От любви до ненависти - Наталья Никольская

Я оторопела. Чего-чего, а такого я от сестры не ожидала! Пусть бы лучше убила. Неужели она это серьезно говорит?

Полина, похоже, была не настроена шутить.

– Давай адреса! – потребовала она.

Я молча достала из кармана листочек с адресами.

Полина взяла его и спрятала в сумку.

– Пошли, – сказала она Максиму.

Я все ждала, что, может быть, он за меня заступится, но Максим, тяжело вздохнув, покорно пошел за Полиной.

Пройдя два шага, Полина вдруг обернулась и, достав что-то из кармана, протянула мне.

– Возьми свой билет, – сказала она. – Можешь поменять его на сегодняшнее число и отправляться домой. Все! Мне ты больше не нужна, – с этими словами Полина пошли дальше.

– Полина… – жалобно крикнула я ей вслед. Крик получился слабым и унизительным.

Сестра не обернулась.

Оставшись одна, я хмуро побрела к кассе. Жить мне не хотелось.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ (ПОЛИНА)

Такой злой я себя давно не чувствовала! У меня даже сердце закололо, чего раньше никогда не бывало. Черт бы побрал эту Ольгу! Надо же так все испортить! Промоталась целый день почем зря и еще оправдывается.

Хорошо еще, что Максим помалкивал и не раздражал меня своими мыслями и дурацкими советами.

Мы шли с ним в гостиницу и не разговаривали, хотя в душе у меня все кипело.

Жора заранее мне сказал, в какую гостиницу мне идти и какую записку передать, поэтому насчет мест я не волновалась. Да я и без записки за них бы не волновалась – деньги-то у меня есть. И у Максима тоже. И вообще, мне интересно знать, когда я получу свой гонорар? Если бы не подлая Ольга, то этот могло случиться уже сегодня!

Мысль о деньгах навела меня на одну мысль.

– Сейчас поужинаем, – повернулась я к Максиму. – И съездим хотя бы еще по одному адресу. Ольга наверняка ничего не обошла.

Я достала из кармана список адресов и увидела поставленные Ольгой галочки против них. Спасибо и на этом!

Максим слушался меня безоговорочно. Мы поели в кафе на первом этаже гостиницы и поехали в общежитие номер одиннадцать.

Честно говоря, я думала, что едем мы зря. Я вообще уже начала сомневаться в успехе своей затеи. Может, Оксана и не здесь вовсе живет, просто приезжала к кому-то и звонила от этого человека.

Так что ехали мы просто так, для очистки совести. Я попросила Максима остаться на улице, а сама прошла в вестибюль. В ответ на вопрос, в какой комнате живет Оксана Кольцова, я услышала, что в пятнадцатой.

– Можно мне подняться к ней?

– Да, пожалуйста. Она у себя.

Я поднялась и постучала. Никто не открыл. Странно, вахтерша же сказала, что Оксана у себя…

Я еще раз постучала, погромче. Снова никто не открывал. Решив проявить некоторую наглость, я дернула дверь на себя. Она оказалась открытой. Я прошла внутрь, решив, что дожидаться хозяйку там все-таки удобнее.

В комнате было темно. Я зашарила рукой по стене в поисках выключателя и вдруг услышала твердый голос:

– Не двигаться! Руки на голову!

Так всегда говорил при задержании особо опасного преступника Жора Овсянников. И обычно ему подчинялись. Я решила не нарушать традицию и послушно подняла руки.

– Лицом к стене! – в голосе был металл.

Я нисколько не сомневалась, что женщина, говорящая таким голосом, может запросто выстрелить. И на всякий случай скосила глаза, посмотреть, есть ли у нее в руках пистолет. Пистолета не было. Зато был огромный кухонный нож. Я чувствовала, что рука, держащая его, не дрогнет.

Но и я ведь не лыком шита! Что мне какой-то нож!

Следя за женщиной боковым зрением, я видела, как она продвигается к входной двери. Когда на мгновение она отвернулась, я молниеносно прыгнула на нее сзади, схватив за горло одной рукой и выкручивая руку с ножом другой. Нож выпал на пол. И я бы уже победила, если бы не какой-то придурок, проходящий в этот момент по коридору.

Он узнал женщину и удивленно спросил:

– Оксанка, что происходит?

Та хрипела в моих железных руках. И тогда это урод попытался заехать мне в челюсть. Это у него, конечно же, не вышло6 потому что я молча уклонилась от удара, и его кулак попал в стену. Однако этого хватило, чтобы девушка успела вырваться. Хорошо еще, что я успела отшвырнуть носком сапога нож, а то могла возникнуть кровавая бойня.

Двинув незадачливому защитнику прекрасных дам от других прекрасных дам в рожу, а потом еще и пнув его с досады ногой, я ломанулась за улепетывающей девушкой.

По лестнице мои каблуки прогрохотали за три секунды. Скучающий на улицу Максим Стариков оторопел, когда мимо него со скоростью звука пролетело что-то растрепанное и взъерошенное, а следом еще одно такое же. Последним была я.

Увидев, как девушка легко отшвырнула щупленького паренька, отпершего дверь своих «Жигулей» и уже собирающегося садиться за руль, и села в его машину, я мгновенно сообразила, что делать.

– За мной! – крикнула я Максиму.

Тут же я увидела, как от стены дома отделилась сиротливая фигурка в удивительно знакомой шубке. Ольга! Как она сюда попала? Но ломать над этим голову было некогда.

Ольга тоже побежала за мной, а я не спорила. Подбежав к первой попавшейся машине, которой оказалось серое «Рено», я крикнула водителю, опускаясь на сиденье без разрешения:

– Быстрее, вон за той желтой «пятеркой»!

Водитель несколько удивился, но Максим быстро показал ему неслабую денежную купюру, и тот не задал ни одного вопроса, а молча завел мотор. Подоспевшая Ольга плюхнулась на сиденье в тот самый момент, когда я уже хотела захлопнуть дверь.

Она тяжело дышала.

– Как ты здесь оказалась? – холодно спросила я.

– Я… Понимаешь, Поля, мне некуда было идти, совсем некуда! И я решила пойти в гостиницу и попросить у тебя прощения. И увидела, как вы с Максимом выходите. И… Я поехала за вами.

– На чем?

– Машину поймала.

– Понятно, – усмехнулась я. – Ладно, отношения выясним позже. Сейчас нужно догнать одну прыткую дамочку.

А дамочка тем временем гнала вперед. Я надеялась, что у нее кончится бензин, но владелец машины был, видимо, запасливым человеком.

Машина с Оксаной вылетела из города и понеслась по трассе. Я все ждала, когда же этот чудик, у которого из-под носа увели машину, сообщит в милицию, и девушку остановят. Наверное, она слишком сильно его ударила, и он никак не оклемается. Как назло, нас не тормозили даже гаишники.

Наконец, я решила действовать сама.

– Дайте я сяду за руль, – попросила я водителя.

– Зачем? – удивился он.

– Дайте, я смогу ее догнать.

– Вы понимаете, девушка, мне как бы хотелось сохранить свою машину.

– Да ничего с вашей машиной не сделается, успокойтесь! Если что, Максим вам новую купит, верно, Максим?

Максим заворочал головой, видимо, не очень довольный такой перспективой.

Я быстро пересела на водительское сиденье. Сам водитель, по-видимому, принял нас то ли за бандитов, то ли еще за кого, потому что не очень спорил.

Я выжала сцепление изо всех сил. Машина слушалась меня, как будто я сидела за ее рулем много лет. Скорость была предельной. Расстояние между машинами начало сокращаться. Наконец, мне удалось ее обогнать и резко развернуть.

Я смотрела прямо в лицо сидящей за рулем девушки, и взгляд мой был тверд. Я была уверена, что она свернет. Потому что несмотря на твердость этой малышки, я все равно тверже. И точно. Руль завилял, и машина круто свернула с дороги. Я выскочила из машины и понеслась к «пятерке». Максим и Ольга за мной.

Передо мной возникло красивое, надменное лицо, испорченное гримасой горечи и ненависти. Но это была не Оксана.

Подбежавший Максим икнул и открыл рот. К такой встрече он явно не был готов. Передо нами была Алена Гвоздикова.

* * *

Не буду описывать, какие эмоции вызвало ее появление у Максима и у меня. Одна Ольга оставалась более-менее спокойной.

– Я знала, – проговорила она. – Я чувствовала что-то подобное! Я же говорила, что мы с самого начала шли не по тому пути. Эта ненависть, с которой была убита девушка… А потом окна. Ты помнишь, говорила, что девушка вошла в окно? А откуда Оксана знала, что у Максима окна пластиковые, и их не надо заклеивать? И что он часто держит их открытыми? Об этом могла знать только Алена, которая часто бывала у него дома.

– Но пришли-то мы верно, – удовлетворенно заключила я. – Итак, милая барышня, не потрудитесь ли объяснить, что все это значит?

Мы стояли посреди дороги. Максим так ничего и не мог понять.

– Алена, – заплетающимся языком сказал он. – Алена, ты жива?

– Как видишь, – усмехнулась она с презрительной улыбкой. – А ты не рад?

Девушка оставалась абсолютно спокойной, я даже восхищалась ее выдержкой. Да, неординарная личность.

– Так что же случилось, Алена? – повторила Ольга мой вопрос. – Что вы сделали с Оксаной Кольцовой? Не хотите говорить? Не надо. Я и сама теперь смогу рассказать.