ЕВРЕЙСКИЙ ВОПРОС – ВЗГЛЯД ОЧЕВИДЦА ИЗНУТРИ - Сергей Баландин

Что интересно, многие из наших «непробиваемых и сами прекрасно понимают, что в их, так сказать, «религии» «про неправду все написано», и тем не менее этой неправды держатся, но не потому, что верят, а только для того, чтобы от гоев отличаться. Так, например, некий новоиспеченный израильский «патриот», надо отдать ему должное за честность, исповедовался на форуме Израильского портала «Союз» (http://souz.co.il/phorum/read.php?f=6&i=837&t=784): «…я никогда особенно не верил в бога, но там (в Советском Союзе) мне надо было показать гоям, что я не такой как они, я из ЕВРЕЕВ, а здесь такой задачи нет». Да! Интересно сказано. Важно, оказывается, не столько отличаться по сути, сколько показать, что ты не такой, если даже на самом деле и такой. А представьте себе на минуточку, что будет, если еврей станет держаться правды? Тогда той же правды может держаться и гой, и всякий, кому не лень, и не будет никакой разницы между ними и евреем. Значит, еврей перестанет быть евреем, а это уже окончательное решение еврейского вопроса, «духовный холокост», как считают некоторые иудонацисты. Вот, например, некая Сузанна Хешель (иудейский теолог!?) в книге «Христианско-иудейский диалог», стр. 104, сравнивает христиан с нацистами: «У еврейской общины нет никаких сомнений в том, что христианская миссия – это нечто отвратительное. После Холокоста миссионерство вызывает особое беспокойство, поскольку представляет собой продолжение Холокоста, духовный геноцид». «Неужели же те, кто проповедует обращение всех евреев, действительно хотел бы иметь Judenrein, мир, свободный от евреев?», – вопрошает некая Блю Гринберг в той же книге, на той же странице (http://school.ort.spb.ru/library/torah/shoa/dialog-4-06.htm).

Примечательно, что этот бред разделяют даже евреи, определяющие себя как нерелигиозные. А спроси их, ну а зачем, господа, вам так нужно отличаться от других людей, любой ценой противопоставлять себя всему миру («Жители Земли!» – обращается к гоям некий Религиозный сионист и все «светские» и «прогрессивные» его тут же поддерживают на форуме портала «Новости Израиля» как будто он сам и все, кто с ним солидарны, инопланетяне), зачем обрекать себя и своих потомков на вечные конфликты, войны, преследования, при этом постоянно жалуясь на враждебность по отношению к евреям? И вот тут выясняется, что этой враждебности сами они не хотят, но хочет того их бог – миссия, понимаете ли, у евреев такая, не люди, а какие-то безвольные големы в руках своего властелина, который остается властелином даже над теми, кто в него (так называемого «бога») не верит. В израильских школах видим плакаты типа: «Ке-хомер бе-яд а-йоцер» («Вы что глина в руках горшечника» Иер. 18:6) Но горшечник-то кто? Не Бог в твоем сердце, не твой внутренний голос, но авторитет начальника, рава, учителя (то, что авторитет рава выше авторитета Торы мы уже знаем).

Иррациональность опирается на «тонкое чувство», которое «улавливает как раз недоступное умственному взору». Такими же «тонкими неуловимыми чувствами» оперируют еврейские религиозные философы, в частности Андре Неер в своей книге «Ключи к иудаизму» пишет: «Поверхностный наблюдатель сбивается с толку, ибо есть риск уловить лишь одну сторону. Он видит в еврее обычного земного труженика, видит его энергичную, а порой и революционную деятельность, но не видит обратной, метафизической стороны этой активности, не понимает, что в тот самый момент, когда другие смотрят на еврейского человека как на подобного им самим, на него взирает и Бог, и именно Его пристальное всматривание делает еврея человеком не только в земном, в повседневном смысле этого слова». Попробуй возрази что-нибудь на это утверждение – и тебя сразу причислят к поверхностным наблюдателям. Поэтому вся их философия, мистика, Каббала построена на «тонких чувствах», простым смертным, а тем более гоям, не доступным.

Сартр так же приводит пример культурного снобизма антисемитов, приписывающих себе какое-то особое иррациональное понимание своих национальных культурных ценностей: «Какого-то еврея взяли по конкурсу в тот год, когда меня прокатили, но я никогда не поверю, что этот тип, отец которого приехал из какого-нибудь Кракова или Лемберга, способен понять поэму Ронсара или эклогу Вергилия лучше меня»; далее: «Моррас уверяет, что строчку Расина: «И мне предстал Восток постылым и пустым» еврею никогда не понять. Почему же я, – я, посредственность, способен понять то, что не может охватить самый просвещенный, самый проницательный ум? А потому что Расин – мой. И Расин, и язык, и земля. И пусть еврей говорит на этом языке лучше меня, пусть он лучше знает синтаксис и грамматику, пусть он даже писатель – это ничего не меняет. Он на этом языке говорит каких-нибудь двадцать лет, а я – тысячу! Литературность его абстрактна, выученна, а мои ошибки в родном языке – конгениальны языку». Не знаю, насколько это явление распространено у французов, большинство их, я полагаю, считают французские духовные завоевания принадлежащими всему миру. Но легко ли найти среди евреев таких, кто бы признавал, что Тора и Талмуд принадлежат всем народам. Андре Неер пишет, что «Нет иудаизма без евреев», что-де ключ к любой науке может получить всякий, кто будет ею заниматься, но «…только евреи <…> владеют подлинными ключами к нему (к иудаизму), ключами внутренними, сокрытыми…». Откройте любую брошюру по еврейской традиции, и вы прочтете там то же самое. А уж в быту вам любой идиот скажет, что гоям никогда Тору не понять, даже если они в совершенстве знают иврит, а он, еврей, в языках ни бельмес, и даже если он не прочитал из Торы ни строчки ни на одном языке, все равно она принадлежит только ему, и никто не смеет посягать на его собственность. Талмуд, впрочем, учит тому же: «Рабби Йоханан сказал: “Язычник, изучающий Тору, заслуживает смерти, как написано: «Закон дал нам Моисей, наследие обществу Иакова»”» (Вавилонский Талмуд, трактат Санхедрин, фолио 59 а).

Национальная гордыня, конечно же, присуща не только одним антисемитам (вот в этом бы евреям научиться отличаться от своих врагов). Антисемитизм, как и иудонацизм, проводят ценностную градацию человека не по его заслугам и присущим его характеру добродетелям, а по признакам, не имеющими ничего общего с человеческими достоинствами, как то: еврейская мама или еврейский папа, место рождения, цвет кожи, форма носа, формальное членство в той или иной организации или принадлежность (по рождению) к определенной религиозной секте, фамилия, имя и отчество, от изменения которых порой зависит общественное положение или даже целая карьера индивида, определенная запись в паспорте или в удостоверении личности (пятая графа). Если неонацист будет оценивать того или иного писателя или художника, то для него имеет значение вовсе не те творения, которые он создал, а эстетические вкусы и политические взгляды последнего. Можно быть последней бездарностью, главное – любить или показывать, что любишь, то же, что и неонацист (патриотизм есть, в сущности, эстетический вкус). Неонацист всячески бравирует и гордится этими мнимыми «достоинствами», в то же время презирая достоинства подлинные.

Подумайте-ка, кому и зачем нужно, чтобы вы «чувствовали себя евреями» (если вы себя таковыми чувствуете, это ваше личное дело, не так ли)? Зачем нашим «патриотам» так важно, чтобы другой любил Израиль? Может быть, они хотят в этой «любви» получить гарантии от возможного вреда им и их обществу с нашей стороны? Но почему они тогда не требуете от их окружающих любви к уголовному кодексу? Странно, чем больше в обществе игнорируют гражданские права и законы, тем больше ценят «патриотизм».

Нацистская чума, в отличие от инфекционной эпидемии, обычно не локализуется каким-нибудь одним регионом или народом, а в одно и то же время охватывает почти весь земной шар. Симптомы этой болезни во всех странах одни и те же, однако чисто внешне они могут проявляться в разных формах и иметь разные названия, хотя суть у них у всех одна – нацизм. Не дано моему скудному разуму понять, как после, видимой победы в развитых странах демократии, просвещения, идеалов свободы, равенства и братства, после эпохи социализма, казалось бы, бесповоротно утвердившего интернациональное равенство всех народов, в эпоху культурно-технологического космополитизма, порождаемого экономической интеграцией, хайтеками, интернетом, почти во всем мире воскрешается средневековое варварство, казалось бы, давно преодоленное и похороненное. Но как будто из могил встают эти нацистские вампиры, только еще более страшные и отвратительные, чем были когда-то при жизни. Нет, вампир сам воскреснуть не может, нужно найти ту бациллу, которая руками вампиров, в мутной воде войны всех против всех пытается овладеть миром.

Как-то раз известный израильский профессор и общественный деятель блаженной памяти Ишиягу Лейбович (при всех особенностях его идеологии он мне чем-то напоминает советского академика Андрея Дмитриевича Сахарова, также нетерпимого ко всякого рода насилию и несправедливости) сравнил какую-то отдельную операцию ЦАХАЛа в Ливане с действиями германских нацистов на оккупированных территориях, за что он удостоился истеричного лая, поднятого против него правой патриотической прессой Израиля, среди аргументов, опровергающих его высказывание не было ни одного, подвергающего сомнению сам факт преступных действий израильских солдат, но все сводилось к одному тезису, что-де «нацизм» есть исключительно немецкое (гойское) явление, представляющее отдельную категорию в истории человечества, чему нет и не может быть никакой иной аналогии. Однако я думаю, когда есть аналогичные действия, аналогичные факты, им должно быть и одно название. Почему израильские национал-патриоты никогда не ссылаются на Гитлера? Да только потому, что если убрать из «Майн Кампф» антисемитизм и заменить его на антиарабизм или на антирусизм, то получится точь в точь та самая идеология, которую на деле проводят в жизнь еврейские неонацисты. Более того, многие видят в мессианских идеях иудонацизма опасность ничуть не меньшую, чем нацизма германского. Так, Марк Рац в статье «Русская идея и еврейский вопрос» писал: «Вынесение сакральной мессианской национальной идеи за рамки религии, введение ее в контекст современного рационалистического миропонимания, в мир политики и права породили самые страшные в XX веке феномены тоталитаризма: немецкий национал – социализм, итальянский фашизм, советский коммунизм. В особенности опасна, с этой точки зрения, библейская идея ''избранного народа''. Понятная, и законная, возможно и плодотворная в качестве религиозной, эта идея становится чудовищно разрушительной, будучи привнесенной в политико-правовую сферу, в международные и межгосударственные отношения».