Чужие миры - Анастасия Пак

Тронгворг болтал что-то еще, но разум Шериана отказывался верить в услышанное. Его бледное лицо стало еще белее, ресницы отбрасывали на щеки черные тени, а в полуприкрытых глазах скрывались гнев и ярость, направленные на темных магов, вот так запросто уничтоживших столько человеческих жизней и сломавших еще больше судеб их родных. Шериан вдруг ощутил резкую ноющую боль в груди. Пусть он не знал большей части погибших, зато видел сотни искаженных в предсмертной судороге лиц, сотни тускнеющих глаз, в которых ярость медленно сменялась тихим отчаянием, окрашенным в безнадежную боль оттого, что они больше никогда не увидят этот мир. Разве здесь можно было остаться безучастным?! И хотя он считал свое сердце окруженным тройной холодной броней, сейчас она резко дала трещину. Первые капли крови просочились сквозь нее, унося с собой эти навсегда вросшие в память лица.

Молодой страж все еще не умолкал, и Шериан чувствовал, как в нем мало-помалу поднимается смутное желание одним единственным взмахом меча снести эту пустую голову с плеч. В голосе Лиэнса не было никаких других чувств, кроме полнейшего равнодушия к чужим страданиям. Он рассказывал все это с ехидством человека, всю жизнь не высовывавшим из дворца даже носа. Для него самым важным было жить в свое удовольствие, пусть даже вокруг все рушится, а мир раскалывается на части.

Шериан ощутил внезапный приступ брезгливости и даже отступил от Лиэнса подальше, чтобы лишний раз не видеть его холеного лица и смеющихся глаз. Горячая волна раздражения достигла своего пика и вот-вот могла вырваться наружу. Слава здешним богам, что они наконец-то достигли дверей тронного зала. Еще чуть-чуть – и одним стражем у императора точно стало бы меньше.

Кажется, его настроение уловили все, кроме самого Тронгворга. Тихий обмен фразами иноземцы оборвали, едва заслышав их шаги вдалеке. Так, в полной тишине, Шериан приблизился к стражам, как и он сам, с ходу отмечая новые лица. Чужаками были все, кроме Лиэнса, и вот так, сразу, понять причину этого Шериан не мог. Да и если честно, не хотел. Все, что ему требовалось, он уже узнал и принял решение. Пока он здесь капитан, людей среди иноземцев не будет. Тем более таких.

Поприветствовав капитана серьезными взглядами, стражи отступили от дверей, пропуская его внутрь. А вот сунувшемуся было следом Тронгворгу сделать то же самое они не позволили, как бы невзначай преградив путь. Вот уж кто на дух не переносил слабаков и отлично чувствовал фальшь, так это иноземцы. Император мог ставить в их ряды любого, но здесь уж они разбирались с таковым сами. Этого они не признали.

Шериан даже не обернулся, хотя отлично понял, что именно только что произошло. И все потому, что одобрял.

В следующий миг двери захлопнулись у него за спиной. Мозаичный пол под ногами засверкал, отражая потоки света, беспрепятственно проникающие внутрь через широкие окна. Десятки голосов одновременно стихли при появлении нового гостя, и Шериан на мгновение замер, пораженный внезапной тишиной, столь непривычной для этих стен. Кажется, он умудрился собрать взгляды всех присутствующих здесь, причем некоторые были ему хорошо знакомы и малоприятны. Например, взгляд Верховного мага стихийных, похоже, успевшего прочно обосноваться во дворце императора. Странные были у него глаза, умело скрывающие все чувства их обладателя, но все же плохо контролирующие таящуюся в них Силу. Вот уж она чувствовалась очень хорошо, как и окутывающая ее пелена темной ненависти.

Но похоже, это мог заметить лишь он, тогда как остальные довольствовались любезной улыбкой, намертво приклеившейся к губам Свиона. И как это не прискорбно, но среди этих остальных был и сам Краен.

Шериан почувствовал, как у него сжимается сердце. Плохо, очень плохо, что никто даже не подозревает, что скрывает Свион. Что за игру он ведет с тех самых пор, как заявился в Миньер по причине, тщательно скрываемой и им самим, и Краеном. Теперь он здесь, рядом с императором, и непохоже, чтобы кому-то из них это сильно мешало.

Шериан медленно приближался к небольшому возвышению у противоположной стены, попутно отмечая чуть напряженный взгляд Краена и печать нарочитого равнодушия на его усталом лице.

Когда до него осталось всего несколько шагов, император поднялся со своего места, и впервые по бледным губам скользнуло слабое подобие улыбки. Шериан остановился и Краен сошел вниз и встал рядом, положив руку ему на плечо.

– Приветствую тебя, мой друг, – тихо проговорил он, почти не шевеля губами, и ледяная броня, сковавшая его глаза, ненадолго растаяла. И пусть выражение лица при том осталось неизменным, знак невиданного ранее расположения успели отметить все.

Особенно это впечатлило Свиона, которому сейчас нестерпимо захотелось скривиться и сплюнуть на блестящий пол, настолько его бесило это проявление дружеских чувств по отношению к иноземцу. Но делать было нечего, и Верховный с явной неохотой поднялся со своего места, делая шаг навстречу. Только вот серые глаза при этом смотрели с холодной неприязнью на воина, уберегшего его от смерти.

– Рад, что ты сумел так быстро оправиться от серьезных ран, – вполголоса продолжал Краен. – Мне недоставало своего капитана, да и Верховный маг хотел бы принести личную благодарность за спасение своей жизни, – чуть громче закончил он.

– Верно, – коротко сказал тот, посмотрел в сторону и тут же рядом возник один из стихийных, протягивая Шериану на воздушной подушке тонкий изящный жезл, обвитый искусно вырезанными змейками. – Я прошу принять от меня небольшой дар. Сила этого жезла высвободится лишь когда тебе будет угрожать смертельная опасность. Жизнь за жизнь, Шериан, – добавил Свион и отступил, пытаясь скрыть в глазах неимоверную досаду.

В руках стражей, неотступно следующих за императором, на миг сверкнули лезвия обнаженных мечей, но на суровых лицах не отразилось никаких иных чувств, кроме настороженности. Не доверяли они стихийным, как недавним врагам, чей дар вполне мог оказаться не только рукой помощи в решающий час, но и вероломным ударом в спину. А что до спасения, так маги из тех, кто вспомнит об этом только, чтобы лишний раз посмеяться над людской глупостью.

Понимал это и Шериан, после короткого обмена вежливыми и ничего не значащими фразами, занимая положенное ему место рядом с троном императора. Всеобщая тишина наконец-то схлынула, вернув привычный гул голосов. Глаза Краена немедленно заледенели – и нескончаемая процессия просьб и донесений пошла своим неторопливым чередом. На лица нескольких стихийных опустилась беспросветная тоска, тогда как сам Свион хранил полное безразличие ко всему происходящему. Его запас любезности был весьма невелик и на сегодня полностью себя исчерпал, что было хорошо заметно по его совершенно равнодушному взгляду, скользящему отчего-то исключительно по находящимся в зале иноземцам. Шериан стиснул зубы, злясь на себя за то, что никак не может проникнуть в мысли мага, который явно что-то задумал и теперь медленно воплощает это в жизнь. Магия мирно дремала внутри и никак не желала пробуждаться, оставляя планы Верховного Свиона вне пределов его досягаемости. А время уходило, как тогда, во время сражения, по капле, и он не мог этому противостоять. Пока.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});