Охотники на мутантов - Лев Жаков

Тело задеревенело, ломило спину, ныла рана. Открыв глаза, Рамир зло ругнулся. Сколько он провалялся в отключке? Уже день! Хмурый такой день, когда с самого утра кажется, что вечер. Низкое небо было мутным и тяжелым, вместо дневного света – сумерки. Самая поганая погодка, к тому же тучи выглядят так, будто вот-вот пойдет дождь.

Или все-таки вечер? Рамир двинул головой и застонал от боли в онемевших мускулах. Еще бы, пролежать ночь со скрюченной шеей…

Попытался встать – по ногам поскакали мурашки, тысячи иголочек вонзились в ступни. Сжав зубы, сталкер оперся на край ямы – иголочки впились в ладонь – и с третьей попытки поднялся. Шатаясь, сделал шаг, затем второй.

Дохлый кровосос распростерся на смятой палатке. Рамир пнул его.

– Что, приятель? Не повезло тебе. Хотя кому больше не повезло – еще вопрос. Тебе-то уже все безразлично, а я теперь должен переться черт-те куда…

Он невесело усмехнулся, ногой перевернув труп, потом еще раз. Там, где лежало тело, полотнище стало заскорузлой тряпкой, покрытой засохшей кровью.

2

– Непригодна, – подытожил Рамир. – Сбрасываем как балласт.

Повернувшись, он нашел взглядом рюкзак. Тот выглядел лучше. Вместо того чтобы проверить оружие с боеприпасами, Рамир сел на краю буерака и уставился на развалины впереди. Он старательно давил все угрызения совести. Нужно думать о деле, никаких эмоций! Могильник, говорите?

В Зоне много о нем рассказывали, но сведения были противоречивые. Известно, что там есть Оазис – безопасное пятно к северу от центра этой территории, – есть Лес-Мозголом, какие-то странные лабиринты на востоке, ближе к реке, непонятный туман… По большому счету выходило, что никто не знал ничего конкретного.

Это означало лишь одно: очень мало кто возвращался оттуда живым.

Впрочем, про Мозголом рассказов хватало. Рамир почесал затылок, вспоминая. Многие заходили на эту территорию, но не вьщерживали там долго и спешили покинуть Могильник. А Мозголом как раз на краю, в него почти сразу попадаешь…

Он встал. Раз Лесник повел девушку этим путем, значит, считает, что пройти можно. А Лесник должен лучше знать. И, по сведениям Умника, идут они в сердце Могильника, где, говорят, даже живут люди. Под деревней – эта непонятная Крепость, про нее информации вообще нет, кроме того, что там обитают некие призраки и на глаза им лучше не попадаться…

– Ладно, дьявол с вами, идем в Могильник, – пробормотал Рамир, подбирая пистолет. – Только объясните, что там забыла эта девчонка?! Зачем зверолов ведет ее туда?

Он перезарядил пистолет, выбрался из ямы и разыскал автомат, лежащий аккурат между «Воронкой» и зеленым пятном «Холодца». Рамир лег, очень осторожно подполз поближе, за ремень подтащил оружие. Вернувшись, нашел аптечку, вколол себе стимулятор. Его пошатывало. Присев возле рюкзака, сменил повязку. Идти с такой раной черт знает куда, без нормальной медпомощи…

Цыган с размаху ударил кулаком по земле. О чем он думает! Все дьяволы ада, ведь девчонка спасла его – а он поклялся ее убить! Громко выругавшись, сталкер вцепился в край ямы и выдрал пласт дерна, с размаху швырнул – и попал в аномалию. «Воронка» сработала, с шипением втянула комок земли. Рамир почувствовал движение воздуха, коричневый пласт крутануло и всосало в центр, где сжало тугим комком. Поднялся вихрь пыли и сухих почерневших травинок. Прикрыв лицо локтем, Цыган налившимися кровью глазами искоса следил за буйством аномалии. Его распирала злость на Умника, втравившего его в это идиотское задание, и на самого себя, оказавшегося в такой ситуации. Все не слава богу! Неудачное задание, неудачное начало дня – и что может ждать впереди?

– Чтоб ты сдох! – крикнул Рамир, привставая и грозя кулаком в небо, надеясь, что таким путем проклятье дойдет до адресата.

Его качнуло и потащило вперед. Он повалился на труп кровососа, но успел выставить руки и не шлепнулся лицом в окоченевшие щупальца. С багровой корки засохшей крови вокруг рта поднялись, недовольно жужжа, несколько мух. Ругаясь, Цыган отполз на карачках в сторону, выглянул из ямы. «Воронка» уже успокоилась, над землей висел только маленький смерч, тонкий волчок пыли, постепенно усыхающий. А шагах в десяти от него лежал, слабо светясь, артефакт.

– Мами мири! – воскликнул Цыган, выбираясь из буерака. – Это что такое?

Дохромав до артефакта, лежащего почти точно между «Воронкой» и полупрозрачным вихрем «Карусели», он увидел раскаленную, светящуюся темно-вишневым спираль.

И тут же заметил на земле в двух шагах левее, почти под «Каруселью», темно-красный комок. «Кровь камня»! Этот артефакт ему сейчас очень нужен. Но что это за спираль?

– Силы небесные, – сказал сталкер, наклоняясь. – А у меня и контейнера нет…

Предполагалось, что поход краткий, к тому же с определенной целью, во время него будет не до артефактов. Теперь стало ясно, что дело затягивается, и кто знает, не пригодится ли эта штука? Таких Рамир еще не видел, хотя слышал о них. Кажется, их создают «Волчки» – редкая разновидность «Воронки», которая встречается только в Припяти.

Он пошарил по карманам и вытащил четыре крупных листа с изрезанными краями. Зеленуха, если не было контейнера, позволяла хранить артефакты в рюкзаке до двух-трех дней, да и брать их в руки было удобнее, прихватив листом, чтобы не возиться с тряпками и бензином. Рамир обычно носил в карманах несколько листьев просто на всякий случай. Осторожно подобрав «Спираль», он тщательно завернул ее в лист, спрятал в карман на бедре. Затем таким же образом поднял «Кровь камня». Артефакт слабенький, но крайне необходимый Рамиру именно теперь, потому что рана у него серьезная, а идти, скорее всего, предстоит далеко. Он снял повязку и приложил «Кровь камня» к ране, которая опять кровоточила. Осторожно замотал остатками бинта поверх разодранной штанины, повесил на шею пищащий детектор аномалий, проверил, работает ли ПДА, надел рюкзак, перекинул ремень автомата через плечо. Пора двигаться.

Едва заметная тропа петляла между аномалиями. Внимательно глядя перед собой, иногда проверяя показания детектора, Рамир, хромая, направился к развалинам.

Подойдя ближе, остановился, внимательно осмотрел их. Лесник с девушкой прилично опередили его, надо поторопиться, чтобы нагнать.

Угли гнева дотлевали в его груди. Умник только выглядит интеллигентным и честным, а сам, похоже, не лучше прочих. Значит, вполне может настучать Слону, и если даже не вьщаст сразу Рамира – люди Слона все равно будут поджидать его.

Он пошел дальше. Черт, зачем все-таки тащить девушку, почти ребенка, в эти места? После инъекции стимулятора Цыган был бодр и уверен в себе, но близость Мозголо-ма все равно страшила. Никто не знал, что тот собой представляет – может, этот лес одна сплошная аномалия? Или набор, система аномалий, объединенных в сложную последовательность, скрепленных незримыми токами, жгутами аномальной энергии? А может, во всем виноваты деревья, выросшие над старыми захоронениями, чьи корни опутывали облученную аномальной энергией, закопанную в земле технику и трупы? Мозголом начинался за старой военной базой на краю Могильника, и ничего похожего в Зоне не встречалось больше нигде. Говорили, что возле леса находили сталкеров с перемолотыми костями, из-за чего тело напоминало тряпичную куклу, с расплющенными черепами, когда кусочки кости перемешались с мозговым веществом в кашицу… Что способно так изуродовать человека? Сплошные вопросы и ни одного ответа.

Сделав еще шаг, Рамир потянул «G-36» со спины, обежал взглядом покрытые плющом и мхом полуразрушенные бетонные стены. Он почувствовал чей-то взгляд.

3

От военной базы не осталось ни одного целого здания. Плющ не просто нарастал поверх стен – он их крошил, впиваясь усиками в малейшие трещины в бетоне. А там, где не было плюща, царствовал мох – болотного цвета клочья покрывали остатки строений. Ощущая на себе тяжелый взгляд и не понимая, откуда он исходит, Рамир вошел в развалины. Автомат он держал в руках, водил стволом из стороны в сторону. Пару раз резко оборачивался – никого.

Тропа вела между строениями, иногда круто поворачивала, огибая какое-нибудь из них, тогда Рамир замедлял шаг, озирался, выискивая аномалии и возможных врагов, которые могли засесть в кустах или зданиях. Было тихо, только трава шуршала под ногами да иногда похрустывал гравий. Ощущение, что на него направлен тяжелый, мрачный взгляд, не оставляло, хотя умом Рамир понимал: никого тут нет.

В какой-то момент он понял и другое: там, где нет плюща и стены захватил мох, тусклые болотные островки образовывали узоры. «Дьявол!» – подумал он. Смутно знакомый орнамент, только вот никак не удается ухватить взглядом весь рисунок, поэтому воспоминание ускользает, оставляя в голове мучительное ощущение, что забыто нечто важное. Рамир даже потряс головой, пытаясь избавиться от неприятных мыслей. Еще у него возникло подозрение, что местами мох складывается в слова…