Алая королева - Виктория Авеярд

Лукас и другие стражники подвели меня к трону, но не остались. Бросив на меня последний взгляд, Лукас вывел своих товарищей из зала.

Король сидел напротив меня. Королева стояла слева от него, принцы — справа. Я старалась не смотреть на Кола, но чувствовала, что он на меня пялится. Тогда я опустила голову вниз и уставилась на носки своих сапог. Мне не хотелось, чтобы они видели, как страх превращает мое тело в свинец.

— Ты должна пасть на колени, — промурлыкала королева голосом мягким, словно бархат.

Мне следовало бы пасть на колени, вот только моя гордость этого мне не позволила. Даже сейчас, стоя перед серебряными, стоя перед королем, я понимала, что мои колени не согнутся.

— Нет, — ответила я и нашла в себе храбрость взглянуть на короля.

— Тебе понравилось в камере, девочка? — спросил Тиберий.

Его величественный голос наполнил собою зал. Угроза в его словах была очевидной, но я продолжала стоять не шевелясь. Король, вскинув голову, начал меня рассматривать так, словно я диковинка, ставящая его в тупик.

— Что вы собираетесь со мной сделать? — собрав всю храбрость, спросила я.

Королева склонилась над мужем.

— Я тебе говорила, что она красная до мозга костей…

Взмахом руки, будто отгоняя докучливую муху, Тиберий заставил ее умолкнуть. Поджав губы, королева выпрямилась. Руки крепко сцеплены. Знай свое место.

— То, чего хочется мне, осуществить, к сожалению, не удастся, — пробурчал Тиберий.

Взгляд его, казалось, пытается прожечь меня насквозь.

Я вспомнила слова короля.

— Лично мне не жаль, что вы не можете меня убить.

Король хихикнул.

— Мне говорили, что ты остра на язычок.

Я почувствовала облегчение. Смерть мне не грозит… по крайней мере сейчас.

Король швырнул стопку испещренных строками бумаг. Наверху лежал лист с обычной информацией о красной. Среди прочего там указывалось мое имя, дата рождения, имена родителей и виднелось маленькое коричневое пятнышко моей засохшей крови. А еще там была моя фотография, та самая, что на паспорте. Я взглянула в свои отрешенные глаза, утомленные необходимостью долго ждать в очереди, прежде чем меня сфотографируют.

Как бы мне хотелось вернуться назад и стать той девчонкой с фотографии, единственными проблемами которой были грядущая мобилизация и пустой желудок.

— Мара Молли Барроу. Родилась 17 ноября 302 года новой эры. Родители — Даниэль и Рут Барроу, — по памяти процитировал Тиберий. — Работы у тебя никакой нет. После следующего дня рождения тебе светила армия. В школу ты ходила нечасто. Успеваемость у тебя на низком уровне. Твой список правонарушений достаточно обширен. В большинстве городов тебя бы давно посадили в тюрьму. Воровство, контрабанда, сопротивление аресту… И это еще не полный список. Короче говоря, ты бедна, аморальна, невежественна, озлоблена и упряма. Ты паразит, позор не только для своего поселка, но и для моего королевства.

Слова были грубыми и обидными, но раздражение отступило так же быстро, как нахлынуло. Спорить я не стала. Король прав.

— И в то же время… — поднимаясь на ноги, продолжил король.

С более близкого расстояния я заметила, что зубцы короны заострены так, что ими, пожалуй, можно убить.

— Ты являешься уникумом, феноменом, суть которого я не могу постичь. Ты красная и серебряная в одно и то же время. Последствия этого обстоятельства настолько серьезны, что ты даже представить себе не можешь… И что мне с тобой делать?

Он что, у меня спрашивает?

— Можно меня отпустить. Я никому ничего не скажу.

Резкий смех королевы оборвал мои слова.

— А как насчет благородных семейств? Они что, тоже должны молчать? Не думаю, что они забудут о маленькой девочке-молнии в красной униформе.

Нет. Никто не будет молчать.

— Ты знаешь, каково мое мнение, Тиберий, — добавила королева, взглянув на короля. — Это решит все наши проблемы.

Совет, должно быть, был нехорошим, по крайней мере для моего будущего. Я видела, как сжимается в кулак рука Кола. Это движение привлекло мое внимание, и я наконец взглянула на принца. Он стоял не шелохнувшись, молчаливый и непроницаемый, такой, каким его воспитали, вот только в глубине глаз у Кола бушевал огонь. На мгновение наши взгляды встретились, но принц отвернулся прежде, чем я успела попросить его о помощи и спасении.

— Понимаю тебя, Элара, — сказал король, кивнув супруге. — Мы не можем убить тебя, Мара Барроу.

«Пока что» досказано не было и повисло в воздухе.

— Поэтому нам придется держать тебя поблизости от нас, так сказать, под присмотром, защищать тебя и пытаться понять…

При виде того, как блеснули его глаза, я ощутила себя кушаньем, поданным к столу.

— Отец! — выкрикнул Кол, но его брат, куда бледнее и худощавее, схватил его за руку, удержав тем самым от дальнейшего выражения своего несогласия.

Кол тотчас же успокоился и принял прежнюю позу.

Тиберий продолжал, не обращая внимания на сына:

— С этого дня ты перестаешь быть Марой Барроу, красной, уроженкой Свай.

— В таком случае кто я?

Голос мой дрожал от осознания всего того ужасного, на что эти люди могут меня обречь.

— Твой отец — Этан Титанос, генерал Железного легиона, погибший в сражении, когда ты была совсем маленькой. Солдат из красных удочерил тебя и вырастил в грязи, утаив, кто твои настоящие родители. Ты выросла, не зная о своем высоком происхождении, но сейчас благодаря счастливому стечению обстоятельств обрела цельность. Ты серебряная, наследница прежде считавшегося прерванным благородного рода, леди, наделенная великой силой, и со временем принцесса Норты.

Хотя я старалась казаться невозмутимой, возглас удивления сорвался с моих губ.

— Серебряная принцесса?

Взгляд меня выдал, метнувшись к Колу. Принцессы выходят замуж за принцев.

— Ты выйдешь замуж за Мейвена, и обсуждению это мое решение не подлежит.

Не удивлюсь, если окружающим было слышно, как отваливается моя челюсть. Жалкий звук вырвался у меня из груди. Я искала подходящие слова, но не находила. Юный принц напротив меня выглядел не менее озадаченным, чем я. Ему и самому, видно, хотелось возмутиться. Теперь пришло время Колу удерживать брата, хотя смотрел он при этом на меня.

Наконец Мейвен обрел дар речи:

— Я не понимаю.

Стряхнув с себя руку Кола, он сделал несколько быстрых шагов по направлению к отцу.

— Она… Почему?

При других обстоятельствах я была бы уязвлена, но в этом случае полностью разделяла негодование принца.

— Тихо. Ты должен молчать и подчиняться воле отца, — раздраженно промолвила королева.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});