Ночь для двоих - Люси Дейн

Обогнув письменный стол, он сел, зачем-то взял из черного пластикового стакана остро отточенный карандаш и снова посмотрел на Миранду, на сей раз через пространство кабинета.

— У меня сегодня с утра день не заладился. Я думал, что, когда попаду в клинику, это кончится, но, как видно, мои надежды оказались слишком смелыми.

При звуках хоть и немного забытого, но все равно до боли знакомого голоса по спине Миранды побежали мурашки и сладкая истома разлилась по телу, согревая, расслабляя, пробуждая чувственность.

Ощутив внезапную сухость во рту, она непроизвольно сделала глотательное движение и подумала, что нужно что-то произнести, иначе у Джейсона сложится о ней впечатление, которое не будет способствовать дальнейшим переговорам.

Но одно дело подумать, и совсем другое — в самом деле что-то сказать. Дурацкое и абсолютно неуместное волнение мешало это сделать. Как Миранда ни старалась, ей все не удавалось взять себя в руки.

Джейсон некоторое время продолжал рассматривать ее, потом нажал на какую-то кнопку, после чего дверь за спиной Миранды отворилась. Машинально оглянувшись на звук, она увидела на пороге монументальную секретаршу Дину, которая с улыбкой и оттенком кокетливой многозначительности произнесла:

— Да, доктор Скумбинг!

— Дина, принесите газету, пожалуйста, — сдержанно попросил Джейсон.

— Какую га... Ах газету! — Дина расплылась в такой широкой улыбке, будто требовалось принести печатное издание, содержащее объявление о ее собственной помолвке. — Сию минуту, доктор Скумбинг! — Она вернулась даже раньше, неся экземпляр «Сити найтс» на черном пластиковом подносе — по-видимому, предназначавшемся для корреспонденции — с почтительностью, которая, по мнению Миранды, являлась излишней.

Зато Джейсон обошелся с газетой крайне пренебрежительно — попросту сгреб с подноса, затем шмякнул ею по столу и произнес с досадой:

— Благодарю!

Дина обеспокоенно заморгала.

— Что-нибудь не так, доктор Скумбинг?

Он бегло взглянул на нее.

— Нет-нет, все в порядке, Дина, можете идти.

Кивнув, та покосилась на Миранду и покинула кабинет, тщательно прикрыв за собой дверь. Джейсон же дождался, пока Дина скроется из виду, и спросил, прищурившись:

— Что это за чушь?

Миранда поняла, что дальше отмалчиваться невозможно.

— Ты... хм... 6 чем? — Ее голос прозвучал так, будто она трое суток мучилась от жажды.

Джейсон пристально посмотрел на нее, потом кивнул на газету.

— Вот об этом.

— А что там такое? — брякнула Миранда первое, что пришло в голову.

Джейсон поморщился.

— Ну не нужно! Только передо мной не разыгрывай невинность. Уж я-то знаю, какая ты актриса.

Актриса...

Это слово отдалось в сердце Миранды внезапной болью. До нынешнего дня она считала, что ей безразлично, какого мнения придерживается о ней Джейсон, но в эту минуту она вдруг осознала свою ошибку. Похоже, не только его мнение, но и он сам по-прежнему имеет для нее значение.

Джейсон уверен, что тогда, восемь лет назад, я играла и сейчас делаю то же самое, с горечью подумала Миранда.

Хочешь сказать, что это не так? — тут же подал голос ее внутренний собеседник.

Разумеется, нет! — возмущенно парировала она. То есть сейчас-то я действительно... Но тогда, восемь лет назад, я была абсолютно искренна. Разумеется, если не считать дурацкого пари с Глэдис. Но это, так сказать, издержки молодости. В настоящее время бы я ничего подобного не сделала.

О да! — насмешливо прокатилось в ее мозгу. Теперь ты взрослая, умудренная опытом женщина и способна лишь на небольшую шалость с фальшивым объявлением в газете, не более того.

Последняя мысль изрядно смутила Миранду, так как она понимала, что с объявлением о помолвке явно хватила через край. Впрочем, даже осознавая это, она все равно считала оправдывающим себя тот факт, что если не справится со своей задачей, то будет немедленно уволена с работы.

11

Воспоминание о вполне реальной возможности быть выставленной за порог свадебного салона «Хэппи брайд» явилось к ней весьма кстати, потому что помогло Миранде взять себя в руки.

— Тебе только кажется, что ты что-то знаешь обо мне, — более уверенно, чем несколько минут назад, произнесла она.

Джейсон саркастически усмехнулся.

— Значит, не знаю?

Миранда медленно покачала головой. У нее даже хватило смелости посмотреть Джейсону прямо в глаза.

— Нет.

— Гм, а мне казалось, что мы довольно хорошо знакомы. Впрочем, спорить с тобой я не собираюсь. Не вижу смысла. Да и необходимости тоже. Объясни мне, в чем суть твоей проделки, и расстанемся с миром.

— Проделки? — невольно заслушавшись бархатным голосом Джейсона, Миранда сначала не поняла, что он имеет в виду.

— Послушай, — нетерпеливо произнес Джейсон, — я понимаю, что тебе в очередной раз пришла охота позабавиться, однако не забывай, что мы находимся в клинике. У меня работы непочатый край. Поэтому будь любезна, посвяти меня в суть очередной своей авантюры, после чего каждый из нас сможет заняться своими делами.

По лицу Миранды скользнула тень.

— Авантюры... Какие слова ты выбираешь! А между тем даже не поздоровался со мной и присесть не предложил. С ходу принимаешь меня в штыки. Авантюра!

С губ Джейсона слетел вздох.

— Ну хорошо, здравствуй. Присаживайся, если хочешь, только ненадолго. Повторяю, у меня нет времени. Я и так сегодня опоздал... — Он побарабанил пальцами по столу. — В остальном остаюсь при своем мнении: все, что сейчас происходит, чистой воды авантюра. И автор ее, разумеется, ты. Больше некому.

Нервно рассмеявшись, Миранда опустилась в ближайшее кожаное кресло.

— Тебя послушать, так получается, что я еще та пройдоха!

Джейсон пожал плечами.

— Этого я не говорил, но вообще-то тебе никогда не требовалось особого разрешения для каких-либо действий. Если ты чего-то хотела, то всегда добивалась, верно? И в приглашениях при этом не нуждалась. Просто приходила и брала все, в чем в тот момент нуждалась.

Последние слова Джейсон произнес, прямо глядя Миранде в глаза, и она вспыхнула. Намек был более чем прозрачен: конечно же Джейсон подразумевал их последнюю встречу наедине, которая произошла тем безумным летом девяносто восьмого года.

Последний раз мы виделись в прошлом веке, вдруг подумала Миранда, и эта мысль наполнила ее сердце печалью.

Она почувствовала себя едва ли не старухой. Тогда ей было шестнадцать, сейчас двадцать четыре, и между двумя этими вехами жизни словно пролегла пропасть. Провал. Ничем не заполненная пустота.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});