«Химия и жизнь». Фантастика и детектив. 1985-1994 - Борис Гедальевич Штерн

семнадцать тридцать. Стоит на запасном поле.

О решении отослать меня завтра в зоопарк я говорить не стал. Это могло несколько подорвать мои позиции. Подумают, что я спасаю собственную шкуру.

Мы наблюдали сверху, как съезжались гости. Встреча с гомошимпами назначена на завтра. Лишь идиот Джонни бродил между приезжими, фотографировался с ними, пожимал им руки и говорил банальности, которые поражали гостей своей глубиной.

Еще засветло с большими предосторожностями мы перетащили часть грузов из лесных тайников поближе к вертолету. В Большом лесу, на берегах Конго, мы не намеревались становиться дикими животными, и поэтому забирали с собой учебные микрофильмы для детей и запас кассет, кое-какие приборы и инструменты. В общем, начиналось великое переселение маленького народа.

Вечером в саду зажгли иллюминацию. Подъезжали новые гости, под яблонями Скрыпник поставил длинные столы с закусками. Перед сном к гостям вывели малышей, они хором спели про елочку. Гости умилялись.

Я тайком проверил, все ли замки сломаны. Хорошо бы они не догадались оставить стражу у большого вертолета.

Машина мне понравилась. Она была в самом деле велика, я на такой еще не летал. Но мы знали, как работает автоматика. Они хватятся, когда мы будем уже над Африкой.

Луна была ущербной, так что мы двигались свободно, почти не прячась. Стражи у вертолета не было.

Все стихло. Лишь из окон гостиницы доносились голоса и песни. Пускай веселятся. Завтра их ждет большое разочарование. Некого будет смотреть. Разве что Джонни.

— Слушай, — спросил я мудрую Дзитту, — мы берем Джонни?

— А ты как думаешь?

— Я бы оставил его людям в утешение.

— Согласна. С нами он будет несчастлив. Он привык к комфорту.

Третий привел детей. Они были сонные и капризничали.

Мы быстро посадили детей в вертолет. Дзитта пересчитала гомошимпов.

— Шестьдесят четыре особи, — сказала она с улыбкой. Она умела копировать Формулу.

— Все на месте? — спросил Барри. Он будет у нас вторым пилотом.

— Стой, — сказал я. — Мы же ее забыли.

— Кого? — не поняла Дзитта.

— Девушку, которую привезли сегодня. Неужели ты хочешь, чтобы она досталась Джонни?

— В лесу ты найдешь невесту получше, — сказал Третий. Я так зарычал на него, что он шустро залез в машину и, надо полагать, будет молчать до Африки.

— Не делай глупостей, — попросила Дзитта. — Ты переполошишь весь институт.

— Нет, — сказал я твердо. — Я скоро вернусь.

Большими прыжками я помчался к изолятору.

Как назло дверь была заперта.

Я подошел к окну. Окно было непробиваемым, ничем его не возьмешь. Из темноты на меня смотрели большие прекрасные глаза. Девушка понимала, что я пришел к ней, но не знала зачем. Она расплющила о стекло большие губы. Глупая, милая, неразумная тварь.

В два прыжка я оказался на крыше. Отвинтить вентиляционную решетку было делом минуты. Я спешил. Без меня мог начаться бунт — ведь зачастую лишь моей железной волей удавалось удержать их в повиновении.

Решетка летит в сторону. И в это время — шум шагов. Кто-то идет по дорожке.

Я почуял запах Джонни. Этого еще не хватало! Я чуть не расхохотался — романтическое приключение, соперник во тьме… Этот недоумок стучал в стекло, вызывая девушку.

Ревность обуяла меня. Но что делать? Мне в голову пришла неплохая идея.

— Кто здесь шляется? — спросил я басом, подражая Скрыпнику. — Немедленно спать! А то отправлю в зоопарк.

Джонни перетрусил и покинул поле боя. Его запах исчез.

Теперь следовало спешить втройне: меня могли услышать. Я проник в вентиляционный люк. Там было тесно. Я загудел, призывая девушку. Она поняла.

Протянув вниз руку, я нащупал ее нежные длинные пальцы.

Я помог ей выбраться на крышу. Всем своим видом, каждым движением она говорила: «Ты мой избранник».

«Ты у меня еще научишься говорить», — подумал я.

На борту уже начиналась паника. Я исчез, указаний нет. Дзитта еле удерживала все мое воинство внутри. Барри накинулся на меня с упреками. Я передал ему барышню и быстро прошел к креслу пилота.

— Внимание! — сказал я. — Всем занять места. Матери, держите детей. Нас ждут леса Африки. Нас ждет свобода!

Через стекло я кинул прощальный взгляд на институт. Некоторые окна еще светились. Старинное здание, построенное по моде двадцатого века, темной громадой возвышалось над деревьями.

Я набрал код — я знал как это делать. Загорелась карта Восточного полушария. Я нашел на ней Конго. Дотронулся до нужной мне точки. Дал старт.

Вертолет быстро пошел вверх.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Огни на Земле уменьшались и тускнели. Мы пронзили редкие облака. Машина поворачивалась, ложась на курс.

Я смотрел на карту передо мной. Тонкая зеленая полоска — наш маршрут — стала изгибаться к югу.

Неожиданно я почувствовал прикосновение.

Я обернулся. Моя возлюбленная стояла рядом. Я улыбнулся ей и повернулся к Барри, который сидел в соседнем кресле.

— Мы в безопасности, — сказал я ему. — Они нас не догонят.

— Они могут поднять машину с Сицилии.

— Вряд ли, — ответил я. — До сих пор нас не хватились. И когда они еще догадаются, куда мы делись.

В этот момент зловеще и неожиданно вспыхнул экран связи. Первым моим желанием было спрятаться, и я пригнулся. Ахнул рядом Барри.

Но потом я понял, что скрываться нет смысла. Если нас вызывают, то лучше встретить опасность лицом к лицу.

На экране был директор института. Батя был серьезен.

— Лидер, — сказал он, — Я знаю, что ты здесь.

— Я здесь, — ответил я, выпрямляясь. — Вы можете стрелять в нас, убить нас, но вы не сможете нас остановить.

— Лидер, — сказал Батя. — Может быть, ты хочешь говорить без свидетелей? Тогда попроси Барри уйти.

— Я останусь, — попросил верный Барри. — Я не боюсь.

— Директор прав, — сказал я. — Выйди. У тебя длинный обезьяний язык.

Барри обиделся. Он ворча вылез из кресла. Девушка оробела, она смотрела то на меня, то на директора, который ее не замечал. Он знал, что она ничего не поймет.

— Чего вы хотите? — спросил я. — В чем ваш ультиматум?

— Это не ультиматум, — сказал директор. — Только информация.

— Прошу. — Я отчаянно трусил. Против меня был весь мир. Против меня и шестидесяти уродцев.

— Лидер, вот уже несколько лет, как мы осознали, что приборы не дают объективной картины вашего состояния. Мы не сразу поняли, что Эксперимент удался. Удался даже более, чем мы рассчитывали. И когда мы поняли, что загнали младших братьев в тупик, заставили вас таиться…

— Вы давно это поняли?

— Давно.

— Почему вы тоже таились?

— Потому что не могли прийти к общему мнению, потому что не знали, как продолжать Эксперимент… Это так сложно. Когда-нибудь мы сядем с