Невеста для герцога - Карен Рэнни

Любовница ее мужа была довольно мила, если не обращать внимания на ее прическу. Волосы были начесаны спереди, получалось какое-то причудливое гнездо. Неужели мода требует этого?

Убранство комнат отличалось безвкусицей: множество тесьмы и огромное количество бархата. Повсюду были разбросаны маленькие подушки розового и фиолетового цвета. И еще запах духов, такой тяжелый, что порой становилось трудно дышать. Как Джеред выносит это? Неужели все герцоги платят за подобные любовные гнездышки, или это только Джереду так «повезло» — содержать любовницу с невероятно дурным вкусом? Тесса почувствовала жжение от слез в глазах и заморгала, прогоняя их. Слезы — это глупо, у нее сейчас просто нет на них времени.

Она сделала еще один глоток бренди. С каждым разом напиток становился все приятнее. Как странно, что она никогда раньше не пробовала его. Но, с другой стороны, она никогда не любила спиртное.

— Чем я обязана вашему визиту, герцогиня?

Как странно, что ее голос больше не звучит как кошачье мурлыканье. Или он приберегается только для Джереда? Голос женщины был очень высокий, почти режущий слух. Тесса нахмурилась, пробежала языком по зубам. Нет, десны она все еще чувствует. Она сжала губы. Их покалывало.

Женщина смотрела на нее с явным удивлением. Как странно.

— Это ваш первый сезон в Лондоне, ваша светлость?

— Нет. У меня было два сезона.

— А я здесь родилась.

— О. — Тесса не знала, что еще сказать. — Вы любите театр? — спросила она неожиданно.

— А как же. Я ведь актриса.

— О, как интересно! Я никогда и не надеялась познакомиться с настоящей актрисой.

— Теперь у вас появилась такая возможность, — иронично отозвалась женщина.

Черт возьми, а как же ее зовут? Их не представляли друг другу, а любовница Джереда не была расположена называть свое имя.

— Вы поете? — продолжила свои расспросы Тесса.

— Вы хотите, чтобы я спела для вас? — На ее лице читалось изумление.

Тесса покачала головой. Она никогда никого не принуждает. Человек показывает свои таланты добровольно. Самой ей удавалось избегать многочисленных импровизированных концертов «по требованию», ссылаясь на то, что у нее болит горло. Когда это было? А сейчас она продолжала разглядывать любовницу мужа и не узнавала себя, в такой глупой ситуации она еще никогда не оказывалась. Проклятый бренди! Если бы знать о его коварных свойствах раньше.

Она откинулась на спинку дивана, потом снова подалась вперед. Это показалось успокаивающим, как будто тебя качают в колыбели. Еще раз. Ах. Какое-то странное ощущение в носу. Она коснулась его кончиком пальца. Промахнулась. В конце концов нашла его.

— Ваша светлость?

— М-м-м?

— С вами все хорошо?

Тесса махнула рукой.

— Все в порядке, благодарю вас. — Тесса подняла бокал в воздух, пристально посмотрела на него. — Но я, похоже, допила весь свой бренди. Думаю, этого достаточно.

Женщина согласно кивнула.

— Знаете, вы не должны быть доброй, — пробормотала Тесса.

— Почему же?

— Вы можете мне понравиться, а это уже немного противоестественно. Ведь мы соперницы.

— Ваша светлость, я думаю, будет очень хорошо, если вы сейчас поедете домой. В таком состоянии вы можете наговорить много лишнего, о чем потом станете сожалеть.

— Вы снова так добры.

— Нет. Я всего лишь благоразумна. Если ваш муж узнает, что вы были здесь, он рассердится. И даже очень.

Тесса вздохнула.

— Неужели все должны стараться, чтобы Джеред был доволен? Несмотря на все наши усилия, он не кажется очень счастливым. Вы заметили, что когда он смеется, то выглядит несколько удивленным, словно открыл что-то новое в себе?

— Я не помню, чтобы когда-нибудь слышала его смех, поэтому не могу ничего сказать.

— Вот, вы видите?

— Ваша карета ждет внизу, ваша светлость. — В голосе женщины явно звучал холод. Как странно. Такое впечатление, что она копирует тон Джереда.

— Да. Хотя я велела кучеру объехать квартал. Понимаете, я ожидала, что Джеред будет здесь.

— Как видите, его здесь нет.

Тесса встала, почувствовала, что комната кружится, и резко села. Ее глаза расширились.

— Вам сейчас будет плохо?

— Надеюсь, что нет, — ответила Тесса и откинулась на подушки.

Джеред поднимался по лестнице, перескакивая через две ступеньки, в такой ярости, в какой не пребывал еще никогда в жизни. Ничто в его воспоминаниях не могло сравниться с гневом, который переполнял его сейчас, ничто и близко не могло сравниться с тем, что он чувствовал в этот момент.

Маленькая горничная, открывшая дверь, была новенькой, но, несмотря на это, она не спросила у него ни имени, ни цели его визита.

В ответ на его вопрос она просто показала на дверь гостиной.

— Полагаю, со своей женой вы знакомы, — произнесла его любовница с достойным уважения апломбом, учитывая, что она была одета в один только халат. К несчастью, с этим предметом одежды у него были связаны нежные воспоминания, мысль, заставившая его почувствовать странную неловкость.

— Тесса? — спросил он свою жену, как будто бы нуждаясь в ее ответе, подтверждающем, что это действительно она. Тесса сидела в кресле лицом к его любовнице, спрятав руки в пушистую черную муфту, лежащую на ее коленях. Тесса была одета в красно-белое, в горошек, платье и красный жакет. На голове ее возвышалась красная шляпка с идеально симметричными черными перьями, среди которых было маленькое чучело желтого зяблика. Джеред обнаружил, что завороженно смотрит на птичку, гадая, упадет ли она, когда Тесса в следующий раз качнет головой.

Тесса, однако, была бледна как снег, и пока он смотрел на нее, ерзая, сползла на край дивана.

Джереда захлестнуло смущение, он несколько мгновений был неспособен произнести ни слова.

— Черт, я никак не могу поверить в это. Я говорил себе, что это не может быть правдой. Что вы не можете быть такой идиоткой, чтобы совершить нечто подобное. — На самом деле он подумал, что записка, присланная ему Чалмерсом, просто шутка, какая-то абсурдная нелепица, придуманная кем-то из его знакомых.

Но нет, вот они сидят рядом, его жена и его любовница. Фарс. Невероятный образчик женского сумасбродства.

Ответом ему была тишина. И никаких женских криков, как он ожидал. Да и Тесса нисколько не испугалась его появления.

Его жена встала, отряхнула юбки, поправила свою нелепую шляпку с этим идиотским зябликом и сделала полупоклон его полуодетой любовнице.

— Благодарю вас за уделенное мне время, — сказала она. Ее язык заплетался. И глаза, похоже, фокусировались совсем не так хорошо, как должны бы.