Охотница за скальпами - Эмилио Сальгари

— Берите топоры! Рубите! — скомандовал шериф, который первым и подал пример: осажденным не оставалось ничего больше, как попытаться выбраться из дупла уже горящего дерева и силой или хитростью пробиться сквозь ряды врагов.

Трапперы, задыхаясь в дыму, схватились за топоры.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

I. В когтях тигрицы

Задыхаясь от невыносимой жары, с легкими, отравленными едким дымом гигантского костра, почти ничего не видя, четыре человека, нашедших себе убежище в дупле гигантского дерева Ларами, были осуждены заживо сгореть, если бы им не удалось быстро прорубить достаточной величины отверстие в рыхлой древесине дерева.

— Прыгай, ребята! Будь что будет! Авось кривая еще вывезет! — скомандовал шериф из Голд-Сити и показал пример товарищам, которые не замедлили за ним последовать.

Для охотников прерий, закаленных в постоянной борьбе с разнообразными препятствиями, прыжок с высоты не более пяти-шести метров не представлял особой опасности, тем более что у подножия гигантского дерева почва состояла из толстого слоя мягкой и эластичной хвои и полуистлевшей коры.

Конечно, прыгуны не удержались на ногах, но они моментально вскочили и, оглядевшись вокруг, бросились бежать к лесу, не выпуская из рук драгоценных ружей.

Несколько секунд спустя до трапперов долетел свирепый крик, ясно показывавший, что их бегство открыто.

— Шабаш, ребята! От этих дьяволов не уйдешь! — остановился, задыхаясь, Джон. — Вы делайте что хотите, воля ваша! А я так просто не сдамся!

— Мы с тобой! — ответили остальные, сжимая свои карабины.

Обнаружив бегство трапперов, индейцы послали за ними в погоню целый отряд всадников, и те мчались теперь, оглашая воздух яростными криками и размахивая лассо: Миннегага желала во что бы то ни стало захватить белых живьем. Воины повиновались ей беспрекословно, рискуя дорого заплатить за четверых врагов.

Первый налетевший на беглецов индеец едва не свалил шерифа своим лассо, но пуля индейского агента поразила смельчака. Индеец, выпустив из рук конец лассо, сам свалился на землю бездыханным. Следом неслись другие всадники. Произошла яростная, но короткая схватка. Разрядив свои карабины и револьверы, белые отбивались ножами и прикладами. Индейцы наскакивали на них, пытаясь затоптать копытами коней или набросить лассо.

Схватка кончилась именно так, как и следовало ожидать: четверо белых были сбиты с ног и опутаны по рукам и ногам петлями лассо.

Разъяренные индейцы набросились было на обезоруженных врагов с ножами и томагавками, но руководивший нападением Сэнди Гук закричал:

— Вы, идиоты! Не испортите этого скальпа, иначе Мин-негага расправится с вами!

Он указал на Джона. Но индейцы, оставив в покое Джона, не решились притронуться и к остальным пленникам и оставили всех лежать на земле.

Метис не торопясь подошел к индейскому агенту и ножом разрезал опутавшие его петли лассо. Когда Джон, оглушенный падением и сильно помятый, с трудом приподнялся, бандит протянул ему фляжку с жгучей жидкостью, говоря:

— Хлебните-ка, кум! Угостил бы вас настоящим виски, да кабачок далеко отсюда. Это хотя и дрянной напиток, но все же несколько освежит вас. Вот только если вы вздумаете после этого петь, сделать это будет довольно трудно, потому что эта штука здорово обжигает горло.

Индейский агент, руки у которого тряслись, а бледное лицо было покрыто холодным потом, машинально выпил несколько глотков ядовитой жидкости, перевел дыхание, посмотрел вокруг мутным взглядом, потом опять отхлебнул виски.

— Ну, как вам нравится эта штука? — иронично осведомился Сэнди Гук. — Говорят, очень помогает от расстройства желудка, зубной боли, черной и белой меланхолии, выпадения волос, насморка, мозолей на пятках и прочего…

— Будь ты проклят, предатель! — вместо ответа пробормотал индейский агент.

— Удивительно скверные манеры у вас! — изумился бандит. — Я к вам всей душой, а вы нос воротите. Где это вы научились так ругаться? Я должен вас предупредить, что вы только даром порох тратите. Шкура у меня толстая, и ваши ругательства от меня отскакивают. Блохи и те доставили бы мне больше неприятностей, чем вся ваша ругань. Лучше успокойтесь. Послушаем, что скажут ваши товарищи.

Минуту спустя трое остальных пленников присоединились к Джону. Освободив их от лассо, индейцы ограничились тем, что отобрали оружие и скрутили руки за спиной, лишив таким образом возможности оказать какое-либо сопротивление.

— О Господи! — воскликнул Джон, увидев товарищей. — Бедняги! Вот видите, чем все кончилось? Напрасно вы не дали мне выполнить мое намерение: Миннегага удовлетворилась бы одним моим скальпом и оставила бы вас в покое, а теперь…

— Будет ныть, Джон! — отозвался шериф. — Во-первых, рано или поздно, а помирать надо. А во-вторых, ободрав ваш скальп, Миннегага захотела бы увеличить свою коллекцию и нашими шевелюрами. В конце концов, то на то и вышло бы. Правда, мистер бандит?

Сэнди Гук вместо ответа только пожал плечами.

— Молчание — знак согласия! Так, по крайней мере, говорят у нас. Мои подозрения, Джон, как видите, были довольно основательны. Этот лжекраснокожий уклоняется от прямого ответа, но его можно понять и без слов.

Сэнди Гук снова пожал плечами и, быстро взглянув на шерифа Голд-Сити, сказал:

— Вы, шериф, драгоценная добыча! Думаю, что мои приятели, джентльмены прерий, были бы очень довольны, узнав, что вы пойманы индейцами. Очень может быть, что они открыли бы, так сказать, международную подписку в мою пользу, чтобы преподнести мне почетный диплом и позолоченный карабин. Ведь вы всегда были злейшим врагом нашей братии.

— Могу только гордиться этим! — сурово ответил шериф. — Я делал то, что мне подсказывала моя совесть и чего требовал от меня мой долг.

— А я разве говорю что-нибудь против? — удивился Сэнди Гук. — Одни грабили и убивали, другие ловили этих грабителей и убивали их. Каждый делал свое дело. Но, между нами говоря, должен признаться, что мне очень жаль видеть вас в плену, шериф.

— Правда?

— Ей-богу! Клянусь честью…

— Честью бандита?

— Эх, Боже мой! Не потребуете же вы, чтобы я клялся честью порядочного человека, когда я и в самом деле являюсь бандитом? — сказал Сэнди Гук глухо. — Нет, право, хотите верьте, хотите нет, но мне очень жаль, что все сложилось так.

Сэнди Гук, который казался серьезно взволнованным этим разговором, угрюмо махнул рукой. Потом обратился к индейцам, окружавшим пленников:

— Ну, идем! Сахэм вас ожидает.