Крылатая смерть (СИ) - Печёрин Тимофей Николаевич

Когда между ними осталась от силы пара шагов, Сеня вскинул свободную руку… вернее, указательный палец. Вырвавшаяся из него молния мгновенно подожгла бороденку шамана. Тот вскрикнул — больше от испуга и неожиданности, чем от боли. И, охая, сбил ладонями нарождающееся пламя.

— Слабо повторить? — с иронией в голосе и сугубо риторически вопрошал Сеня, глядя на быстротечную схватку Хубара с собственной загоревшейся бородой, — ну как тогда… с зажигалкой.

Шаман уже успел потушить огонь и теперь молча взирал на Сеню, в ужасе выпучив глаза. Сеня даже испугался, как бы этого, немолодого уже, человека удар не хватил. А ведь он планировал сохранить жизнь Хубару. Даже несмотря на его роль в едва не состоявшемся его, Сени, жертвоприношении.

— Хотел скормить меня Масдулаги, — произнес Сеня, нарочито пытаясь подпустить в свой голос нотки укоризны, — а вот оно как вышло!

С этими словами он бросил обрезок крыла монстра под ноги шаману.

— Масдулаги сам мне на завтрак угодил… или на поздний ужин. Там, кстати, еще осталось. И немало. Подходите! Я угощаю! — последние слова Сеня уже выкрикивал, адресуя всем хелема в радиусе его видимости.

Те зароптали, тревожно переглядываясь.

— Да вы не бойтесь… вернее, пусть хелема не боятся, — обратился Сеня к пещерным обитателям, перейдя на привычную для них манеру речи, — Масдулаги вполне съедобен… хотя, думаю, лучше все-таки разогреть. Сейно-Мава плохого не посоветует.

Возможно, именно последняя фраза возымела действие. Несколько хелема направились к выходу. Еще несколько показались из темных закутков пещеры и последовали их примеру. Среди этих, последних, Сеня не без радости узнал Макуна и Каланга.

— Сейно-Мава простит Каланга? — робко спросил последний, проходя мимо Сени, — Каланг всегда верил в Сейно-Мава. Но другие хелема не верили… и других хелема было больше.

В ответ Сеня кивнул ему молча и с легкой улыбкой. Прекрасно помня, как Каланг и Макун пытались за него вступиться, но были оттеснены соплеменниками. Их легковерным и боязливым большинством.

Затем Сеня снова повернулся к Хубару. Тот покорно стоял, ожидая своей участи.

— Теперь Хубар признает, что чужак Сейно-Мава, — проговорил шаман, — Сейно-Мава показал свою истинную силу. Доказал…

О да! Именно таков и был главный аргумент для первобытного человека. Кто сильнее, тот и прав. Сеня знал об этой особенности дикарской психологии. Но все равно слегка оторопел от той легкости, с которой сей стареющий крыс, давеча разоблачивший его перед всем племенем, теперь признавал собственную неправоту. Без тени моральных терзаний и угрызения совести. А лишь потому, что оппонент оказался сильнее. И никаких патетических возгласов типа «не могу поступиться принципами». Потому что принцип непреложный у пещерных людей один. Какой — смотри выше.

— Поджарить бы тебя… то есть, Хубара по-хорошему, — с показной ленцой уверенного в себе человека протянул Сеня, — но… Хубар знает, зачем я оставил Хубара в живых?

Шаман недоуменно покачал головой, хотя по лицу его, еще не вернувшему прежнюю строгость и выражение чувства превосходства, было заметно — жить Хубару, ох, как хотелось.

— А затем, — с расстановкой произнес Сеня, словно приговор зачитывал, — что сдается мне… то есть, Сейно-Мава, что Хубар знает о Масдулаги гораздо больше, чем остальные… хелема.

Он надеялся, что в общении шамана с духами имелось здравое зерно; что речь не шла просто о высасывании из пальцев всякой чуши, которой Хубар потом захламлял мозги соплеменников. В конце концов, под видом духов на связь с шаманом хелема мог выйти хотя бы тот же Смотритель из Бовенгронда.

— Что Сейно-Мава хотел бы узнать о Масдулаги? — заискивающим тоном поинтересовался Хубар, прежде кивнув.

— Я, в общем-то, знаю… Сейно-Мава знает, откуда эти твари появляются, — начал Сеня, — Хубар говорил: «Открылся ход в подземный мир». Так? Про то, что Масдулаги действительно из подземного мира, Сейно-Мава узнал… от других духов. Они подтвердили правоту Хубара. Но хотелось бы знать, где конкретно находится этот ход. Я… Сейно-Мава собирается закрыть его снова.

Ах, каким взглядом при этих словах наградил его шаман! Словно был не пожилым мудрецом, а ребенком, которому сообщили о предстоящем приходе Деда Мороза. Причем уже завтра, досрочно, не дожидаясь нового года.

— Сейно-Мава хочет знать, где ход в подземный мир? — переспросил Хубар, — Сейно-Мава сам его не заметил? Тогда нужно выйти… Хубар покажет.

С замиранием сердца от ожидания чего-то великого, приобщения к высшей тайне, Сеня вслед за шаманом покинул пещеру. Оба вышли к берегу, где осмелевшие хелема уже вовсю потрошили тушу убитого Масдулаги.

— Сейно-Мава видит? — вопрошал Хубар, остановившись и повернувшись в сторону гор. Когда Сеня тоже устремил взгляд в ту же сторону, шаман еще и рукой указал.

Сеня пригляделся… и мысленно выругал себя за невнимательность. Струйка дыма, как от недавно потухшего вулкана, поднималась над вершинами гор. Поднималась, надо сказать, уже не первый день. Но Сеня почти не обращал на нее внимания. Вернее, значения не придал. Дымит и дымит, ему-то какая разница.

— Могучий Сейно-Мава не заметил, — с нескрываемой иронией произнес, указывая на этот дым, Хубар. А на лицо его вернулось прежнее строгое и одновременно снисходительное выражение.

«Мало ли, что ты здоровый бугай с молниями, вылетающими из рук, — словно хотел сказать шаман, глядя на Сеню, — всемогущим это тебя не делает. И жизненного опыта, даже внимательности простой, не заменит. Тебе все равно требуется помощь».

Обескураживающий то был взгляд. Как, впрочем, и вся эта сценка. Чувствовать себя победителем на ее фоне Сене было уже трудновато.

С другой стороны, если и настроился Сеня кого побеждать, то уж хелема — в последнюю очередь. Его враг был гораздо серьезнее. И против него новоиспеченный метатель молний был как раз в одной лодке с этими недалекими, но вызывавшими сочувствие дикарями. Точнее, по одну сторону баррикад.

14

Можно ли идти в горы, преодолевать их, не имея альпинистского снаряжения? Сеня считал, что здесь как нигде уместна оговорка легендарного котенка Гава: «Если осторожно — можно».

Порукой тому были походы Ганнибала и Суворова через Альпы, кумира Южной Америки Симона Боливара — через Анды. Обширные горные хребты они прошли не то, что без прибамбасов из фильма «Скалолаз», но даже не налегке и уж точно не в одиночку. Но со своими войсками. Читай — с кучей народу, отягощенного оружием и амуницией, с лошадьми, как вьючными, так и кавалерийскими, с обозами. В общем, со всем тем добром, которое, во-первых, отнюдь не добавляет мобильности. А, во-вторых, один черт, не сможет ни карабкаться по тросу с крюком на уступ приглянувшейся скалы, ни порхать над ущельем. Да и представить себе, к примеру, карабкающуюся лошадь способны разве что создатели американских мультиков.

Да, насколько было известно Сене, легкой увеселительной прогулкой такие переходы не были. Нередко, что солдаты, что лошади срывались в пропасть. В обозах тоже не обходилось без потерь. Нелегко было найти и достаточно места для привала такому множеству людей. А пока искали, бравые вояки шли, выбиваясь из сил и сгибаясь под ветрами. Последние в горах бывали особенно яростными и непредсказуемыми.

Но Сеню все это не разубедило. Не заставило отказаться от своей затеи. Тем более что вести через горы ему предстояло не многотысячное воинство, а лишь небольшую (а значит, и неизмеримо легче управляемую) группу добровольцев, отягощенных разве что своим примитивным оружием да провизией. Помимо Макуна и Каланга, первыми вызвавшихся сопровождать Сейно-Мава, в походе согласился участвовать здоровяк Суманг и еще пара хелема покрепче. Их мускулы обещали пригодиться, когда потребуется заткнуть дыру, выпустившую в небо этого мира Масдулаги.

Как именно они собирались это сделать, Сеня представлял себе смутно. Но надеялся, что решит этот вопрос, добравшись до дыры и увидев ее воочию.