Всё не так просто - Татьяна Герцик

Потрясенно вздохнув, жених собственническим жестом взял невесту под руку, прижал к себе ее локоть, будто боясь, что она исчезнет в последний момент, и повел вдоль сельской улицы к церкви, где уже вовсю звонили колокола. После венчания во дворе церкви поставили большой стол и секретарь поселковой администрации официально зарегистрировала брак.

Вячеслав не сразу понял, что дамоклов меч, висевший у него над головой, наконец-то развеялся, унеся сомнения прочь. Он так привык жить в ожидании коварного удара, что не смог сразу расслабиться и понять, что счастлив.

Пир начался в актовом зале школы, как самом большом помещении села. Сев во главе стола рядом с молодым мужем, улыбающемся немного растерянной счастливой улыбкой, Аня вспомнила о совете сестры и смущенно шепнула ему на ухо:

– Знаешь, у меня подвязка сползла. Я так боюсь чулок потерять…

Вячеслав нервно сглотнул и вдруг застыл с потемневшим лицом, как изваяние. Аня с недоумением посмотрела на него, но, ничего не поняв, продолжила отвечать на поздравления гостей. Чтобы не конфузить наутро молодых демонстрацией простыней, что непременно потребовали бы бдящие традиции бабули, молодоженов решено было прямо этим вечером отправить в свадебное путешествие. И, к разочарованию гостей, в восемь часов они встали, попрощались и ушли.

На половине сестры Аня переоделась в брючный костюм, а Вячеслав, даже не заходя в дом, чтобы не видеть этого процесса, отсиделся в машине.

Жанна и мать поцеловали Снежану на прощанье, и молодые под напутственные пожелания толпы отправились в город. За рулем джипа сидел Владимир. Вячеслав невежливо устроился впереди, оставив Аню скучать в одиночестве на заднем сиденье. Владимир всю дорогу насмешливо косился на мрачного друга и посвистывал, чем и смущал, и раздражал девушку.

Подъехали к дому, в котором Аня прожила столько лет. Она хотела выйти из машины, чтобы пойти с Вячеславом, но тот ей резко бросил:

– Жди меня здесь! – и ушел, оставив ее разочарованно и сердито смотреть ему вслед.

Рассмеявшийся во всё горло Владимир посоветовал недоумевающей новобрачной:

– Сиди лучше здесь, Анюта, а то вы сегодня никуда не улетите!

Прилетели они на Кипр в два часа ночи. Хорошо, что в аэропорту их уже ждал представитель отеля с машиной. В своем номере они оказались только под утро. Аня, едва найдя в себе силы принять душ, как подкошенная упала в постель и тут же уснула, оставив бедного Вячеслава скрежетать зубами. Он лег рядом, обнял ее и простонал:

– Нет, такого издевательства я еще в жизни не испытывал! Подвязка сползает! Чулок тоже! Вот блин!

Ее запах кружил ему голову, а близость возбуждала до такой степени, что всё его тело превратилось в один туго сжатый комок, и ныло, как после доброй драки.

Под утро он не выдержал, выбрался из постели и пошел в ванную в надежде принять ледяной душ. С душем получился облом – из крана с холодной водой текла тепловатая, совершенно не облегчившая его страданий водичка. Он вернулся обратно, жаждя наконец осуществить свои права.

Стал поцелуями будить молодую жену, но она только отфыркивалась, продолжая спать. Смирившись, он прождал еще часа три. Наконец она открыла глаза и удивленно захлопала ими, не сразу поняв, где она. Сообразив, жутко покраснела и немедля помчалась в ванную.

Провозилась там почти час, и, когда наконец-то появилась оттуда, сияя благонравной чистотой, Вячеслав был уже на грани самоубийства. Она открыла было рот, желая завести благопристойную беседу, но он не дал ей и слова сказать. Быстро опрокинув на кровать, едва выговорил:

– Надеюсь, дорогая, ты не из тех жен, что сначала распаляют своих несчастных мужей, а потом заявляют, что сегодня они не в настроении?

Аня ничего не поняла, но отважно заявила:

– Нет, конечно!

– А для чего тогда эти подвязочки и чулочки?

Вспомнив, что сказала ему за свадебным столом, молодая жена застеснялась.

– Ну, подвязка же действительно спустилась…

Он со стоном закатил глаза.

– Подвязка! Нет! Я больше не могу! – и с жаром прильнул к ее губам.

Не было ни ласк, ни нежных слов. Только тупая боль, неловкость и стыд.

Вячеслав сполз с нее и тяжело, но удовлетворенно дыша, лег рядом. Увидев ее разочарованное лицо, сгреб ее в охапку, притиснул к себе и признался:

– Извини, милая, но я просто ни на что пока больше не способен. Понимаешь, есть вещи, которые выше моих сил. Тело как деревянное. Но это пройдет, и я постараюсь, чтобы тебе тоже было хорошо со мной. Если бы не было такого долгого воздержания да еще этих чулочек-подвязочек! Ну, просто изощренная пытка…

Ничего не понявшая из его несвязных слов Снежана посмотрела на часы и скованно попросила:

– Давай сходим поедим. Я жутко есть хочу. Вчера почти ничего не ела.

– Да я тоже. Пошли. Сейчас в отеле как раз обед.

Они поели, причем Вячеслав положил себе столько, что Аня только удивленно захлопала глазами, не понимая, как столько может съесть один человек.

– Если ты будешь столько есть, ты очень скоро потеряешь форму.

Он в ответ тихонько засмеялся.

– А сколько ест твой свояк?

Она была вынуждена признать:

– Много, но ты еще больше.

Вячеслав снисходительно заметил:

– Смею тебя уверить, что во время медового месяца он ел не меньше. Эти калории очень быстро уходят, если часто заниматься тем, чем мы начали сегодня утром. – И он игриво ей подмигнул.

Покраснев, Аня предложила:

– Давай после завтрака сходим окунемся.

Он согласился:

– Хорошо, но в бассейн при отеле. На море сегодня волнение и вода наверняка грязная.

Она не стала возражать, понимая, что он в таких делах он куда опытнее нее. После купания хотела позагорать, но муж не позволил. Пришлось идти в отель.

На этот раз он старался, чтобы было хорошо и ей, но не получилось – никаких особенных ощущений она не испытала, хотя его ласки были ей приятны. Но вот то, что следовало дальше, казалось совершенно излишним, и восторги, слышанные от Светланы, уж явно завышенными.

Так продолжалось до конца отпуска. Все старания Вячеслава разбудить в его молодой жене чувственность ни к чему ни приводили. Она не могла взять в толк, чего он так старательно добивается, и была скована и напряжена. И абсолютно не могла понять, что хорошего в этом находят другие женщины.

После приезда домой отправились в Ивановку. Приехали они вовремя – во двор привезли огромные бревна, и весь мужской состав семьи заготавливал дрова. Вячеслав быстро включился в работу. Павел мастерски пилил бензопилой огромные бревна, готовя чурки, и он, взяв в руки огромный колун, принялся их колоть. Но накололи немного, всего-то одну поленницу, и, когда обрадованный свободой Мишка удрал гулять, а глава семьи ушел в дом, удивленный Вячеслав спросил у свояка: