Воины света - Василий Анатольевич Криптонов

Мир строится на гармонии духовного и физического.

— Надеюсь, вам было приятно побыть в роли учителя эти несколько секунд, — вмешался я. — А теперь — продолжаем. От вас, Платон Степанович, я раскрытия чакр так и не дождался.

Учитывая опыт, мы перенесли тренировки из зала на свежий воздух. По распоряжению Калиновского нам предоставили во временное пользование один из игровых «механизмов». Иными словами, нас постоянно окружали рыцари из Игры, которые — «сражайтесь или умрите!». Двигались они нарочито медленно, вреда причинить вроде как не могли. И от ударов Оружием Света (так немудрёно я назвал новую технику) — рассыпались в прах.

Нам не то чтобы нужны были соперники на этом этапе. Скорее нужно было что-то, куда можно без ограничений лупить магией. Потому что иначе мы бы просто разнесли вдребезги всё Царское Село.

Собирались обычно возле пруда, в котором меня едва не утопил в своё время милейший господин Белозеров, и вновь и вновь отрабатывали одну и ту же довольно простую в задумке, но невероятно сложную в реализации технику.

— Ты вообще уверен, что это возможно? — спросил однажды Анатоль, сидя на земле.

Тренировка измотала его, как и всех остальных, а успехи были весьма скромными. Свет, способный одолеть Тьму, либо «струился тонкой струйкой», либо прорывался настоящим взрывом. Как, в принципе, и у всех, кроме меня, Платона и Полли.

Я, скрежеща зубами, контролировал свет уже в течение пяти секунд, а в скором времени планировал довести рекорд до шести. У Платона ничего не получалось в принципе. А Полли… Полли, как и со многим в жизни, справилась с этой задачей едва ли не шутя. Ей не нужно было контролировать новую силу долго. Она лишь создавала стрелу — и выпускала её в очередную мишень.

Учитывая успехи Полли, можно было бы задуматься о том, чтобы перевести всех на луки и арбалеты. Но пока что у меня не было никакой статистики. Я понятия не имел, как будет реагировать Тьма на стрелы. Может быть, съёжится и исчезнет. А может, вообще не обратит на них внимания. Хороши тогда будем мы все, со своим «оружием».

На свою цепь я мог положиться. На мечи и прочее холодное оружие — тоже. Стрелы же вызывали сомнение. Но кроме практики ничто не могло их проверить.

— У меня же получается, — сказал я Анатолю.

— Знаешь… Вот это — вообще не аргумент, — отмахнулся тот. — У тебя всегда всё получается.

Глава 14

Хорошо забытое старое

— Даже у меня получается, а я — чёрный маг, — заметила Кристина, устало опираясь на меч.

Её рекорд правильно светящегося меча был — одна секунда. Потом Кристина либо «отключала» свечение, либо раздавался взрыв. Я, в общем-то, думал, что взрыв, если его направить в Тьму, вариант не худший. Но беда была в том, что он моментально истощал бойца, и на вторую атаку сил уже не оставалось.

И всё-таки мы делали серьёзные успехи. Особенно, если сравнивать с Его величеством — который в ту свою атаку в Вовиной мастерской вложился практически весь и потом три дня лежал пластом. Мы хотя бы пытались управлять этим потоком.

— А ведь мы стоим у истоков новой магии, — сказал вдруг, подойдя к нам, Мишель — успехи которого пока исчислялись долями секунды. — Изначальная магия, затем — магия чёрная и белая. А теперь мы создаём нечто совершенно новое!

Глаза у него сияли в предвкушении лавров первооткрывателя. Но сильный и мягкий голос, раздавшийся с неожиданной стороны — от самого пруда — заставил Мишеля вздрогнуть. Да и не его одного.

— Полагаю, вы заблуждаетесь, господин Пущин. Всё новое, как известно — это хорошо забытое старое. И то, что вы делаете сейчас, очень похоже именно на Изначальную магию — которая потому и забылась, что была невероятно сложна.

Мы все обернулись. Анатоль вскочил с земли и первым согнулся в поклоне.

— Ваше величество, — поприветствовал я императора.

Император только махнул рукой, чуть поморщившись, и мы все одновременно поняли, что ему сейчас не до ритуальных плясок. Мы не во дворце, не на торжественной аудиенции.

— Это — именно то, о чём я говорил, Ваше Величество, — перешёл я сразу к делу. — Пока, как вы, наверное, видели, результаты скромные…

— Я наблюдаю за вашими тренировками достаточно давно, — мягко перебил меня император, — и могу сказать, что результатов вы добились весьма существенных. Однако вы правы: этого слишком мало, чтобы начинать обучать людей массово. Технологию необходимо отточить и максимально упростить. В этом я полагаюсь на вас, Константин Александрович. Технология — первое, чего я от вас жду. Второе — нужен человек, который сможет заниматься преподаванием этой дисциплины. Полагаю, никого не удивлю, если скажу, что этим человеком станет кто-то из вас. Возраст не имеет значения, прошу, не думайте об этом, — добавил он, оглядев наши обалдевшие лица. — Когда все поймут серьёзность ситуации, возраст — последнее, на что будут обращать внимание. А с моей стороны, разумеется, любая помощь, любые финансы. Ну и, помимо этого — я никогда не остаюсь в долгу. — Тут император посмотрел на меня.

Я чуть не поёжился от его взгляда. Что бы это значило? Где-то меня поджидает какой-то сюрприз? Ох, не люблю я сюрпризов…

— Я сам тренируюсь вместе с вами, хоть вы этого и не видите, — закончил император и взмахнул рукой.

В руке появился меч и загорелся нестерпимо ярким светом. Пять, шесть, семь… Десять секунд он ровно и ослепительно горел. После чего погас, как будто кто-то аккуратно прикрутил фитиль.

— Браво, Ваше величество! — Полли, сама непосредственность, захлопала в ладоши.

Мы же все были чересчур потрясены, чтобы к ней присоединиться. Но император, к счастью, в рукоплесканиях не нуждался. Он переключил внимание на Полли.

— Госпожа Нарышкина, у меня есть для вас подарок. Я не самый слабый маг в Российской Империи и прожил достаточно, чтобы разбираться в таких вещах. Думаю, вот это вам подойдёт.

Император шагнул к Полли, и меч у него из рук исчез. А вместо меча появились лук в налучии и плоский колчан со стрелами.

И сам лук, и колчан — всё выглядело настолько тонким и изящным, то у Полли загорелись глаза. По налучию вились серебряные узоры, колчан явно был из того же «набора». Лук обошёлся без украшалок, но сам по себе казался произведением искусства — будто его вытащили из старинной картины.

— Не знаю, как вас благодарить, Ваше величество, — низко присев в реверансе, пролепетала Полли.

— Просто испытайте, — улыбнулся император. — Это будет лучшей благодарностью.

Полли вытянула руки и вскрикнула от неожиданности: лук буквально прыгнул к ней, как кот, соскучившийся по хозяйке. Полли судорожно схватила его, и лук засветился. Налучие исчезло, оружие было готово к работе. Оно напоминало месяц, между рогами которого натянулась серебряная световая нить.

— Вам потребуется одна стрела. — Император протянул Полли колчан.

Полли вытянула стрелу, наложила на тетиву, и стрела засветилась. Сперва — просто как личное оружие, а миг спустя — обжигающим светом.

— Платон! — крикнул я.

Платон сделал жест рукой, и в нужном месте встала горстка рыцарей.

— Сражайтесь или умрите! — громыхнули их голоса.

Полли разжала пальцы.

Стрела, словно сигнальная ракета, просвистела в воздухе, оставляя за собой длинный светящийся след. Врезалась в скопление рыцарей.

Полыхнуло. Я закрыл глаза ладонью, чтобы не ослепнуть. Звук взрыва был не таким уж громким — бахало у нас и покруче. Но когда я опустил руку, то увидел на месте рыцарей лишь дымящуюся воронку диаметром метров пять.

— Ни-и-ичего себе… — сдавленно пискнула Полли.

Больше ни у кого слов не нашлось. А я мысленно стёр с доски свои сомнения относительно стрел. Уж от такой-то атаки Тьма наверняка занервничает.

— Ну, вот и прекрасно, — сказал император и протянул Полли колчан. — Остальные стрелы для личного оружия без надобности, но возможно, вы захотите сохранить их в качестве сувенира.

Нечего и говорить, что Полли с благодарностью приняла этот сувенир.

А император вдруг повернулся к Мишелю. Проговорил:

— Не скрою, господин Пущин: я был бы рад провести эту церемонию в более торжественной обстановке. Ваши самоотверженность и отвага, несомненно, заслуживают самых высоких похвал. Как и ваш поступок, коему я лично был свидетелем, заслуживает того, чтобы стать достоянием самой широкой общественности. Стать примером для подражания тысячам молодых людей!

Мишель заалел. Попытался что-то пробормотать, но от смущения поперхнулся словами.

— Но, увы, — продолжил император. — Боюсь, что сейчас не самое удобное время для того, чтобы публично проводить церемонии награждения. Враг наш, как вы знаете, ещё не побеждён. И для своих провокаций может использовать любой повод… Я заметил,