Чаша Скорби - Бен Каунтер

Твердыня Инквизиции была высечена в склоне самой огромной из гор Кайтарана и поднималась настолько высоко, что облака клубились далеко внизу под космодромом крепости. Она осталась в наследство от цивилизации, поглощенной Империумом еще несколько тысяч лет тому назад. Это был воинственный народ, управляемый королями, лордами и баронами, одному из которых неслыханно повезло обустроить свой неприступный дворец на вершине горы, куда не могла бы пробиться ни одна армия. Что ж, он оказался прав — ни один захватчик не смог взять приступом его стены. Но Империум сбросил на него вирусную бомбу, когда тот отказался платить вассалитет разведывательному войску, прибывшему на Кайтаран. Вся остальная планета сдалась практически в тот же день, как только стало известно, что в стенах этой крепости не укрывается уже никого, кроме легиона мертвецов.

Хорошая история из разряда тех, что рассказывают новобранцам в Адептус Терра, чтобы продемонстрировать, как точечный удар по одной избранной цели может сделать больше, чем массированное наступление по всем фронтам. Возможно, что она была применима и в нынешней ситуации — основные свои усилия Инквизиция тратила на выслеживание Тетуракта, чтобы убить его и заставить чумное царство подчиниться столь же быстро, как и примитивных обитателей Кайтарана. К несчастью, никто не знал, кем или чем на самом деле является Тетуракт, не говоря уже о том, как его можно убить.

В действительности это была проблема не Таддеуша. Но ему повезло, и Великий Инквизитор Колго разрешил ему воспользоваться ресурсами Кайтарана. Таддеуш не руководствовался практически ничем, кроме голых инстинктов, когда предположил, что Испивающие Души могут оказаться где-то за линией фронта или, во всяком случае, направляются к ней. Мятежный Орден заметили на Юмениксе, но этот мир недавно стал недоступным из-за разразившейся там чумы. И не было даже точных доказательств вовлеченности в этом случае Тетуракта — эпидемии охватывали миры и без влияния агентов Хаоса.

Но натренированный разум Таддеуша наполняло тревожное предчувствие. Существовала даже вероятность того, что Испивающие Души состоят на службе у Тетуракта. Хотя, возможно, все было куда сложнее, ведь войска Хаоса сражались друг с другом столь же часто, как и с Империумом. Хотя Испивающие Души и могли находиться сейчас где угодно, но было очень похоже на то, что они имеют что-то общее с разрастающейся империей Тетуракта. Поэтому именно там их и намеревался искать Таддеуш.

Вскоре он собирался попытать удачи и добиться аудиенции у самого Великого Инквизитора Колго, но пока что старался создать хоть какое-нибудь подобие уюта в выделенных ему комнатах крепости. Внешние помещения так и не были модернизированы, и холодный горный ветер легко выстуживал их. Обстановка была крайне скромной, а пол казался ледяным. Зато открывался великолепный вид на горы, и Таддеушу, можно сказать, посчастливилось, поскольку он получил личные комнаты. Солдат и Сестер Битвы разместили в бараках на космодроме, а ему выделили еще и изолированное помещение, где он мог изучить находки, доставленные Эскарион с Юменикса.

С того момента, когда он в полной уверенности, что у него не осталось ниточек, ведущих к Испивающим Души, высадился на Корисе XXIII-3, прошло уже шесть месяцев. Теперь же в его руках оказался фрагмент трупа одного из них, и символ потира, украшавший пистолет погибшего космодесантника, свидетельствовал об их верности. Кроме донесений, поступивших от тех, кто пережил сражение в Доме Йенассис, это было первое настоящее подтверждение активности Ордена после Поля Цербера. Чтобы получить их, Таддеуш заплатил жизнью дознавателя Шена и несколькими дюжинами арбитров, погибших в Доме Йенассис. Голос инквизитора в его душе говорил, что это достойный обмен, — и он с удивлением осознал, что и человек с ним тоже согласился.

Таддеуш подошел к кровати, накрытой пологом на четырех колоннах, и открыл стоящий возле нее ящик. Внутри хранилась скудная коллекция собранных твердых доказательств: дата-куб, вставленный в проигрыватель и хранящий в себе копию пикт-файла со «Сломанного хребта»; опаленный томик «Военного Катехизиса» Дениятоса, найденный на борту одного из кораблей, брошенных Испивающими Души; информационные планшеты с расшифровками допросов свидетелей. Поверх всего остального лежал болтерный пистолет в кобуре.

Инквизитор достал его — оружие оказалось таким огромным, что держать его Таддеуш мог только двумя руками, хотя космический десантник и использовал его в качестве легкого пистолета. Украшенный позолотой болтер был снабжен переключателем типа заряда и двумя магазинами. На рукояти был выдавлен символ потира — знак Испивающих Души.

— Замечательное оружие, — произнес раздражающе знакомый, скрипучий голос. — Ужасно, что его использовали во зло.

Таддеуш оглянулся, чтобы посмотреть на входящего в комнату Пилигрима. Неожиданно голые каменные стены стали казаться еще мрачнее, а воздух — более холодным. Пилигрим был настолько одержим жаждой увидеть мертвые тела врагов Императора, что словно заражал все вокруг своей ненавистью.

— Медики готовы, — произнес Пилигрим, прежде чем удалиться.

Таддеуш бросил пистолет обратно в ящик и двинулся следом.

Персонал Официо Медика, расквартированный в крепости на Кайтаране, был приписан к Инквизиции, чтобы изучать всевозможные разновидности чумы, начинавшие распространяться там, куда обратился взор Тетуракта. Таддеушу удалось заручиться помощью команды патологоанатомов, состоящей из двух санитаров и одного адепта Механикус Биологис. Эти люди уже ждали его в маленьком лазарете, когда он пришел туда вместе с Пилигримом. Безликие санитары вытянулись по стойке «смирно». Адепт — коренастая и очень серьезная женщина средних лет, облаченная в белый халат, — стояла, сложив руки над огромным каменным блоком, служившим в качестве операционного стола. Изувеченная голова космического десантника лежала на нем, точно жертвенное приношение на алтаре.

— Приношу свои извинения за задержку, инквизитор, — произнесла адепт монотонным, деловитым тоном. — Необходимо было удостовериться, что препарат прошел карантин и должным образом дезинфицирован.

— Я понимаю, адепт. Мы можем приступать?

— Конечно. Изучаемый препарат является увеличенным гуманоидным мужским черепом, частично затронутым разложением. На аксис вертебра виден след рубящего удара…

Таддеуш наблюдал, как ее помощники берут скальпели и хирургические щипцы с подносов, подвешенных по бокам каменного блока, и начинают удалять гнилую плоть с черепа. Адепт продекламировала молитву о поисках и подтвердила, что перед ней голова космического десантника, да к тому же еще и ветерана, о чем свидетельствовал длинный серебряный стерженек, внедренный в его лоб. Черепные и лицевые кости покрывали старые шрамы, оставленные холодным и огнестрельным оружием. Пулевое ранение, выбившее кусок из его лба, явно было причинено уже после смерти. Адепт приказала помощникам извлечь внедренные воину добавочные органы: ухо Лимана — улучшение, затрагивающее внутреннее и среднее, наделяющее космодесантника более острым слухом и точной координацией; оккулоб — расположенный позади глаз и позволяющий видеть на большем расстоянии; находящиеся в горле остатки желез генного семени — священного органа, управляющего всеми остальными улучшениями в теле космического десантника и способствующего его метаболизму.

— Состояние препарата свидетельствует об ускоренном процессе разложения, сопровождаемом и обычным гниением, что характерно и для других образцов, полученных со спорных миров, окружающих Стратикс.

Санитар перевернул голову набок и начал удалять ее нижнюю челюсть. Ему пришлось попотеть, прежде чем удалось сломать усиленную кость, защищающую сочленение.

Челюсть со щелчком поддалась, и из сочленения вырвался фонтанчик сверкающей жидкости, описавшей в воздухе дугу и намочившей халат санитара.

Мужчина закричал, когда она разъела его одежду и стала прожигать грудь. Второй санитар сбил его с ног и стал сдирать с него загоревшуюся одежду. В воздухе разлился запах кислоты, от которого защипало в глазах, и поплыл серый дым. Адепт схватила аптечку первой помощи, лежавшую в одном из шкафчиков у стены лазарета, и начала обрабатывать шипящие раны слабым щелочным раствором, чтобы кислота не прожгла легкие.

— Инквизитор, вам лучше уйти! — резко произнесла адепт, вынимая из аптечки бинты. — Есть риск заражения.

— Нет никакого риска, — сказал Пилигрим, и его скрипучий голос мало чем отличался от хрипов пытающегося вдохнуть санитара. — Это был достаточно слабый раствор, предназначенный только для того, чтобы ослеплять; ваш человек выживет. Кислоту производит железа Бетчера.