Холодная война - Натан Арчер

Он отхлебнул кофе и поднял взгляд на часы. 7.20. В Нью-Йорке на три часа больше, разгар первой половины рабочего дня. Он отложил газету.

— Шефер так и не позвонил? — спросил он.

— Нет, — ответила Шерри. Она стояла возле мойки и ополаскивала тарелки, оставленные детьми после завтрака.

— Это на него не похоже, — сказал Раше.

Прошлым вечером он три или четыре раза пытался дозвониться до Шефера, но тот не брал трубку. Он оставил сообщение на автоответчике квартирного телефона бывшего напарника.

— Возможно, он в засаде, — предположила Шерри, — и будет отсутствовать несколько дней. — Она не стала напоминать ему о множестве случаев, когда он сам по несколько дней сидел в засаде, не стала говорить и о том, что с момента их переезда в Орегон такой работы у мужа не было.

— Не исключено, — согласился Раше. Он улыбнулся Шерри, стараясь убедить ее, что совсем не беспокоится, что все прекрасно и его жизнь здесь, в Блюкрике, стала гораздо счастливее, чем была в Нью-Йорке. Затем улыбка растаяла.

— Что за чертовщина, — сказал он. — Попытаюсь еще раз. — Он отшвырнул в сторону газету и направился к висевшему на стене телефону. Номер телефона в кабинете Шефера он знал на память.

После пятого звонка кто-то поднял трубку, и его напряжение стало спадать, но по голосу он понял, что ответил ему не Шефер.

— Кабинет детектива Шефера. Говорит офицер Уэстон, — ответил незнакомый голос.

— Уэстон? — Раше нахмурился. — Это Раше, Шефер где-то недалеко?

— Нет, он... — заговорил Уэстон. Затем он вспомнил имя. — Раше? Боже мой, вы не слышали?

— Не слышал о чем?

Шерри подняла взгляд, озабоченная внезапным изменением интонации мужа.

— Шефер пропал, — пояснил Уэстон. — Вся его — команда пошла в расход во время облавы на дельцов наркобизнеса, которая плохо кончилась. Мы до сих пор не знаем, что за чертовщина там произошла, но у нас на руках фургон, полный трупами полицейских, три мертвых преступника и воз вопросов, а Шефера нет. Роулингс, Хоршовски и пара техников разом полегли в этом деле.

— Что с Шефером? — потребовал ответа Раше. — Как понимать «а Шефера нет»? — Он просто не допускал мысли, что Шефер мог оказаться в числе трупов полицейских в злосчастном фургоне. Его напарник не мог так умереть, это не его стиль.

— Шефер исчез, — сказал Уэстон, — испарился без следа. Я и сижу на его телефоне на случай, если кто-то позвонит и даст наводку.

— Шефер не может просто взять и исчезнуть, возразил Раше.

— Он ведь в тот раз отправился в Центральную Америку, никому не сказав, — напомнил Уэстон.

— Да, отправился, но сказал об этом мне, — сказал Раше. — Послушайте, посмотрите, нет ли чего-нибудь на его столе. Полистайте журнал назначения встреч, взгляните на календарь, возможно, он оставил какую-нибудь записку.

— Черт возьми, Раше, как я сам не... — Уэстон не закончил фразу; Раше услышал слабый шелест бумаги — Уэстон копошился в записях Шефера.

— Есть кое-какие материалы об облаве, — заговорил наконец Уэстон, — и записка без пояснений, просто пара имен, соединенных стрелкой...

— Каких имен? — спросил Раше. Они с Шефером долго были партнерами; он подумал, что может знать имена, которых никогда не было в официальных протоколах.

— Филипс и Смитерс, — ответил Уэстон. Первое имя прозвучало для Раше ударом грома:

— Филипс? — сказал он и повторил еще раз: — Филипс?

— Да, Филипс, с одной буквой "л", — пояснил Уэстон. — Это имя о чем-то говорит вам?

Не ответив, Раше повесил трубку.

Уэстон несколько раз крикнул «алло», прежде чем сделать то же самое.

Раше остался стоять возле телефона, тупо уставившись в стену.

— Милый? — обратилась к нему Шерри. — В чем дело?

— Шефер, — ответил Раше.

— Что с ним? — снова задала она вопрос, ставя в сушилку кастрюльку, в которой варилась каша. — Он в порядке?

— Он пропал.

— О, — тихо произнесла она, не спуская с мужа глаз.

— Я должен ехать, Шерри, — сказал Раше.

— Но если он пропал, как ты узнаешь, где его искать? — запротестовала Шерри.

— Дело гораздо хуже, — начал объяснять Раше, — он не просто пропал... — Он замолчал, не зная, что сказать.

Шефер был его другом, больше чем другом — он был его партнером, а это означает полное доверие, даже если партнеры больше не работают вместе. Шефер был тем человеком, который всегда оказывался рядом, когда бы это ни потребовалось Раше и какой бы ни была причина. И Раше старался не отставать от него, стремился всегда быть возле Шефера, когда тот в нем нуждался.

И если генерал Филипс внезапно появился снова, значит, Шефер чертовски нуждается в помощи Раше.

Коль скоро в дело ввязался Филипс, то две вещи не вызывают сомнения: Шефер в затруднительной ситуации и это каким-то образом связано с теми тварями, с теми кровожадными монстрами из внешнего космоса, которые преследуют Раше в ночных кошмарах последние шесть месяцев. Игры с ними — особая сфера деятельности генерала Филипса.

Нет ничего нового в том, что Шефер попал в затруднительное положение, — Шефер жил в затруднениях, дышал ими и прекрасно справлялся со всем, во что бы ни ввязался.

Если на Земле и было что-то такое, что могло оказаться Шеферу не по силам, так это только чертовы твари-пришельцы, а следовательно, и генерал Филипс.

— Я должен ехать в Нью-Йорк, — сказал Раше.

— Но как... — Шерри сверлила его взглядом. — Я хочу сказать...

— Должен, — повторил Раше.

Шерри вздохнула. Она достаточно долго жила с Раше и понимала, что спорить с ним бесполезно. Он хороший муж, рассудительный мужчина, любящий отец. Но иногда на него накатывает что-то такое, что заставляет его забыть обо всем этом, и, когда это происходит, бессмысленны любые аргументы. Его отношение к обязанностям, чувство ответственности всегда сильнее всего, что она могла бы сказать. И это чувство ответственности было частицей того, за что она любила этого мужчину.

— Что ж, отправляйся, если ты так уверен, — просто сказала она.

Раше надел пальто.

— Не позвонишь ли вместо меня мэру? Скажи ему, что моя отлучка связана с семейными обстоятельствами, — попросил он. — Придумай что-нибудь. Постараюсь вернуться как можно скорее. — Он направился в гараж.

Шерри проводила его взглядом.

— Надеюсь, — произнесла она тихо.

Глава 18

Это был «скрытный» бомбардировщик В-2, модифицированный для транспортировки парашютных десантов, а не бомб.

Однако модернизация ни в малейшей степени не коснулась удобств — сиденья были крохотными и жесткими, воздух сухим и холодным, а для питья не было ничего, кроме воды и фруктового сока. Уайлкокс и Лассен почти без умолку недовольно ворчали по этому поводу последние несколько часов, отпуская одни и те же дурацкие остроты, но выпустили наконец пар и замолчали.

Шеферу обычно безразлично, удобны сиденья или нет, единственное, что его беспокоило, — трепотня Уайлкокса и Лассена, не дававшая ему уснуть. Теперь они молчали, и он наслаждался тишиной, пока из двери носового отсека не появился Филипс.

— Ну, полный порядок. Мы вошли в воздушное пространство русских. Пилот снижает самолет и замедляет скорость, чтобы выбросить нас. Расчетное время прибытия на место — три минуты.

Шефер потянулся и встал.

— Вы чертовски беззаботно говорите об этом, — заметил он. — Я думал, что мы расходуем все эти миллиарды на оборону потому, что нас беспокоят вещи вроде русского радара.

Филипс возмутился:

— Они не могут сделать даже приличную копировальную машину, а вы полагаете, что нам не прорваться сквозь их радарную сеть? Этот самолет — часть того, на что идут эти миллиарды, а считать деньги мы умеем.

— Вы полагаете, что действительно хорошо их сосчитали? — в тон генералу возразил Шефер. — Мы не узнаем этого наверняка, пока не убедимся, что нас не сбили.

Филипс не стал с ним спорить и жестом дал команду капитану Линчу.

Линч вскочил на ноги.

— Порядок, плаксивые младенцы, — обратился он к Уайлкоксу и остальным, — время отрабатывать то непомерное жалованье, что мы вам платим. Проверьте еще раз снаряжение и высморкайте носы. — Он щелкнул переключателем, и люк стал открываться.

В самолет ворвался вой ветра, в просвете люка не было видно ничего, кроме серой мглы. Шефер подошел ближе.

— Похоже, предстоит долгое падение, — сказал Линч. — Немного расстроились, служитель правопорядка?

Шефер натянуто улыбнулся:

— Да, я позабыл включить видеокассетник на запись очередной серии «Усадьбы Мелроуз», которую будут показывать на этой неделе. Не позволите мне поглядеть ее у вас, когда вернемся?

Линч смерил его долгим взглядом, затем с отвращением отвернулся.

— Хорошо, парни, — сказал он, — пошли!

Один за другим семеро мужчин прыгнули в люк, первыми рядовые, затем Шефер, Линч и наконец Филипс.

Вокруг надрывался воем холодный воздух; очки защищали глаза, высокотехнологичный полярный костюм — тело, но обнаженную часть лица обожгло, и по мере падения камнем в этом бесконечном пространстве кожа немела все больше. Шефер дернул кольцо на груди.