Один из леса - Андрей Левицкий

Птица летела дальше, а потом Лес будто вздохнул, и она пропала.

За миг до этого сбоку, от искривленного ствола, к ней метнулось нечто. Очень быстрое, смазанное. Не знаю, может, и померещилось, но дрозд исчез, не издав из звука, будто мгновенно выхваченный из этой реальности.

Глубоко вздохнув, я отвернулся и пошел к двери. Остается только надеяться, что за то время, пока буду находиться в здании, Лес не сделает рывок и не накроет его целиком.

Велосипед у двери был старый, но вроде на ходу, шины подкачены. Толкнув дверь, я заглянул и позвал еще раз:

– Травник! Эй! Важный разговор есть!

Тишина. А ведь у него тут артефакты хранятся, да и многое другое, и этим всем можно поживиться. Я по натуре не мародер, но будем мыслить практично: если Травник погиб – ему добро уже не нужно. А я живой, и мне оно нужно, вот так.

Шагнул внутрь. Хозяин поставил в дворницкой пару перегородок буквой «Т», получились три комнаты: холл, в котором я очутился, кухня-спальня и лаборатория.

Сильно хромая – нога снова болела, – я зашел во второе помещение, где Травник спал и кухарничал. В углу стояла буржуйка, труба от которой шла к дырке в стене, рядом стол со шкафчиком, там посуда. На стене висело несколько свиных колбас, связка чеснока и кошелка со сморщенными яблоками, в углу был продавленный диван, на нем пара одеял и подушка. Артефакты Травник не тут хранит, идем дальше. Уже четко понимая, что в дворницкой никого нет, я толкнул вторую дверь и вошел в лабораторию.

Сюда хозяин не очень любил пускать посетителей, мы с напарником заходили сюда всего несколько раз.

Первое, что приковало мой взгляд, – большой плакат на стене. Лист картона, на нем разноцветными мелками грубо намалеваны три пузырька. Один закрашен зеленым, другой красным, третий – черным. Зеленый перечеркнут жирной линией, под ним надпись вкривь и вкось. Подойдя ближе, прочел: «Я добыл его! Скоро найду Шамана!»

Над каждым пузырьком было написано по одному слову: «Темнозор», «Мутагон» и «Антилес».

А еще вверху плаката была надпись большими буквами, как бы заглавие: «ТРИ ТОНИКА ДЛЯ ЛЕСНОГО УГЛА».

Гм. И что это значит? Я перечитал все это. Вообще без понятия, никакого намека…

Повернулся к длинному столу, на котором стояли всякие склянки. Заметил тигель на краю, потрогал – еще теплый. Значит, хозяин ушел недавно. Я похлопал ладонью по столу, размышляя.

Первое: поговорить не удалось, Травник исчез вместе с тайнами, которые хранил, и что он знал про отца, почему Миша перед смертью упомянул его – теперь не выяснить. То есть выяснить можно, если хозяин дворницкой не погиб и я его найду.

Если он жив – найду, решил я. Никуда не денется. Непонятно, что здесь произошло, куда все делись, что вызвало атаку Леса. Но мне не до того, мне спешить надо.

А отсюда вытекает второе: по-прежнему нужен манок. Бандиты еще там, на другом берегу, но вскоре будут здесь и покатят дальше, быстро скрывшись из виду, если я не заставлю их бросить тачки. Если заставлю – пойдут, медленно и печально, и тогда смогу за ними следить. Значит, отодвинем пока в сторону тему с расспросами Травника, забудем про плакат со странными надписями. Займемся манком.

У стены напротив стоял стеллаж, его верхние полки заняты по большей части аккуратно перевязанными пучками трав и подсохших цветов, к каждому пришпилена бумажка с названием. Что мне нужно? Болиголов мутакониум, вот что. Травник имел привычку писать латинские названия русскими буквами. И где наш мутакониум?.. Есть, вот он, на третьей полке слева. Прячем в карман. Хорошо, начало положено, но одного растения для манка мало. Нужен еще артефакт «живокост».

На нижней полке стояли железные коробки из-под английского чая «Твайнингс», большие, на триста граммов, и разноцветные: красные, зеленые, желтые, черные – чай с бергамотом, зеленый, золотой, обычный черный. Не знаю, где Травник раздобыл их, но сейчас, конечно, никакого чая там не было.

Я стал один за другим открывать коробки, изнутри заклеенные фольгой. Большинство были пусты, но в некоторых лежали арты. Две разряженные, судя по бледному цвету, «катушки»; «пружина» – эх, сломанная, не работает; «погремуха», явно давно не чищенная… А тут что? Ого! Даже ого-го! Внутри коробки, которая поначалу показалась пустой, висел, не касаясь стенок и дна, светящийся угловатый кристалл со слабым свечением. Когда я поднял коробку, он, ударившись о дно, начал взлетать, и пришлось придержать его сверху. Левитирующий «оникс»! Ну, Лес мне в помощь, – повезло! В пассивном состоянии «оникс» создает особое поле, которое реагирует на движущиеся с большой скоростью объекты и замедляет их. Люди стали использовать этот артефакт для замедления пуль. При активации «оникс» способен полностью остановить летящую в тебя пулю, – правда, артефакт при этом разрушается.

Я закрыл коробку. «Оникс» – отлично, но мне сейчас нужен не он, мне нужна «мочалка». Эта штука похожа на губку или пружинистый клубок мха. Поглощает токсические газы и радиоактивную пыль, а после активации становится смертельной гранатой, при взрыве создающей облако ядовитых спор. И есть у «мочалки» еще одно свойство, довольно-таки необычное и любопытное, так сказать, незадокументированное. Про него никто не знает, кроме Травника, который его открыл и рассказал нам с Мишей в обмен на редкий арт. Свойство это «включается» только в сочетании с мутировавшим болиголовом.

Болиголов у меня есть, а «мочалки» нет. Без «мочалки» не создать манок, без манка – не тормознуть бандитов, и, когда они форсируют реку на своих тачках, я на велосипеде за ними не угонюсь. Вместе с прибывшими на грузовике – их около десятка человек – нападать в одиночку тоже бессмысленно. Еще и нога болит опять.

Я присел на корточки, заметив два небольших свертка на нижней полке, взял один и развернул. Там, завернутый еще и в бинт, лежал фосфоресцирующий синим цветок. «Живокост», ага. Вот это уже лучше. Пусть не очень свежий, неважно, арт хорошо восстанавливает ткани, заживляет… Проблема с раной, считай, решена. А что во втором свертке?

Удача со мной, решил я, увидев содержимое. Это был комок вроде пемзы, которой счищают мозоли с пяток, только более пористое и пупырчатое. «Мочалка»!

Раскрыв рюкзак, я понял, что туда коробки не влезут. Лес забери, и контейнера специального нет, в ячейки которого можно сложить арты! У нас с Мишей, конечно, был такой, но его унесли люди Метиса, когда очистили стоянку в сарае.

Завернув «живокост» с «мочалкой» обратно в тряпицы (как и коробки, те изнутри были обшиты лоскутами фольги), я положил их в карманы куртки. Артефакты нельзя просто так таскать с собой, очень это не рекомендуется, но не буду же я ходить с чайными коробками в руках. Жадным взглядом окинул сломанную «пружину», «катушки» и «оникс». Не могу оставить здесь настоящий левитирующий «оникс», это вообще несерьезно!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});