Пираты Гора - А. Захарченко

Теперь это и мой город; я принадлежу ему душой и телом, я достоин его — человек, потерявший свое лицо, предпочтившии позорное рабство свободе умереть с честью.

Я снова отхлебнул паги.

За спиной у меня послышался испуганный крик, и из ниши, куда ее втолкнул Сурбус, вынырнула девушка, размазывая по лицу текущую из носа кровь, и, не разбирая дороги, бросилась в зал. Нетвердо держащийся на ногах Сурбус поспешил за ней.

— Помогите! Спасите меня! — обращалась девушка к каждому, кто встречался ей на пути, но посетители лишь отвечали ей довольными ухмылками, а некоторые даже пытались ее поймать.

Она подбежала к моему столу и упала передо мной на колени. Это была та самая, что подносила мне пагу.

— Пожалуйста, — пробормотала она сквозь сотрясающие ее рыдания, — защитите меня, — и она протянула ко мне свои скованные цепями руки.

— Нет, — покачал я головой. Сурбус уже был рядом с ней; он запустил руку в волосы девушки и рванул ее к себе.

Затем посмотрел на меня хмурым ожидающим взглядом.

Я спокойно отпил паги; все это меня не касалось.

В глазах девушки, обращенных ко мне, блеснули слезы. Новый рывок Сурбуса поставил ее на ноги, а следующий отшвырнул назад, к нише в стене.

Присутствующие рассмеялись. Я продолжал прихлебывать пагу.

— Ты правильно поступил, что не вмешался, — заметил мне сидящий вблизи небритый мужчина. — Это Сурбус.

— Один из лучших меченосцев Порт-Кара, — добавил его сосед.

— Вот как? — ответил я.

Порт-Кар — отвратительный, собравший в себе все пороки населяющих его людей город, бич блистательной Тассы или, как его еще называли, Тарн Моря, — представлял собой бессистемную массу строений, каждое из которых скорее напоминало крепость, отделенную от соседней одним из сотен пересекающих город во всех направлениях каналов. Стены домов также показались бы стороннему наблюдателю необычными: те из них, что выходили на дельту реки или Тамберский пролив, составляли наружную часть крепости, окон не имели, и их совершенно гладкую поверхность нарушали лишь проделанные в самой верхней части, под крышей, узкие бойницы. Каналы, выходившие к реке или проливу, за последние годы были оснащены тяжелыми металлическими воротами. Башни, столь часто встречающиеся в каждом северном городе, в Порт-Каре практически полностью отсутствуют. Другой его особенностью является то, что это единственный из известных мне на Горе городов, выстроенный не свободными гражданами, а рабами. И это несмотря на то, что возведение стен родного города, по горианским понятиям, традиционно рассматривалось как одна из привилегий людей свободных.

В политическом аспекте Порт-Кар представлял собой доведенную до полного хаоса систему отношений между несколькими конфликтующими убарами, каждый из которых имел своих сторонников и стремился всеми возможными способами упрочить и расширить сферы своего влияния. Номинально в подчинении убаров — а фактически в значительной степени независимо от них, — действовала олигархия крупных торговцев, или капитанов, как они себя называли, которые на заседаниях своего высшего органа правления — Совета капитанов — решали все важнейшие вопросы городской жизни и, в первую очередь, вопросы, связанные с флотом.

Самос, наиболее крупный работорговец, являвшийся, насколько мне известно, доверенным лицом Царствующих Жрецов, также входил в состав городского Совета. Прежде я намеревался наладить с ним контакт; теперь от этого, конечно, мне следовало отказаться.

Существовала в Порт-Каре — единственном из городов Гора — и каста воров, наводившая ужас на не способных постоять за себя жителей трущоб и окраин города. Члены касты распознавали друг друга по так называемой «воровской отметине», представлявшей собой крохотное, в форме трезубца, клеймо, выжигаемое ими на лице чуть ниже правого виска.

При подобном положении дел могло показаться, что раздираемый противоречиями и политическими междоусобицами город представляет собой легкую добычу для каждого, кто пожелает напасть на него извне, однако все обстояло совершенно иначе, и при малейшей угрозе жители города мгновенно забывали о личных распрях и защищали город с остервенением загнанного в угол урта. К тому же невозможно было обеспечить проведение по заболоченным участкам долины реки Воска воинских соединений, достаточно крупных для длительной осады города.

Сама дельта реки защищала Порт-Кар надежнее его стен.

Ближайшие к Порт-Кару участки суши, за исключением, конечно, крохотных островков, разбросанных по болотам, располагались примерно в сотне пасангов к северу. Теоретически эти территории могли бы быть использованы в качестве стратегического плацдарма для переброски, накопления и последующего одновременного наступления воинских подразделений, но практически подобная задача едва ли могла бы считаться выполнимой: эти отрезанные друг от друга участки твердой земли, находящиеся в нескольких сотнях пасангов от ближайшего, за исключением, конечно, самого Порт-Кара, населенного пункта, стали бы объектом немедленного нападения объединенного флота Порт-Кара либо его воздушной эскадры — специально обученных для внезапного разгрома врага тарнсменов. Одного из командующих такой эскадрильей Ха-Кила, уроженца города Ар, я встречал еще в Тарии, в доме Сафрара, торговца. Сейчас под командованием Ха-Кила уже наверняка насчитывалось не менее тысячи готовых выступить в любой момент воинов. А сколько таких эскадрилий имеется в распоряжении Порт-Кара? Нет, попытки захватить город обречены на провал. Нападающим даже не удастся подойти к стенам города-крепости; они будут уничтожены еще на болотах.

Я отхлебнул очередной глоток паги. Люди, ввалившиеся в таверну вместе с Сурбусом, продолжали бесчинствовать, но порядок мало-помалу восстановился, несмотря на два разбитых корабельных фонаря и груду перебитой посуды, осколки которой хрустели под ногами. Аккорды музыкантов в углу постепенно становились все более слаженными, а девушка на арене нашла в себе силы вернуться к прерванному танцу. Обслуживающие зал рабыни уже с меньшим страхом разносили кувшины с пагой. Доносящиеся откуда-то удары хлыста, сопровождающиеся женсними криками и смехом мужчин за столами, раздавались все реже.

Интересно, теперь, когда каналы города перегорожены еще и воротами, рабам все равно удается убежать из Порт-Кара? Это было бы невероятно!

Ближайшая земля, находящаяся в сотне пасангов к северу, голая и лишенная какой бы то ни было растительности, рассматривалась как один из аванпостов Порт-Кара и регулярно патрулировалась охотниками за рабами и специально обученными для этого слинами.

Злобный, жестокий шестиногий слин с громадными, ничего не упускающими глазами, относящийся к классу млекопитающих, однако внешне напоминающий скорее громадную, покрытую шкурой ящерицу, безусловно являлся надежным, не знающим усталости охотником. Он без труда мог обнаружить по запаху след, оставленный несколько дней назад, и, будучи отпущен с поводка, безошибочно отыскивал жертву и разрывал ее на куски.

Нет, шансов ускользнуть в северном направлении у раба нет никаких.

Для них остается только дельта реки с ее бесконечными болотами, вызывающей беспредельную жажду духотой и подстерегающими на каждом шагу тарларионами.

Да, нюх у охотничьего слина что надо; а если его специально натаскать на поимку беглых рабов — спасения от него не будет.

Вообще все органы чувств развиты у этого зверя просто удивительно.

Тачаки на юге, кстати, тоже используют слина для поимки рабов, ну и, конечно, для охраны своих стад.

Я почувствовал, что постепенно начинаю пьянеть; мысли становились отрывочными, не связанными между собой.

Море; ах да, я думал о море.

Может ли Порт-Кар подвергнуться нападению с моря?

Мысль ускользала; музыка, аккорды которой все громче барабанили у меня в голове, пульсировали в крови, не давала сосредоточиться.

Мимо стола промелькнула обслуживающая рабыня.

— Еще паги! — крикнул я, и бокал мой был тут же наполнен.

Только Кос и Тирос располагали флотом, способным сравниться по мощи с флотилией Порт-Кара.

Конечно, в море имелись и другие населенные острова, многочисленные, но мелкие, вытянувшиеся к северо-востоку от Коса в длинную, напоминающую ятаган цепь, начинающуюся в четырех сотнях пасангов от Порт-Кара. Острова, однако, были разделены между собой и держались крайне обособленно, что не позволяло их правительствам выработать не только единую политику, но даже принять общее сколько-нибудь важное решение. Да и суда, которыми они располагали, годились лишь для плавания в мелких прибрежных водах.

Девушка на арене между столами исполняла уже танец пояса, некогда виденный мной в Аре, в доме Кернуса, работорговца.