Ведьмы и враг - Барб Хенди

позже надавить на семью — и попытаться убедить их, что их охранники, их слуги или они сами должны согласиться на чтение. Или, если бы кто-то категорически отказался, увидев, на что способна Эмили… что ж, это могло бы быть столь же красноречиво.

Принц Дамек, однако, казался неуверенным и улыбнулся Лизбет. — Должно быть, это Джоанна? Она так не любит внимания. Не могли бы вы выбрать кого-нибудь другого?

— Нет, — твердо ответила Лизбет. — Она.

Глаза Дамека предупреждающе сверкнули на Лизбет, но девушка не испугалась. Эмили начала подозревать, что за выбором Лизбет что-то стояло.

Когда Дамек больше не стал спорить, его молчание, казалось, означало согласие.

— Тогда хорошо, — сказала Лизбет, поворачиваясь к Эмили. — С чего начнешь?

Это поставило Эмили перед следующей дилеммой, поскольку Селин всегда брала на себя инициативу в подобных ситуациях. Селин знала, как играть в игру, как устроить шоу… как улыбаться и успокаивать людей.

К счастью, Селин была хорошо осведомлена о недостатках Эмили в этом отношении.

— Сюда, — сказала Селин, указывая на стол. — Им обоим нужно будет сесть. — Она ободряюще улыбнулась Джоанне, у которой, как у служанки Дамека, не было выбора в этом. — Амелии нужно только коснуться твоей руки.

Прежде чем она поняла, что происходит, Эмили обнаружила, что сидит в кресле с высокой спинкой лицом к Джоанне, которая сидела так близко, что их колени почти соприкасались. Надеясь, что ее слова прозвучали обнадеживающе, Эмили сказала:

— Просто дай мне свою руку.

Нерешительно Джоанна протянула руку, и Эмили схватила ее за пальцы.

Поскольку у Эмили не было заданного вопроса, на который нужно было ответить, она закрыла глаза и сосредоточилась на искре духа Джоанны, а затем на прошлом Джоанны. Дар Эмили как одной из Разорванных Туманом часто показывал ей сцены, которые были важны по той или иной причине.

Она более пристально сосредоточилась на искре духа Джоанны.

Когда произошел первый толчок, Эмили приготовилась к следующему. Последовал второй толчок, и она обнаружила, что несется сквозь серо-белый туман, двигаясь назад во времени.

Ее способности немного отличались от способностей Селин в нескольких отношениях. В то время как Селин могла видеть чужое будущее только как наблюдатель, если бы Эмили пожелала, она могла бы соединиться со своей целью и увидеть прошлое его или ее глазами. В этих случаях люди, которых читала Эмили, могли так же, как и она, осознавать воспроизводимые сцены, а потом они точно знали, что она видела. Люди, которых читала Селин, никогда не имели ни малейшего представления о том, что она видит. Две сестры обсудили эти различия, и Селин предположила, что они могут быть связаны с тем фактом, что прошлое было высечено на камне, а будущее все еще можно изменить — что она просто видит одну возможную линию, если что-то не будет сделано, чтобы изменить ее.

На этот раз Эмили не сблизилась с Джоанной. Она хотела быть только наблюдателем. Когда чтение закончится, Джоанна понятия не будет иметь, какие образы из прошлого могла видеть Эмили.

Туман окутал ее, и когда он рассеялся, Эмили оказалась в знакомой комнате с низкими, обтянутыми бархатом диванами… личные покои Дамека.

Посмотрев в сторону очага, она увидела Дамека, держащего Джоанну в объятиях. Это не выглядело принужденным, так как Джоанна не сопротивлялась, но ее лицо было отвернуто от него.

— Ничего не изменилось, — прошептал он ей на ухо.

— Все изменилось. Ты должна выйти замуж. Она и ее семья приедут завтра. Что бы ты хотел, чтобы я сделала? Я клянусь, что уйду и не вернусь.

Выражение его лица сменилось гневом, и он оттолкнул ее. — Тебе некуда идти, и мы оба это знаем. Но я не потерплю, чтобы рядом со мной были надутые женщины, и ты тоже это знаешь. — Его тон был жестоким, когда он спросил. — Ты любишь меня?

Слезы текли по ее лицу. — Я люблю тебя.

Он протянул руку, медленно стягивая верх ее платья с края плеча. — Покажи мне.

Изображение исчезло, и Эмили снова оказалась в тумане, на этот раз мчась вперед. Затем она вернулась в большой зал, пытаясь контролировать выражение своего лица — желая, чтобы она была такой же искусной в этом, как Селин. Джоанна раньше не беспокоилась, но теперь она выглядела встревоженной, когда заметила выражение лица Эмили. Возможно, она не верила, что Эмили что-нибудь увидит.

Все вокруг них выжидающе ждали.

Дамек стоял рядом, напряженный и настороженный.

Джоанна, конечно, не могла быть разоблачена как любовница Дамека перед Рошель и всей ее семьей. Это только поставило бы в неловкое положение и еще больше помешало бы переговорам о браке. Паника затопила Эмили. Что она могла сказать? Селин могла бы сказать здесь идеальную ложь, но Эмили никогда не была искусна в искусстве лжи.

— Что ты видела? — спросила Лизбет.

Каким-то образом Эмили удалось подражать своей сестре, и она улыбнулась, сказав первое, что пришло ей в голову. — Туман вернул меня в юность Джоанны. Ее брат поспорил с ней на месяц, что она не сможет ездить верхом на новой лошади, купленной их отцом. Она согласилась… и была немедленно брошена в грязь… и выполняла работу по дому своего брата целый месяц.

Облегчение промелькнуло на лице Джоанны, и Дамек расслабился.

Только Лизбет нахмурилась, изучая Джоанну. — Это правда?

Джоанна кивнула. Должно быть, она более сообразительна, чем кажется, потому что солгала. — Да, это правда. Я никогда не забуду тот день.

Лорд Хэмиш шагнул вперед и протянул руку Эмили. Ее не волновал заинтересованный блеск в его глазах. — Как очаровательно, — сказал он. — Ты должна почитать мне после обеда.

Эмили прикусила внутреннюю сторону щеки и позволила ему помочь ей подняться со стула. — конечно.

* *

Антон знал Эмили достаточно хорошо, чтобы понять, что она солгала, но он также знал, что у нее должна быть веская причина, поэтому он молчал и стоял рядом на случай, если ей понадобится помощь, чтобы вырваться из хватки лорда Хэмиша.

Она этого не сделала и ловко отодвинулась от лорда Хэмиша, чтобы встать рядом с Селин.

Весь вечер до сих пор был пыткой, и он страстно желал оказаться подальше от этого места. Он не знал, как долго сможет сохранять эту вежливую маску на лице. Это могло бы помочь, если бы он мог немного постоять с