Дни - Джеймс Лавгроув

9.03

Такси подъезжает к кольцевой развязке возле Юго-Восточного входа, и Линде, воображающей прибытие экипажа к сановному дому, слышится хруст гравия под железными ободьями колес вместо шелеста шин по гудрону шоссе. Таксист останавливается у подножья лестницы, Гордон двумя пальцами протягивает ему «серебряную» карточку, помахав ею у его левого уха. Тот берет карточку и вставляет в счетчик с бывалым видом человека, которому приходилось держать в руках и «палладии», и даже «родии», и для которого какое-то «серебро» лишено всякой мистики. Гордон распахивает дверцу, выбирается и потягивается, разминая спину, после чего лениво оборачивается – поглядеть на «витринных мух», уже прилипших к окнам. Таксист занимается подсчетом: плата за поездку, плюс перцовая жидкость, плюс налог, плюс чаевые, – и называет сумму, которая поражает Линду своей величиной. Однако, напомнив себе, что теперь она совладелица «серебряной» карточки «Дней», Линда изображает на лице безмятежную улыбку и безропотно подписывает чек. Водитель возвращает ее «серебро» и желает удачных покупок и безопасного дня, сделав особый упор на слово «безопасный». Линда благодарит, вылезает из такси. И тут же на нее обрушивается порыв ветра неожиданной силы. Такси отъезжает.

Пригнув голову, Линда поднимается по ступенькам, обеими руками вцепившись в карточку. Дойдя до верха лестницы, она снимает с себя латаный-перелатаный макинтош, складывает его, превратив в аккуратный квадратный сверток, и засовывает в сумочку. Ветер, будто острый нож, вонзается в ее тело под тонкой кофточкой; кожа мгновенно покрывается пупырышками, и Линда начинает дрожать от холода. Оглядываясь по сторонам в поисках Гордона, она замечает, что тот все еще глазеет на «витринных мух». Она сбегает вниз и окликает его.

Гордон не отзывается. Ей приходится снова кричать:

– Гордон! И-дем!

Но Гордон не двигается с места, словно загипнотизированный. Линда не понимает, чем именно – не то видом этих оборванных, сгорбившихся, обдуваемых ветром человеческих созданий, сидящих на земле или на корточках перед витринами высотой во весь первый этаж, которые тянутся по периметру здания, не то самими витринами; но как только она подходит к мужу, ее вниманием завладевает крайняя витрина слева от Юго-Восточного входа, и желание поскорей зайти в магазин вмиг тает, уступая место покорной, восхищенной зачарованности.

Около демонстрационной витрины может собраться толпа до сотни человек. Одни витрины пользуются большим успехом, чем другие, но даже наименее популярные, как правило, собирают не меньше двух-трех десятков зрителей. Обычно «витринные мухи» перекочевывают от одного окна к другому, повинуясь прихоти, но есть и такие витрины, что обзавелись постоянным контингентом поклонников, которые торчат возле них от открытия до закрытия магазина. Почему какие-то витрины пользуются бешеным успехом, а другие – нет, разумному объяснению совершенно не поддается: ведь все они показывают, более или менее, одно и то же. Что ж, популярность – плод не только высокого качества, но и стадного инстинкта.

Витрина, приковавшая к себе взгляд Линды, не относится к самым популярным, однако и перед ней собралась изрядная толпа фанатов. Оконная рама служит аркой авансцены, сквозь которую виднеется интерьер стандартного загородного дома – хорошо обставленная гостиная, столовая, и расположенная выше, над лестницей, укромная хозяйская спальня с примыкающей к ней ванной комнатой. Через окна первого этажа открывается панорама сада с опрятно подстриженной лужайкой, которая завершается цветочными клумбами и изгородью. Интерьер дома оформлен в неопределенном стиле, если только беспорядочное нагромождение множества мебели, украшений и безделушек вообще можно назвать стилем. Комнаты забиты разными побрякушками, финтифлюшками, пустячками, игрушками и новомодными приборами, а посреди всего этого восседает за завтраком семья из четырех человек: папа, мама, дочь-подросток и маленький сынишка.

Четыре живых манекена, чьи лица не обнаруживают ни малейшего фамильного сходства, оживленно беседуют за едой. Их разговор доносится до «витринных мух» благодаря громкоговорителям, размещенным с обеих сторон от витрины и нацеленным на аудиторию. На каждом из столовых приборов, которыми они пользуются, на каждом предмете их одежды болтается ценник, при этом все члены семьи не забывают упоминать о стоимости и качестве вещей, до которых дотрагиваются. Линда наблюдает, как актриса, разыгрывающая роль матери, встает из-за стола и подходит к буфету. Там она разрезает пополам несколько апельсинов, вначале подняв повыше кухонную доску, чтобы все могли хорошенько посмотреть на нее (а также на ее ценник), затем старательно демонстрирует остроту ножа, проводя кончиком большого пальца вдоль лезвия и делая вид, что нечаянно порезалась. Потом со смехом слизывает несуществующую капельку крови. Фальшивые родственники смеются вместе с ней.

Закончив разрезать апельсины (а они, заверяет она домочадцев, – самые свежие и самые вкусные из всех, какие можно купить), хозяйка дома поднимает электрическую соковыжималку для цитрусовых марки «Дней», хвалит ее красивый и удобный дизайн – легко разбирается, легко моется. Честное слово, ей так понравилась эта соковыжималка, что она купила сразу две: одну – с белым корпусом, вторую – с бежевым. Семья восторгается обеими. Сынишка просит маму, чтобы она разрешила ему самому сделать сок, возбужденно подбегает к буфету и принимается давить апельсины, придерживая половинки пальцами. Мамаша с гордостью смотрит на него и поясняет: «Да, она такая удобная и безопасная – даже ребенок может ею пользоваться».

Тем временем отец говорит комплимент дочери по поводу ее прически. Та показывает ему, как легко самой сделать себе прическу с помощью шиньона с петельным устройством, которое как раз случайно оказалось у нее при себе за завтраком и которое можно приобрести исключительно в отделе «Салон мод» в «Днях». Отец восхищается простым и в то же время хитрым приспособлением, поглаживает лысеющую макушку и замечает, что он бы тоже соорудил нечто подобное из своих волос, будь их у него побольше. Дочери шутка кажется невероятно остроумной, она заливается звонким смехом и шлепает папашу по руке, будто восклицая: «Ну ты даешь!»

Линда решает, что неплохо бы купить такое приспособление с петлями. Уж в «Салон мод» она зайдет непременно – надо ведь ознакомиться с последними парикмахерскими новинками.

Мать с сынишкой, вернувшись к столу с кувшином восхитительного свежевыжатого сока, глядят на папу с дочкой в веселом замешательстве, отчего те, словно двое застигнутых врасплох заговорщиков, разражаются хохотом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});