Игра в поддавки - Александр Митич

Вот-вот. Оборона против штурма, а его не будет. Кому охота подыхать? Будет осада и соглашение на приемлемых условиях, а мы с родственничком моим — разменная монета. На то, что из-за Периметра двинут нам на выручку спецназ и миротворцев, может надеяться только наивный. Двигали уже войска в Зону после Второго взрыва — и чем оно кончилось? Надо думать, командование о том помнит и знает теперь, что для Зоны нужна особая подготовка — а где приобрести ее, как не в Зоне? Замкнутый круг. Попытку прийти паучникам на помощь военные, может, и предпримут, да только в ее успех я нисколечко не верю. Ну, вертолеты полетают над лесом, постреляют наугад… По всему, вроде как сложилась патовая ситуация — ан нет. Время работает на противника.

Возвращаюсь, валюсь на топчан. Где мое вино? На, отхлебни… Не хочешь? Ну, я сам…

— Все будет хорошо, — успокаивает меня Вычет. Он спокоен, как надолба. И так же глуп.

— Что ты, салага, можешь в этом понимать? Математик, тоже мне… Откуда ты это взял?

— Прикинул.

— Ну, тогда я спокоен! — говорю с издевкой и наконец-то присасываюсь к бутылке. Сегодня в меню красное сладкое. Кагор.

— Нет, правда… — Вычет как будто даже доволен. — Я тут побродил, с ребятами поговорил, вник кое во что… Знаешь, что здесь самое удивительное? Есть люди, изучающие аномалии. Есть люди, изучающие свойства артефактов. Есть те, кто изучает мутантов. Есть специалисты по пси-излучению, по выбросам, по дублям. Есть эколог. Один пытается разработать термодинамическую теорию Зоны. Нет только тех, кто изучает Зону вообще, так сказать, в комплексе. А это работа скорее для математика, чем для физика или биолога…

— Ты эти дни модели какие-нибудь им считал, что ли? Знаешь, что я тебе скажу…

— И модели тоже, — перебивает он. — Но самое главное: теперь я знаю, что такое Зона.

Ох… И этот туда же.

— Знаешь, сколько было до тебя умников, которые говорили то же самое? — кривлю я морду, пытаясь образумить хвастуна. — Догадываешься, где теперь их кости?

Вычет догадывается, но чересчур увлечен. Глаза почти горят.

— Я не о том, — отмахивается он. — Я об общем, так сказать, ответе. Самом общем. Некоторые думают, что Зона — живое существо… гм, по-человечески я их понимаю. Некоторые считают ее центром чисто физических процессов непонятной природы, но заведомо не имеющих свободы воли. Согласно этой концепции неравномерности в распределении аномалий объясняются прежде всего особенностями залегания геологических пластов… видел бы ты, какая тут у них геологическая карта! Хотя ладно… Есть еще гипотезы о внеземном происхождении Зоны, об оружии, вышедшем из-под контроля военных во время испытаний, ну и так далее. Некоторые относятся к Зоне исключительно как к своеобразной экосистеме, хотя в рамках данной точки зрения невозможно объяснить само возникновение Зоны и ее назначение…

— А ты, выходит, придумал что-то новое? — на сей раз перебиваю я.

— Нет. Есть еще одна старая гипотеза: Зона — это искусственно созданная среда обитания. Не наша среда, но среда.

— А чья же?

Вычет мнется.

— Не знаю, как тебе сказать… наверное, ты посмеешься… словом, группа «О-сознание» действительно существовала. Тому есть свидетельства. Более того, я убежден, что она существует до сих пор.

Я ржу. Хорошо, что я не сосал из горлышка вино в тот момент, когда он сказанул такое, — не хватало мне еще захлебнуться кагором! Нет, это же надо выдумать! С Вычетом не соскучишься. А всего смешнее то, что он глядит на меня как будто с участием.

— И что?.. — Нет, не могу я с ним. Хохочу, бью ладонью по топчану и не могу остановиться. Весело мне. — И что… значит, Зона только исполняет команды этого самого «О-сознания»? Человеческие команды?

— Ну, в той же мере, в какой топчан, одеяло, рюкзак или, скажем, грязь на полу исполняет твои команды, — говорит Вычет. — А воздуху, которым ты дышишь, ты можешь что-нибудь приказать?

Он все-таки сумасшедший. Чуть-чуть. Сейчас ему кажется, что его затянула новая необычная работа, вон уже теории пошли, а пройдет еще несколько дней — он снова затоскует и уж тогда сам потащит меня к Монолиту за Катей своей ненаглядной…

Только тогда уже поздно будет. Сейчас надо что-то решать, сейчас!

— Учти, — говорю, — мне Сидор все уши прожужжал про «О-сознание» и Сверхразум Зоны. От него я это терпел, а от тебя не стану. Погоди… Монолит, по-твоему, тоже… э-э… часть среды обитания этого Сверхразума?

— Конечно. — Вычет, кажется, удивлен, что я туговато соображаю. — Вернее всего, Монолит — обманка, чистильщик Зоны от излишне любопытного человеческого поголовья. Данной среде просто необходима ловушка для тех, кто ищет Исполнитель Желаний. Наверное, многие доходили до него, а вернулся ли кто-нибудь… осчастливленным?

Я уже не смеюсь — я кусаю губы. Мой наивный обман раскрыт — Вычет без посторонней помощи допер до назначения Монолита. Он верно понял: гроб это. Свечка для глупых мотыльков. Чего теперь ждать от моего напарника? Если он примирится со смертью жены тогда еще ладно, значит, мы не зря топтали Зону. Значит, я свое дело сделал… Но почему я не хочу верить в это? Ау, психоаналитика мне сюда, срочно! Или нет, давайте уж сразу психиатра!

— Значит, по-твоему, Исполнителя Желаний вообще не существует? — спрашиваю я.

— Разве я это сказал? Извини, я что-то стал неточно выражаться. Я просто сказал, что Монолит с огромной вероятностью не имеет к Исполнителю Желаний никакого отношения. А существует ли настоящий Исполнитель Желаний? Не знаю, но думаю, что вполне может существовать. Возникла же легенда… Десять к одному, что он тоже где-то на ЧАЭС. И если ты еще не передумал, мы с тобой этот настоящий Исполнитель Желаний найдем. Или передумал?

— Не передумал. — Тайком перевожу дух.

— Хотя… — Вычет мнется.

— Чего «хотя»?

— Может, тебе лучше не ходить туда, а? Серьезно. Я сам сбегаю.

— Я тебе сбегаю! — Делаю хороший глоток. — Кагора хочешь? Пей и спи, утро вечера мудренее.

Это точно. Зато утром нас будит стук дизеля в подвале прямо под нами, а если прислушаться, то ясно, что где-то неподалеку тарахтит еще один. Стало быть, объект уже обесточен, работают резервные генераторы. Чего и следовало ожидать. Кончится соляр — и что тогда? Тащимся в столовку — заправляющиеся там лаборанты и «долговцы» смотрят на нас… не очень хорошо. Хрен с вами, возьмем сухпаек, обедать будем в общаге. Консервами. Не в моих привычках мозолить людям глаза. Но уж позавтракаем здесь, с вами, потерпите.

Костя за мной не пришел, а тащиться самому в опостылевшую лабораторию и до вечера вешать лапшу на уши Французу — это вы меня увольте. Зато пришли за Вычетом — сразу двое белохалатников и один в «долговском» пятнистом спецкостюме — небось командир ихний. Хорошие у «Долга» спецкостюмы, мало кому по карману — торговцы за них со сталкеров по три шкуры дерут, да и то не достать. А вот «дол-говцев» снабжает кто-то, и не верю, что военные. Хорошо бы разобраться в этом, да не для моих способностей эта задача. Останусь жив — подкину идею расследования какому-нибудь журналюге, авось докопается. Только скорее его убьют раньше.

Ждать мне пришлось не меньше часа — потом приходит Вычет, чУть взъерошенный, но по-прежнему невозмутимый.

— Ну?

— Уговорил их повременить до завтра, — объясняет он. — Ты прав, они собираются отправить нас за Периметр под надежной охраной. Надеются договориться с кланами, чтобы нас пропустили, не чиня помех.

— Завтра, значит?

— Угу.

Стало быть, в Зоне нам осталось быть от полутора до двух суток. Пока «Долг» обкашляет с осаждающими условия беспрепятственного прохода, пока то да се, пока доберемся до Периметра… Все равно маловато времени, чтобы что-то придумать.

— Не люблю надеяться на случайности, — говорю, — а придется. Знаешь что, ты все время смотри на меня, и как только я дам знак…

— Этого не понадобится, — перебивает Вычет.

— Заткнись и слушай. Значит, как только я…

— А я тебе говорю, что этого не понадобится. Поверь.

— Это еще почему?

И вновь я вижу улыбающегося Вычета. Вообще-то это хороший знак, только его улыбка больше похожа на гримасу.

— Разве не ты уверял меня, что я любимец Зоны?

Декабрьские сумерки неуютны, зато недолги. Полчаса — и темно. Сегодня в Зоне какая-то уж совсем непроглядная темень. Чернила каракатицы. Печная сажа. Лучи прожекторов бьют в эту сажу и вязнут в полусотне шагов, а что там дальше — не видно, но можно догадаться: ничего хорошего. У меня на такие вещи нюх. Одно скажу: неуютно я чувствовал бы себя этой ночью на месте осаждающих. Стучал бы зубами от холода и страха, пил бы водку, мужественно борясь с искушением немедленно удрать. И не знаю, кто взял бы верх в этой борьбе, я или искушение.

Недобрая чернота. Ночью в Зоне вообще вдесятеро опаснее, чем днем, ночь — время мутантов, давно уже оправившихся после выброса. Ночами на поверхность выходят в поисках еды подземные твари, да и большинство наземных, успевших уже вернуться в привычные места после гона, одинаково активны что на свету, что в темноте. Ночью по Зоне нельзя ходить по одному-двое, в темноте человек проигрывав мутантам по всем параметрам. Откуда берется детский страх темноты.