет, — хмыкнула Диди.

Девочка задумалась. А потом вскочила, покачнулась от резкой смены положения, и бросилась к двери.

— Скоро вернусь, — выпалила она, выбега из комнаты.

* * *

Рич не повел Марианну в мастерскую. Он ненавидел делать то, что собирался сделать, поэтому пригласил ученицу пройти на кухню и предложил ей чаю. Сегодня во внешнем виде Марианны преобладал желтый. Но запах не изменился, ее духи оставляли за собой тошнотворный шлейф. Желтое солнышко присело на стул, поставило на стол свою тарелку с яблочным пирогом, поправило подол юбки-колокола. И уставилась на Рича преданным взглядом. К горлу подступил ком. Рич метнулся к окну и распахнул его настежь, впуская в комнату соленый воздух и выпуская сладкий аромат.

— Вам жарко? — воодушевленно спросила Марианна, поерзав на стуле?

— Нет, — выпалил Рич. — Просто люблю, когда окно открыто.

Он развернулся к рабочей поверхности, энергично схватил чайник, подставил под струю воды, стал мысленно уговаривать поток литься быстрее. За спиной царило молчание, и Ричард почти ощущал, как преданный взгляд ощупывает его фигуру.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Такое внимание могло бы льстить, если бы не становилось навязчивым. Ну или если бы его оказывала какая-то другая девушка…

Набранной воды хватило бы как раз на две чашки. Рич закрыл крышку, поставил чайник на электрическую основу, включил. Дальше, не оборачиваясь к Марианне, принялся насыпать в чашки чайные листья. Он не спросил, что предпочитает пить гостья. Скорее всего чай еще не успеет остыть, когда она хлопнет дверью. Взгляд продолжал шарить по телу Рича, когда чайник закипел и отключился. Быстро разлив воду по кружкам, Ричард обернулся и успел заметить, как быстро опустились густо- накрашенные ресницы, и Марианна уставилась в свои колени.