Где Спряталась Ложь? - Людмила Сурская

— Ну я не знаю. Чего ты прибежала то? Моргаешь опять же напряжённо, вроде как не в себе, — бесцеремонно заявил он.

Она как рыба похлопав губами, наконец, пришла в себя.

— Он тут что делает? — ткнула Лена пальцем в парня, совершенно не обращающего на неё внимание. Тот даже не усмехнулся: сидел и спокойно смотрел перед собой.

Данька не понимающе, чего мать с него хочет, пожал плечами.

— Компьютер помогает мне усовершенствовать, а что?

Не возмутиться было просто невозможно и она воскликнула:

— Он же по телефонам мастер.

— Одно другому не мешает, ты нас отвлекаешь. Тебе вообще-то чего? — проныл он раздражённо. Оторвала от дела. Расспрашивает. Оно ей надо…

— Записную книжку отца, — повысила она голос на полтона.

Сын вопрошающе уставился на неё:

— Зачем?

— Давай, и без разговоров. Почему это я, интересно, перед всеми должна отчитываться… — Ещё на полтона повысила она голос, поглядывая недобро на «телефониста».

— Потому что ты женщина и запросто можешь во что-то влететь. — Подал разлюбезный сынуля ей с назиданиями измочаленную книжечку.

О! У неё аж перехватило дыхание.

— Это твоё влияние, твоё, — подскочила она, моментально заведясь к «телефонисту».

Никита даже глазом не моргнул. Сидел себе.

— Да здесь я, здесь, — отозвался он, вызывающе рассматривая её. — К тому же не глухой. Зачем же так кричать. О! Раз ты отлепилась от своего чемоданчика, будь умницей, пойди, сочини ужин. Мы тут ещё долго проколупаемся. Захочется пожевать. — Убирая ящик с инструментом из-под её руки, посмотрел на неё невозмутимый женским выбрыком Кушнир.

— Что ты сказал? — Задохнулась Лена, тряся перед его носом, недоеденным бананом. — Что ты сказал?

Она видела, он не шевелился, но напрягся и всё-таки по изменившемуся лицу поняла, что его — таки проняло.

— И не ори так, перепонки лопнут, — вдруг прошипел он и, изловчившись, откусил под самую ладошку фрукт в её руке и поработав челюстями расплылся в довольной улыбке.

«Как? Что? Как посмел?» — обомлела, побагровев она. Некоторое время она даже молчала, буравя своими гневными глазами пожарищами его лицо. Молчал и он стараясь выглядеть как можно невозмутимее и настойчивее. Вечно такое кино продолжаться не может. Она сдалась первой нарушив молчание:

— Охаметь до такого?! — покрутила она пальцем у виска, заходясь праведным гневом и не найдя что ещё лучше этого сказать такому нахалу. Её всегда злила человеческая самоуверенность, а у этого носорога, она просто зашкаливала. Но надо же, как они быстро с Данькой спелись и действуют заодно. Пусть одна против двух, но отмолчаться она не могла. — Какая речь. Какое воспитание. Какой ты пример показываешь ребёнку.

Её сварливость Даньку изумила. А у Никиты от непонимания сошлась складками кожа на всегда гладком лбу, и запрыгали изумлённые чёртики в глазах.

— Да ладно, мам, — влез Данька, беря телефониста под защиту. Вообще-то, он долгое время только поглядывал в их сторону да бровями играл, но помалкивал, а тут задело за живое:- Не всерьёз же… Шуток что ль не понимаешь.

Но тот одним взглядом приказал ему помолчать и пошёл в атаку сам:

— Где ты тут ребёнка нашла… Глаза полезно раскрывать хоть раз в год, — не прекращая работы и не отвлекаясь от дела, промычал он ей, дожёвывая оттяпанный у неё банан. — Принесла бы ещё, проголодался.

— Что? — зашлась опять Лена. — Что, что?

— Мяса пожарь, — недовольно добавил уже к заказанному Никита. — Только не до корки… Не люблю. И постарайся не отравить… Соль — яд.

«Как, как…» У Лены удручённо вытянулось не только лицо, а, как дополнение к набору эмоций задзинькало в висках и зачесались руки. Разве можно с этим человеком серьёзно или вообще как-то разговаривать? Поняв, что ещё чуть-чуть и она лопнет как мыльный пузырь, разразившись тут бранью точно базарная баба или ещё хуже расплачется.

— Чтоб больше его здесь не было, — махнула хвостом она, при нервном беге за дверь. Да, вырвалась она из неё со скоростью метеора. Пробежавшись до кухни, всё же подумала: «Странно, но я почему-то не то чтобы совершенно не удивилась такому его поведению, а совсем немного, иначе бы монитор вместо шляпы торчал у него на голове». Ведь она даже уже за дверью слышала, как он пробурчал:- «Выдержки ноль. Поэтому в твоих детективах сплошные трупы. Они просто сгрызли друг друга».

Данька посмотрел на его сердитый вид и рассмеялся. «Вот даёт!» На всякий случай выглянув за дверь, не стоит ли там мать, он повернулся к колдующему над блоками Никите:

— Расскажи-ка, отроку, с чего ты её так доводишь? То цирк с цацками устроил, то с телефоном вон… Акция на дверь тоже твоя работа?

Никита замерев помолчал. Затем, отходчиво улыбнувшись, поднял руки вверх и проворковал баском:

— Как догадался?

Его хитрющие глаза превратились в щёлочки.

Вздёрнутый нос паренька говорил о том, что, мол, не лыком шит. В довесок Данька самодовольно хмыкнул:

— Обижаешь!.. Что тут догадываться то, если на тебе спортивный костюм с кроссовками по цене малогабаритной тачки, а ты с нами возишься. Я что слепой…

Никита отполз на кресле от стола с компьютером, повертел в пальцах тонюсенькую отвёртку.

— Вот ты постороннее лицо заметил, а она нет. Несколько раз меня до телефона видела. Совсем недавно было. Раз слесарем приходил, раз посыльным. Лицо запомнить не удосужилась. Даже, было дело, в ресторане сидели. На бандероли с цацками адрес своей конторы поставил, думал, нюху хватит зайти. Ага, сейчас… Подкатила, потопталась и поехала. Из лужи окатил с ног до головы, прикинул, по номеру колёс найдёт. И не пикнула. Детективы ведь сочиняет, соображение должно быть. Память на лица. Накалывания ситуации… Ноль. Тебя б не завело?

Данька рассмеялся, ему было смешно от сердитого вида парня, от недогадливости совершенно простой ситуации матери, от появления рядом друга…

— Цветы в корзине из той же оперы?

Никита не отпирался.

— Ну. А результат? Не пойму, как она их пишет, если под ногами ничего не замечает. Сначала решил — святая простота, потом и не знаю уж на что думать.

— У тебя криминальный талант, классно провернул всё, — заметил Данька.

— Похоже, это можно счесть за комплимент, — спрятал улыбку в уголках губ он. Его глаза от смеха превратились опять в щёлочки.

— Имей ввиду, у неё на тебя большой зуб.

Кушнир с интересом посмотрел на паренька.

— Да?! Меня не укусишь. Жёсткий я. — Никита надеялся, что убеждённость в его голосе прозвучала натурально. Подумав, туманно добавил. — Разберёмся.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});